Люси потерла ладонями голову, пухнущую от избытка информации.
— Док Джерри, я не врубилась, что за серьезная работа?
— Работа, — внушительно произнес он, — по изобретению новых абсурдных и крайне трудоемких видов человеческой деятельности, чтобы хватило на всех жаждущих.
— Тоже мне, проблема, — фыркнула она, — Разбить их на две команды. Одна роет ямы, другая — закапывает. Раз в неделю — меняются, чтобы не скучали от однообразия.
— Э, нет, — сказал он, — Так нельзя. Они догадаются, что это имитация, а все должно выглядеть очень достоверно. Даже ученые, которые работают над этой проблемой, должны верить, что занимаются важными, истинно-научными исследованиями.
— Ни фига не понимаю! — воскликнула Абинэ, — Джерри, я же видела американских ученых, ты меня сам с ними знакомил! Они не выглядят идиотами, которых вот так запросто можно обвести вокруг буя!
— Если ты имеешь в виду нашу январскую поездку в Ванкувер…
— E-oe!.. Hei, foa! Мы были в University of British Columbia! У меня от одного этого перепуталась в голове вся география. И там такое количество зверски образованных людей! Я выглядела на их фоне просто троглодиткой!
— Ты преувеличиваешь, — заметил Винсмарт.
— Ни капли! — возразила она, — Меня спасало только то, что на мне был натуральный шерстяной свитер, и штаны с индейским орнаментом, так что я катила под туземку-индианку, а по канадским правилам, туземки считаются умными, если вообще могут связать пять английских слов во что-нибудь осмысленное.
— Милая, ты снова преувеличиваешь.
Абинэ вздохнула и сделала глоточек вина из кружки.
— ОК, Джерри. Допустим, я капельку преувеличила! Капельку! Но они по-любому не глупее меня, ты согласен?
— Вот это уже более объективное суждение, — сказал он.
— Ага! А теперь прикинь: какой-нибудь кекс попробовал бы мне вкрутить такое про исследования! Мауи и Пеле свидетели — я бы ему так врезала, что он до конца жизни потом лечился бы от заикания!
— Тебе никакой кекс не стал бы это вкручивать, — ответил Винсмарт, — поскольку твоя замечательная голова устроена иначе, чем у американского ученого. Ты совершенно не понимаешь основ европейской, британской и американской науки.
— Ну! Я и говорю, что я троглодитка. А ты еще спорил!
Винсмарт быстро протянул руку и пощекотал ее подмышкой.
— Ай, блин!!!
— Вот так! Дай договорить, ладно? Сейчас я возвращаюсь к исходному тезису о неком дефекте, который сыграл разрушительную роль в истории т. н. «западной» науки. О дефекте мышления, который, с легкой руки Люси, я назову «анти-натурализмом». В начале напомню, что «западная» наука родилась в католических монастырях…
— Эй-эй! — возмущенно перебила Оюю, — А как же Эллада и Римская Республика?
— Мимо, — ответил он, — Их наследие уничтожено христианскими властями Римской Империи в IV веке. Мелкие фрагменты античных книг всплыли в Европе только в середине XVIII века в виде копий, переписанных с сомнительных источников.
— Joder… — тихо сказал Атли, — а мы их еще жалеем. Депортируем вместо расстрела.
Олан легонько ткнула его в бок.
— Прикинь, они не при чем. В IV веке их еще не было.
— Они такие же, — возразил Снэп.
— Моя мама говорит, — вмешалась Люси, — что не надо расстреливать каких-то людей только за то, что они — говно. Ладно, когда была революция, но сейчас — не надо.
— Можно, я, все-таки продолжу? — мягко произнес Винсмарт, — Как бы то ни было, «западная» наука родилась в католических монастырях, при которых в XII веке были учреждены университеты, и первые 500 лет своего существования, занималась только бредом, который не имел отношения ни к физической реальности, ни к юзабельным математическим абстракциям. Чем-то реальным в университетах начали заниматься только в XVIII веке, и еще более столетия потребовалось, чтобы юзабельные области начали составлять большую часть университетской тематики. Разумеется, научная традиция сформирована в первые 700 лет, а не в последующие 200.
