— Ну, а теперь — обещанная сказка, — весело потер руки мальчишка. — Ну, подруга, заказывай, что тебе интересно? Хочешь, расскажу про летающие в небе железные корабли? У вас таких точно нет, я знаю.
Май оказался хорошим рассказчиком. Он описывал чужую незнакомую жизнь так интересно и увлекательно, что Рита слушала его, затаив дыхание. Огромный мир, в котором не знают Силы — зато наука и технология достигли таких вершин, что от магии не отличаются. Самолеты — огромные железные трубы с пассажирами, изрыгающие сзади пламя и летающие над океаном так высоко, что вокруг не остается даже воздуха — разве такое бывает? Или другие трубы — подводные лодки — целые периоды плавающие глубоко-глубоко под водой и способные уничтожить весь мир страшным оружием, по сравнению с которым даже боевые отравляющие газы северян — просто детская игра в войнушку. Города со зданиями в сотни этажей — наверное, за их вершины цепляются проплывающие облака! Куклы в рост человека, умеющие ходить и говорить, называемые странным словом «чоки» — наверное, дворцовый священник поспешил бы сжечь их на костре как чудовищное извращение воли Создателя!.. Прошло полчаса, потом еще полчаса — а Рита все слушала и слушала, и сна, что удивительно, не имела ни в одном глазу. Ей отчаянно хотелось хотя бы одним глазком заглянуть в тот странный и увлекательный мир. Ну почему, почему другие могут жить по-настоящему, а она — нет?
— Ну, хорошего помаленьку, подруга, — наконец решительно заявил Май, потягиваясь. — Давайте-ка укладываться. Завтра, вернее, уже сегодня, наступит новый день, и наговориться еще успеем. Вон, хозяюшка уже сопит в две дырки.
Его спутница и в самом деле уже спала тихим мирным сном, едва слышно посапывая и привалившись к боку Грейлы. Фрейлина слегка улыбнулась и осторожно, чтобы не разбудить ее, поднялась и уложила девочку на диван. Та не проснулась.
— Молодой господин Май прав, Ваше Высочество, — мягко сказала она. — Пора спать. Я распоряжусь насчет одеял и ночной одежды для наших гостей и помогу вам лечь.
Она слегка поклонилась и вышла.
— Сама лягу, — принцесса сладко зевнула. — Ох, Май, ну и складно же ты врешь. Признайся честно — много правды в твоих россказнях? Наверняка ведь половину придумал.
Май слез со стола, на котором так и сидел все это время, и подошел к ней вплотную.
— Скажи мне, Рита, — серьезным тоном спросил он, — ты понимаешь, почему ты на самом деле никакая не принцесса?
Рита закаменела. Опять он за свое? Да, она не принцесса, а украшение. Но сколько можно о том напоминать?
— Не понимаешь. Видишь ли, милая моя, короля всегда играет свита. Любой правитель всегда вынужден полагаться на других. Он не может управлять страной в одиночку. А на кого опираешься ты?
— Ни на кого, сам знаешь, — Рита потерла слипающиеся глаза. — Где я возьму друзей?
— Друзей — нигде. У верховного правителя друзей никогда нет. Но преданные соратники у тебя должны иметься. Такие, кому ты сможешь доверять, не боясь внезапного удара в спину.
— Да? Спасибо за откровение, — горько усмехнулась Рита. — А то я не догадывалась! И где же мне их найти? В горшке на подоконнике вырастить?
— Не надо горшка. Есть средства получше. Вон, — Май указал на дремлющую Миру. — У тебя под боком целая Академия. Там больше ста подростков, каждый из которых приносил лично тебе присягу верности. Они не вовлечены в политические альянсы, не встроены в иерархию, у них пока что нет твердой почвы под ногами, и они с готовностью пойдут за тобой даже на смерть — просто потому, что в их возрасте с радостью жертвуют жизнью ради высокой цели. Увлеки их за собой — и получишь тех самых соратников, в которых нуждаешься. Начни с малого, и в конце концов получишь большое.
— Если только меня не убьют, как ты пообещал сегодня.
