Пожалуйста, передай Дженис, что с мамой все в порядке. Мы рядом и не оставим ее ни на минуту. Да. Да. Хорошо, тогда до встречи.
Повесив трубку, Сильвия сказала:
– Ким возвращается вместе с Дженис, так что не волнуйся за нее, Ли.
Это был первый телефонный звонок из множества последовавших вскоре. Известие о гибели Грега потрясло всех, кто его знал. Сильвия с Кристофером по очереди обзванивали близких и знакомых; дозвонились Барри, мужу Сильвии, который тут же примчался; родителям Ли, которых известие повергло в шок, и их пришлось долго утешать; соседке и близкому другу семьи Тине Сандерс, которая тоже немедленно прибежала к Ли. Сообщили и в цветочный магазин. Все время звонили Уитманам, но, к сожалению, безрезультатно.
Дом постепенно наполнялся людьми. Приходили соседи, предлагая свою помощь. Сильвия составляла списки тех, кого еще нужно было известить о случившемся, и раздавала их соседям. С Ли вдруг произошло нечто странное. Она обернулась и уже было открыла рот, собираясь задать вопрос:«А Грегу уже позвонил кто-нибудь?» Она вовремя спохватилась. Страшная реальность вновь заставила ее содрогнуться. Она смотрела на женщин, склонившихся над ее телефонной книжкой, и никак не могла осмыслить того, что уже никогда не позвонит Грегу, не услышит его смеха, не увидит на кухне перед раскрытым холодильником в поисках какого-нибудь лакомства, никогда не побывает на его свадьбе, не дождется внуков. Неужели этот гвалт в доме вызван его смертью?
Кто-то из соседей принес с собой кофеварку на тридцать шесть чашек, и вскоре дом наполнился ароматом свежесваренного кофе. Еще кто-то принес блюдо с фруктами, затем на столе появился кофейный пирог. Родители Ли, приехавшие вскоре, явно нуждались в большем утешении, чем сами предполагали, так что Ли пришлось поддерживать стариков, превозмогая боль и усталость.
В сознании вдруг пронеслось:«Я должна выбраться отсюда! Я не выдержу здесь больше ни минуты!» Но в открытую дверь уже входили новые люди. И им тоже нужно было пролить слезы на ее груди, высказать свою печаль. Кристофер отыскал Ли в толпе соболезнующих и тихонько шепнул:
– Миссис Рестон, я дозвонился Джои, он у телефона.
Сердце учащенно забилось. Ли послушно направилась к телефону. Крис последовал за ней и встал сзади, словно отгораживая ее от собравшихся в комнате, чтобы никто не мог помешать ей выполнить свой тяжкий долг.
– Джои?
– Привет, мам, что-то случилось? Почему вдруг звонит Крис?
– Джои, милый, я должна сообщить тебе страшную вещь… Дело в том, что…
Она запнулась, и Джои взволнованно прокричал в трубку:
– С кем-то беда, мама? Дженис?..
– Это не Дженис, Джои… Грег.
– Грег? – Голос его сорвался на высокий фальцет. – Что случилось?
– Грег на мотоцикле попал в аварию.
– О… – тяжело выдохнул он.
– Грег погиб.
Джои очень долго молчал. Когда он наконец заговорил, голос его звучал, как год назад, когда ломался.
– Погиб? Но… но как же это возможно?
– Знаю, в это трудно поверить, но это правда. Это случилось сегодня утром.
– Но… но он же собирался взять нас с ребятами на ярмарку на будущей неделе.
– Я знаю, милый, знаю.
– О Боже, мам… – Он пытался сдержать слезы, но резкий фальцет и долгая пауза выдавали его состояние. – Это ведь несправедливо!
Она прошептала:
– Я знаю, Джои.
– Как же мы будем жить без него?
– Сумеем… ты увидишь. Это будет тяжело, но нас ведь трое, мы вместе. И с нами остаются те, кто по-настоящему любит нас. Здесь со мной тетя Сильвия, бабушка с дедом, соседи, Кристофер, а сегодня вечером прилетает Дженис. Но мне нужно, чтобы и ты был сейчас рядом, хорошо?
– Хорошо, – едва слышно произнес он.
– Я люблю тебя. И мы справимся, Джои. Вот увидишь.
