Сергей всегда плохо переносил жару и днем не рисковал вообще выходить на улицу. Купался в море он только по ночам и любовью мог заниматься только ночью на открытой веранде, выходящей на пляж. А все остальное время Алиска была предоставлена самой себе. И ей ничего не оставалось делать, как проводить время в обществе сына Сергея Женьки. Но только по началу им обоим общество друг друга казалось докучливым и неприятным.
Уже через пару жарких дней Алиса, которая была представлена Жене как личный секретарь отца, стала для него фейерверком эмоций и страстей, преобразившим скучное времяпрепровождения у моря, изменившим его самого и даже поменявшим взгляды на жизнь и окружающих людей.
С раннего утра до позднего вечера, когда наставало время Алисе предстать под светлые очи Сергея Александровича, они с Женькой шныряли в окрестностях в поисках укромного места, для того чтобы заняться любовью. Мест таких было предостаточно, черноморская база находилась в тихом уединенном местечке у небольшой бухты. Но сам процесс поиска превращался в веселые путешествия с бултыханием в теплой морской воде, исследованием каменистых пляжей и горных расщелин. Разгоряченные солнцем, пропитавшиеся солью молодые тела льнули друг к другу за каждым скалистым выступом, под каждым деревом. Они упивались друг другом, наслаждались украденной свободой, они оба были неутомимы. Их влекло друг к другу необъяснимое чувство опасности. Они в любой момент могли быть кем-то замечены, или пойманы самим Сергеем. Но это только разжигало их страсть.
Это необычное лето подарило Жене Алису, которая открыла для него неизведанный мир физического наслаждения. Алиса была своего рода профессионалкой. Она любила секс, могла заниматься им сколько угодно, через короткий промежуток после одного жарко — сладостного соития, готова была к новому, еще более горячему. Знойное южное солнце к тому же действовало на нее особенным образом. Оно словно подзаряжало ее сексуальной энергией и тех вялых попыток близости с измученным жарой Сергеем Александровичем, ей было до крайности мало. Но ни с кем другим Алиска сблизиться не могла, не смела. Оставался только Женька — этот увалень, недоросль, закоплексованный девственник, как она его охарактеризовала после знакомства. И Алиска решила, что вместо того, чтобы дохнуть от скуки, валяясь на жгучем песке и изнемогать от желания, лучше заняться этим занудой и отличником, что было написано на его лице крупными печатными буквами.
На третий день отдыха Алиска позвала Женьку купаться на одинокий дальний пирс. Женька тоже скучал и поэтому согласился пойти с ней. Женя, конечно, сразу догадался, что Алиска — никакая не секретарша отца, но почему-то презрения к этой красотке не испытывал. Он даже исподтишка любовался ею. Длинными ногами, упругими формами, в открытом донельзя бикини. Решил даже, что у отца неплохой вкус и еще достаточно мужской силы и обаяния, чтобы припахивать такую кобылку.
На пирсе они едва успели расположиться на обжигающей гальке, как Алиска подала голос:
— Ты не против, Женечка, если я искупаюсь голышом? Ты знаешь, какой это кайф!?
Женька только пожал плечами: купайся, мол, пожалуйста, а сам почувствовал, что очень хочет посмотреть на Алиску обнаженную. Он слегка прикрыл глаза, будто бы от солнца, чтобы его взгляд не казался слишком пристальным и откровенным. Но Алиска и не собиралась прятаться от Женькиного взгляда. Она скинула верхнюю часть бикини, и, повернувшись к Жене вполоборота, потянула с себя микроскопические плавочки.
— Здорово! — воскликнула она, подставляя тело лучам солнца, — я люблю, когда загар ровный, на всем теле…
Алиска разбежалась и бултыхнулась в воду с пирса.
— Давай ко мне! — радостно закричала она, покачиваясь на волнах.
Женя последовал за нею, так же разбежавшись и оттолкнувшись ногой от каменного выступа на пирсе.