— Не убьют. Проблема сформулирована, как решать — подумаем. Варианты есть, но пару-тройку дней мне потребуется. И не напрягайся так. Прямо сейчас на тебя вряд ли станут покушаться. Вариант с принудительным браком выглядит куда более вероятным. Но я сразу хочу определить наши позиции, — он склонился к ней так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах. — Забудь о любых видах, которые имеешь лично на меня. Я не намерен становиться ни твоим советником, ни принцем-консортом, ни даже придворным фаворитом. Высокая политика — не мой стиль. Я помогу на первых порах, но дальше тебе придется выпутываться самостоятельно. Не сумеешь ухватить свой шанс, значит, и в самом деле незачем тебе играть в королев и принцесс. Выходи замуж за кого укажут и сиди тихо в спальне, пока от старости не помрешь. Понятно?
Скрипнула дверь, и в гостиную вошла Грейла. За ней две заспанных горничных тащили стопки одеял и постельного белья. Они таким с любопытством уставились на Мая, что Рита поняла: завтра же с утра (а то и сегодня ночью) по дворцу пойдут слухи о том, что у нее новый любовник. Пусть себе болтают, конечно, но все же слегка обидно. Почему вдруг он не собирается становиться ее любовником? Она что, ему совершенно не нравится? Или брезгует, что не первым станет?
— Ну все, пора баиньки, — как ни в чем не бывало заявил Май, выпрямляясь. — Давай, твое величество, топай в постельку. А то если заснешь завтра не вовремя и самое интересное пропустишь, пеняй на себя.
09.07.1433, небодень. Цетрия, Академия Высокого Стиля
…чудовище ревет и визжит одновременно, и его сияющие нестерпимым белым светом глазницы слепят взгляд. Гигантские сверкающие клыки щерятся в глумливой ухмылке. Детский силуэт на фоне сияния. Девочка. Лет девяти или десяти. Лица не разобрать — только черный силуэт на белом фоне. В ее руках — набухающий комок красно-белого пламени, готового взорваться огненным штормом. Успеть. Дотянуться. Хотя бы кончиками пальцев! Рука вытянута в безнадежном жесте, воздух сгустился вокруг, скользкая земля предательски уходит из-под ног, и ее охватывает тоскливое понимание: не успеть. Чудовище визжит и ревет, его глаза слепят, и маленькая детская фигурка, страшно, карикатурно изломанная, взлетает в воздух от удара огромной тупой морды, а демон даже не притормаживает ни на мгновение, и сияющие глаза уже вплотную, вплотную…
— Сира! — далекий знакомый голос сквозь сонный кошмар. — Сира! Проснись!
Мягкая рука на плече, теплое касание. Вырваться из окружившего вязкого черного болота. Вверх, вверх, к зыбкой поверхности, отделяющей кошмар от реальности…
Ректор Академии резко села на кровати. Легкое одеяло отлетело в сторону и медленно сползло на пол. Она жадно задышала, хватая ртом свежий и влажный ночной воздух. Ночной? Нет. В приоткрытом окне уже видно восточное небо, заливаемое утренней зарей. Еще не утро, но уже и не ночь.
— Сира! — Клия встревоженно потрясла ее за плечо. — Сира! Что с тобой?
— Не обращай внимания, Кли, — ректор принялась протирать глаза пальцами. — Просто кошмар приснился.
— Опять тот же самый сон? — понимающе спросила директор медслужбы.
— Да. Все тот же кошмар.
— Девочка, чудовище и слепящий свет…
— Да. Знаешь, Кли, мне почему-то начинает казаться, что я ее знаю. Девочку.
— Удалось увидеть лицо?
— Нет. Силуэт. Всегда только силуэт. Всего лишь ощущение кого-то очень знакомого. Кстати, — спохватилась Сиори, — Кли, ты что тут делаешь?
— Есть дело. Извини, что разбудила раньше времени.
— Сколько времени?
— Пять. Начало шестого.
— А, тогда ничего. Все равно вставать пора.
— Сира, у нас неприятности.
— А именно? — насторожилась ректор.
— Мальчик пропал.
— Катить с горы через колено… — сквозь зубы выругалась Сиори. Она не стала даже переспрашивать, какой именно мальчик — и так ясно. Она понялась с постели, сбросила ночную рубашку и принялась быстро одеваться. — Когда выяснилось?
— Примерно в полночь.
— Что? Почему ты меня сразу не известила?