– О'кей. Миссис Уитман хочет поговорить с тобой.
В голосе миссис Уитман звучал неподдельный ужас.
– Боже праведный, – сказала она. – Мы немедленно выезжаем. Мы сейчас же привезем Джои. О, Ли, я так сожалею.
Ли положила трубку и вытерла слезы. Крис все еще стоял за ее спиной.
– Нелегко вам пришлось, – тихо произнес он.
– Да.
– Может, нужно съездить за ним?
– Нет, его сейчас привезут.
– Вы уверены? Я ведь могу поехать. Буду только рад помочь.
Ли вдруг ощутила прилив глубокой благодарности к молодому человеку. Она положила руку ему на плечо.
– Я знаю, что ты непременно съездил бы, но не надо. Они уже выезжают. Но, Крис, если ты действительно мог бы встретить в аэропорту Дженис и Ким, я бы была тебе очень признательна.
Он сжал ее руку.
– Конечно, я смогу.
– Потому что если я поеду за Дженис, то могу разминуться с Джои, а я… – горе вновь захлестнуло ее, и Крис почувствовал это.
– Не говорите больше ни слова. Я буду в аэропорту точно в назначенное время. А теперь давайте займемся вами. Как вы себя чувствуете? Хотите кофе или что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, Кристофер. А вот тебе хорошо бы что-нибудь съесть.
– Нет, я не могу и думать о еде. Меня мутит от одного ее вида.
День клонился к вечеру. Соседи уходили и вновь возвращались – с горячей закуской, сандвичами, салатами. Дверь уже и не закрывали, и в доме не утихал приглушенный гул голосов.
На кухню вошла Сильвия.
– Пришел Ллойд, Ли.
– Ллойд. О, Ллойд. – Она поспешила к двери навстречу свекру. Среднего роста, стройный, с серебристыми, как и оправа его очков, волосами, интеллигентным лицом, которое даже и в скорби было удивительно приветливым и добрым. Более мягкого человека Ли не встречала.
– Ли, – сказал он. И больше ничего. Лишь нежно обнял ее и долго держал в своих объятиях, и оба они словно заново переживали день, когда вот так же скорбели по Биллу, сыну Ллойда. Странно, с какой любовью и уважением относилась она к этому человеку. Даже к собственному отцу не питала она подобных чувств. С Ллойдом она была раскованна, откровенна, не стеснялась излить душу. Конечно, это был не Билл – он никогда бы и не сумел заменить ей его, но рядом с Ллойдом Ревтоном она острее вспоминала присутствие Билла в ее жизни. И сейчас ей казалось, что это Билл обнял ее, утешает, подбирая единственно верные слова: «В жизни так много горя, и нам уже пришлось испить из его чаши, не так ли, малышка? Но мы выстоим и на этот раз, нам хватит сил».
В глазах его стояли слезы, но он не терял присутствия духа, как родители Ли, и ее это успокаивало.
– Дети знают?
– Да. Они уже возвращаются домой.
– Хорошо. – Он обнял ее за плечи. – С ними тебе будет легче. Не много ли нас здесь собралось? Тебе, видимо, это трудно?
– Да нет. Все эти люди пришли, потому что для них это тоже удар. Хотя это случилось и не с их сыновьями, все понимают, что никто от этого не застрахован. Так что пусть будет как есть.
Пришел пастор, преподобный Альдеккер, и, выслушивая его наставления, она краем глаза наблюдала за Кристофером, который, выйдя во двор, выключил спринклер на лужайке, собрал шланг и засунул его под порог крыльца. Движения его были размеренными. По лицу текли слезы.
Его печальное одиночество глубоко тронуло ее. На улице он дал наконец волю слезам, которые так мужественно сдерживал в доме, утешая ее. Тогда он чувствовал, что именно она особенно нуждается в его поддержке, а теперь, решила Ли, пора и ей помочь ему.
– Извините меня, преподобный Альдеккер, я сейчас вернусь.
Она вышла во двор, тихонько прикрыв за собой дверь. Подойдя к Крису сзади, она обняла его, коснулась щекой его плеча. Рубашка его нагрелась от яркого послеполуденного солнца. Сердце билось ровно, но дышал он тяжело, время от времени глотая подступавшие спазмы. Почувствовав ее прикосновение, он опустил руки.