Атли потряс головой, выражая крайнее удивление.
— А кто же в Европе занимался техникой до XVIII века?
— Ремесленники, — сказал Винсмарт, — преимущественно, кузнецы. От поколения к поколению, методом тыка, медленно-медленно что-то двигалось, но наука была совершенно не при чем. Даже в XVIII веке технические знания давались только в ремесленных школах. Преподавать эти низменные грубые вещи в университетах считалось неприличным, а для ученого заниматься практическими проблемами было просто позорно. Прикладная наука до сих пор считается чем-то вульгарным.
— К чему ты клонишь? — спросила Абинэ.
— К тому, — сказал он, — что в нынешнем столетии в науке наблюдаются тенденции, противоположные тем, которые были в эпоху европейских коалиционных войн и буржуазных революций. Тогда правительство заставило университеты заниматься физической реальностью, а теперь поощряет возврат к исходному пустозвонству.
— Какого хрена ученые позволяют так с собой обращаться?! — воскликнула она.
Винсмарт погладил ее по спине.
— Эту фразу я слышал от тебя в Ванкувере, после того, как мы посидели на галерке во время выступления председателя попечительского совета перед профессорами.
— Ага, — проворчала Абинэ, — А ты ответил сайберским афоризмом, что кто девушку ужинает, тот ее и танцует, и добавил, что девушка с самого начала так воспитана. Но, знаешь что: это все отговорки! Настоящий ученый не нуждается в грантах и прочих подачках оффи-правительства и оффи-корпораций. Вот ты, например…
— Я — прикладник, почти инженер — перебил он, — А чистая фундаментальная наука до сегодняшнего дня живет только за счет, как ты выразилась, подачек.
— Что значит: «до сегодняшнего дня»? — вклинилась Люси.
— То и значит, юная леди. С XII века и до 7 февраля сего года.
— А что будет 8 февраля? — спросила она.
— Так… — произнес Винсмарт, — …У нас в кампании образовался телепат.
— Ничего не телепат! — возмутилась Люси, — просто я отмечаю акценты на словах.
— Хэй, Джерри, — промурлыкала Абинэ, — А что будет завтра?
— Завтра, — значительно произнес он, — будет уже по-другому.
8
...
Дата/Время: 08.02.24 года Хартии
Место: Новая Гвинея — Ириан, Долина Балием.
Жизнерадостный и обманчиво-добродушный бригаден-инспектор Пифу ввалился в кабинет менеджер-директора турфирмы «Baliem Resort», весь сияя, как только что начищенный медный таз с нарисованным смайликом.
— Hi, Эрих! У нас отличные новости на счет мобиатлона!
— На счет мобиатлона? — непонимающе переспросил Вейдек, — А что это…?
— Ты совсем заработался, это неправильно, надо отдыхать, — ласково и наставительно сказал Пифу, — Оставь дела на заместителя на неделю, и отвлекись. Поедем вместе, и прикинем, как все устроить на полигоне. Обзор, трибуны для зрителей, то-се. Кстати, Эрих, а когда у тебя последний раз была женщина?
— При чем тут женщины?! — взорвался Вейдек, — Я вообще не понимаю, о чем речь!
Пифу поцокал языком и озабоченно покачал головой.
— Йей! Долго обходиться без женщины это не полезно. Короче, поехали на полигон. Заодно, познакомлю тебя с такими девчонками… Сразу придешь в порядок.
— Слушай, Пифу! Какие девчонки? Какой полигон? Какой мобиатлон?!..
— Мобиатлон, — мягко напомнил бригаден-инспектор, — Это игра вместо биатлона для тропического климата, где не бывает снега. Мы с тобой и с команданте Акиа вместе придумали ее 4 дня назад. Помнишь? Классная тема! Долой дискриминацию наших тропических стран в стрелковом легкоатлетическом спорте!