— А что бы ты сделала, Сира? Подняла бы по тревоге кадетов и отправила их прочесывать парк? А если он в город сбежал?
— Заботливая ты моя… — сквозь зубы процедила Сиори, одергивая юбку. — Давай с самого начала.
— Вчера вечером я в полдесятого пошла в последний обход территории. Подозрительного ничего не заметила. Вернулась примерно через полчаса — точно не засекала, но незадолго до того часы на городской ратуше пробили полночь. Я зашла в караулку, отпустила спать дневальных и решила проверить мальчика — ну, ты же помнишь, он вчера плохо себя чувствовал весь день…
— Короче!
— В комнате его не оказалось. Под одеялом — чучело из тряпок. Я осмотрела все закоулки здания, кроме жилых комнат — его не нашлось нигде. В вахтенном журнале — никаких записей, то есть он либо не выходил через главный вход, либо дневальные его не заметили. Да и не выпустили бы они его ночью без моего разрешения. Вероятно, он нашел способ покинуть дормиторий как-то еще. Возможно, просто спрыгнул из окна в коридоре. Поскольку ты все равно ничего не могла сделать, я не стала тебя будить. Не ругайся, я врач, я лучше тебя знаю, насколько тебе нужен нормальный сон. Хватит с тебя диванчика в кабинете.
— Вариантов два, — Сиори застегнула и одернула жакет и сунула ноги в туфли. — Либо он все-таки спрятался в дормитории, хотя я ума не приложу, зачем. Либо сбежал в парк, хотя и здесь мотивы неясны.
— Или же ушел в город, — добавила Клия. — Что наиболее вероятно — Саомир говорил, мальчик настаивал, чтобы его отпустили посмотреть окрестности. Правда, сигнализация молчала…
— Но глубокой ночью?! Что он там надеялся увидеть?
— Не знаю. Он подросток, все что угодно в голову взбрести может. На всякий случай я связалась через шар с управлением городской стражи — они сообщили, что ни вчера, ни сегодня ночью никаких кадетов Академии не задерживали.
— Хорошо. То есть совсем плохо. Если он в одиночку пошел в город и забрел в Сламы… Нам нужно уведомить городскую стражу. И членов попечительского совета, разумеется. Ох, и скандал же выйдет!
— В одиночку… — Клия задумчиво посмотрела на нее. — Кстати, а это мысль. А если он не один?
— То есть?
— Нужно проверить Миру Аттэй. Вдруг она знает, куда он делся? Вопросы ей задавал или даже совета спрашивал… Он к ней как-то по-своему привязан.
— Согласна. Идем в дормиторий.
Обе женщины вышли в прихожую. Горничная предупредительно открыла перед ними дверь. Сиори на мгновение задержалась, озадаченно ее разглядывая — что здесь делает служанка в такое время? И потом, она новенькая, что ли? Чаще всего ректор не запоминала вспомогательный наемный персонал, находившийся в ведении Айсоки. Часто меняющаяся обслуга, конюхи, сторожа и повара оставались для нее на одно лицо — но такой рыжий конский хвост она бы запомнила. Впрочем, мысль тут же ускользнула из ее головы, занятой совершенно иным.
Сиори с Клией споро прошагали по аллее, ведущей от преподавательского дома к дормиторию и вошли в холл. Возле караулки стояли двое утренних дневальных — третьекурсница Одора Призрак и какой-то первокурсник, которого Сиори не помнила по имени. Одора выглядела как всегда — в отутюженной форме, подтянутая, со слегка, на самой грани заметности, подведенными ресницами (где старшекурсницы умудряются доставать тушь?) Ее юбка, разумеется, оказалась как минимум на пять сантиметров короче, чем положено по уставу, а две верхних пуговицы на блузе были расстегнуты, и из-под нее вызывающе проглядывала высокая грудь. Красавица, отличница, Меч первой категории, да еще и наследственная вайс-графиня. Недосягаемая любовь мальчишек всего третьего курса, да и второго, вероятно. На ее фоне взъерошенный и не до конца проснувшийся первокурсник выглядел серым воробьем рядом с расправившим хвост кудзякой. Влепить бы ей выговор за неуставной вид, ну да пусть ее. Всего полгода до выпуска. В конце концов, шестнадцать лет бывает лишь раз в жизни.