Алиса подплыла к нему, по-лягушачьи двигая руками и ногами. Возле самого пирса было не очень глубоко. Жене вода доходила до подбородка, но Алиску скрывала почти с головой, когда она пыталась достать до дна. Алиска ухватилась за Женькино плечо одной рукой.
— А ты почему не снял свои трусики? — хитро улыбнувшись, спросила она, — очень стеснительный, да?
Так не пойдет, малыш!
Не успел Женя что-либо ответить, как почувствовал, что другой рукой Алиска стягивает с него плавки.
Потом она, набрав в легкие воздуха, нырнула, игриво сверкнув своей белой попкой, и под водой завершила свою работу. А когда вынырнула, с сияющим видом протянула Женьке свой подводный трофей.
— Держи крепче, а то унесет! — Алиска снова смешно по-лягушачьи задвигала руками и ногами и поплыла на глубину. Женя, сжав в пальцах плавки, поплыл за ней.
Они немного побарахтались возле каменистого склона пирса, и потом Алиска, как кошка, вскарабкалась на берег. Она расположилась на полотенце, откинув свое обнаженное мокрое тело назад, опершись локтями об острые горячие камни. Женя подплыл поближе. Он не решался выходить из воды голым, но надевать плавки под водой казалось ему несуразным и по-детски глупым.
Алиска, прищурив глаза, следила за тем, как он в замешательстве бултыхался у пирса.
— Я могу на тебя не смотреть, если ты очень стесняешься, — произнесла она равнодушно, но Женя услышал в ее голосе насмешку. Он привык быть предметом всеобщих насмешек в школе и просто умел не обращать на них внимания. Но на этот раз Алискины слова задели его. Она сидит перед ним, красивая, уверенная, ничуть не стыдящаяся своей наготы, наоборот — бравирующая ею. Она дразнит его, не воспринимая всерьез. Он для нее не мужчина. Он всего лишь неопытный мальчишка, незрелый, сексуально — озабоченный и сексуально-закомплексованный.
А что если он сейчас выйдет из воды и навалится всем своим телом на нее, прижмет к горячей гальке, так, что она не сможет шевельнуться и сделает с ней то, о чем уже несколько лет видит во снах, грезит наяву!
Он заставит ее стонать, а не игриво улыбаться, кокетливо прищурив бесстыжие глазки. Жене вдруг захотелось сделать Алиске очень больно, так, чтобы она закричала и забилась в его железных тисках…. Горячая волна возбуждения неожиданно и необъяснимо мощно накатилась на него с такой силой, что у Жени помутилось в глазах и перехватило на миг дыхание. Сердце бешено заколотилось. Женя, весь внутренне подобравшись, в два гребка подплыл к пирсу и стрелой взлетел на его вершину. Алиса томно потянулась и согнула ноги в коленях. Она глядела на Женю пристально, соблазнительно приоткрыв рот. Женя, отшвырнув в сторону мокрые плавки, приблизился к ней, словно в тумане, движимый одним желанием — грубо, жестко, овладеть ею, только чтобы ее глазки не смотрели на него с таким превосходством и презрением. Кто она такая, чтобы смеяться над ним? Красотка — шлюшка, любовница отца, дешевая подстилка!
Женя шагнул к ней, наклонился, взял ее ноги за щиколотки и резко рванул их на себя. Алиска опрокинулась на спину, стукнувшись головой о гальку, а Женя, перехватив ее длинные стройные ноги под коленями, развел в стороны ее бедра и встал между ними. Алиска открыла глаза, которые зажмурила, когда ударилась затылком, и Женя увидел в них то, что моментально погасило в нем жестокость и желание причинить ей боль. В ее глазах он увидел не страх, не испуг, не мольбу, а вожделение, истому и похоть.
Алиска обхватила Женю за плечи и потянула к себе, подставляя свой искушенный рот для поцелуя.
Женя не умел целоваться. Женя понятия не имел, что нужно делать с женщиной, жаждущей близости с ним.