Вейдек потряс головой и энергично потер виски и действительно вспомнил. Да, 4 дня назад, когда проводилась операция по спасению с австралийских туристов, откуда-то всплыла идея этого «мобиатлона». Вейдек точно помнил: ее озвучили Акиа и Пифу, а сейчас Пифу настойчиво приписывал Вейдеку соавторство…
— Да, я сообразил, о чем речь… Мобиатлон. Конечно… И что за новости по нему?
— У нас есть для тебя заявки от двадцати команд, — сказал Пифу, — Это около трех тысяч человек. Их заезд запланирован на послезавтра, так что, пожалуйста, перед тем, как мы поедем на полигон, скажи своему заместителю, чтобы он решил бытовые вопросы.
— Три тысячи человек послезавтра? О, черт! Где их размещать?!
Пифу похлопал менеджер-директора по плечу.
— Не бойся, Эрих, мы тебе поможем. Все эти ребята — спортсмены-экстремалы. Они неприхотливые. Они тут будут всего месяца два, причем в основном на тренировках.
— О боже… — прошептал Вейдек, — Это какая-то политика?
— У тебя варит голова, — с улыбкой сказал Пифу, — Хороший бизнес это всегда политика, хорошая политика это всегда бизнес, а спорт это и политика, и бизнес! Во как!
9
...
Дата/Время: 08.02.24 года Хартии
Место: Элаусестере. Атолл Раро.
Летная палуба авианосца «Lexington» (или — центрального офиса Международного Морского колледжа Хайнлайна) — представляла собой прямоугольник примерно 270 метров в длину и 45 в ширину. По правому борту располагалась относительно узкая полоса надстроек высотой в пять этажей. После захода солнца, когда флайки гостей и персонала отгонялись на площадки к носу и корме, центральная часть палубы, ярко освещенная прожекторами могла превращаться в открытый дансинг, в аудиторию, в стадион для игры в мяч (если игроков не особенно смущала перспектива падений на металлическую поверхность), или в своего рода агору древне-афинского образца…
Судя по тому, что надувные кубы и сферы (заменявшие на палубе столики и стулья) оказались расставлены так, чтобы в центре возник пустой круг радиусом метров 10, сегодня предполагался последний из перечисленных вариантов. Олан, Атли и Люси оперативно соорудили себе наблюдательный пункт метрах в пяти от края круга.
— По-моему, — заключила Люси, — мы неплохо устроились. В крайнем случае, я могу залезть на стол… Или на два стола… Как вы думаете, если один кубик поставить на другой, и залезть, то грохнешься, или нет?
— Пятьдесят на пятьдесят, — глубокомысленно ответил Атли.
— Тут люди уже пирамиды построили, — сообщила Олан, показывая на трехъярусное сооружение из кубиков по другую сторону круга. На самом верхнем кубике сидела девушка, надевшая, на всякий случай, защитную пластиковую каску.
По периметру круга прокатился парень на моноцикле со сферическим колесом. Он управлял ногами, а в руках держал широкоугольную телекамеру.
— Извращенец, — фыркнула Люси.
— Просто пижон, — сказала Олан.
— А вот и док Джерри! — сообщил Атли, показывая кивком головы влево.
Доктор Джерри Винсмарт, одетый в легкие джинсы и футболку с эмблемой колледжа, прошел сквозь хаотичное стойбище студентов и гостей, и занял место в центре круга. Прожекторы скрестились на его фигуре. Он надел тонированные очки и взял в руку красный в белую крапинку микрофон, стилизованный под гриб-мухомор.
— Hi, people! Aloha, foa! Я намерен сказать вам нечто… — Джерри переждал серию оглушительных свистков, хлопков и радостных выкриков, — …Нечто, на мой взгляд, достаточно важное. Итак, сегодня, в рабочем порядке, нами учреждается третий тип науки, который будет дополнять два существующих типа, а в будущем, я полагаю, вытеснит один из них, как излишний…