— Да я всегда так общался! — смеясь, ответил Кузнец.
— Так, вы уж извините, но можете всё же ответить на пару моих вопросов? — не удержался я.
— Ты ему вообще ничего не рассказала? — удивленно спросил Кузнец.
— Рассказала. О мире и о создании предметов. В общих чертах, — сбивчиво ответила Изида. — Ладно, Паш, ты уж извини, что так тебя мучаем неизвестностью. Задавай свои вопросы.
— Хорошо, — не зная с чего начать, задумался я. — Что такое переход? Почему я создал целую улицу? Почему это так много значит?
— Переход — это момент появления в этом мире, — поясняла Изида. — Переход всегда начинается с того, что человек спит и вскоре, через минут десять-пеятнадцать, просыпается. Когда кто-то возникает в Мечте, он создает некие объекты, чаще всего, свой дом. Иногда и ничего не создает. Но дома обычно получаются кривоватыми, цвет их не соответствует цвету в другом мире, а через пару дней они вообще разрушаются.
— Но я не смог отличить эти, созданные мною объекты, от реальных! — воскликнул я.
— В этом то и вся прелесть, — хихикнул Кузнец.
— Да, — поддержала его Изида. — У тебя получилось создать всё невероятно качественно. Дома ровненькие и, по твоим словам, неотличимы от настоящих. Так как ступеньки у тебя под ногами не рассыпались, то и с материалами всё получилось отлично. И количество домов просто поражает. А еще машины и деревья. Только не обольщайся: машины эти никогда не заведутся, а деревья, скорее всего, получились из пластика. Но лично я не припомню такого перехода.
— Но почему это так важно? Я ведь создал это во сне! Быть может, сознательно у меня вообще ничего не получится, — удивлялся я, не до конца доверяя этим хвалебным речам.
— Как показывает практика, — начал Кузнец, поправляя очки, — создание при переходе и последующее сознательное создание связаны. У тебя большое будущее, парень.
— А еще только Первый при переходе вот так вот целый район перенес, — тихо произнесла Изида.
— Я слышал уже не один раз про этого Первого. Кто же он такой? — спросил я.
— Первый… Он действительно Первый… — сделав глубокий вдох и раскинув руки в стороны, рассказывала Изида. — Он первым оказался на этой местности. Нет, вероятнее всего, не он создал этот мир. Да и не он первый обитатель всей Мечты, как мне кажется. Первый просто первым появился в этой области нового мира. Однако, как я уже говорила, он действительно первый. Он лучший творец, он может создавать живые организмы, воздвигать целые города, лишь подумав об этом. Но… Но со временем он сошел с ума. В прямом смысле этого слова. Первый стал считать, что абсолютно все люди здесь — это плод его воображения, его фантазия. А, следовательно, с ними можно делать всё что хочешь. Например, убивать, если они надоедают.
— Мда, — произнес я, почесав затылок. — Стоп. Ты говорила, что он может создавать жизнь? А как насчет тех двух парней в магазине? Я подозревал, что это ты их сотворила.
— Не всё так просто, — покачала головой Изида. — Я создала их во сне, и они являлись частью моего сознания и моей памяти. Они не обладали своим разумом.
У Кузнеца тем временем в руке появилась бутылка с водой, он сделал пару глотков, и бутылка исчезла в белом свете.
— Как же ты их создала, если ты утверждаешь, что это так сложно? — не унимался я.
— Ох… В том мире я была врачом, терапевтом, если быть точной, и я прекрасно изучила человеческое тело…
— Стоп-стоп-стоп. Ничего не понимаю. Тебе на вид лет шестнадцать, — перебил я свою собеседницу.
— Этому телу всё же семнадцать лет. Поэтому спасибо за столь лестные слова о моем юном возрасте, — сказала Изида и рассмеялась. — Я же говорю, я была врачом. В Мечте я смогла омолодить свое тело. И, как я уже сообщала, перед собой ты видишь тело семнадцатилетней меня.
— Феноменально, — тихо констатировал я. — Сколько же тебе на самом деле лет?
— И не надейся, парень, она не скажет, — усмехнувшись, произнес Кузнец.
— Ну почему сразу не скажу? Есть ведь те, которые знают мой истинный возраст… — пыталась возразить Изида.
— Ага. Первый. Надо будет пойти спросить у него, — перебил ее Кузнец с издевательской улыбкой от уха до уха.
— А этот Первый, он где-то здесь, в Шпиле? — спросил я. Я и сам понимаю, что вопрос довольно глупый, так как ответ, вероятно, будет «нет». Да и куда разумнее поинтересоваться о более весомых на данный момент вещах. Но чем больше информации, тем лучше.
— Нет, парень. Иначе всех бы нас уже вырезали, — начал Кузнец, не меняя своей ухмылки. — Первый живет в своем собственном городе, возводит небоскребы и храмы в древнеримском стиле. И лишь собаки, созданные им же самим, населяют ту местность. Ну, и кое-кто намного страшнее собак…
— Крестоносцы? — поинтересовался я.
— Ох, нет, крестоносцы — это вообще отдельная история, — ответила Изида, закатив глаза. — Паш, тебе еще надо бы с Марсом познакомиться. А мне не мешало бы проведать наших. Кузнец, замени меня, помоги Паше освоиться.
— Да без вопросов. Всё равно я тут засиделся, — вздохнул Кузнец, затем в руках у него появилась сигарета, спички и он закурил.
— Постой, Изида, ты уходишь? — удивился я. Наивный. Я-то уже начал думать, что она будет со мной нянчится до конца. Совсем не догадался о том, что и у нее могут быть дела куда более серьезные, чем объяснение новичку прописных истин.
— Да, Паша, ты уж прости меня. Просто надо проведать жителей Шпиля, узнать о донесениях разведки…
— Ладно, я все понимаю, — сказал я, опустив голову.
— Ну всё, мальчики, я побежала. Приятно провести время вам тут! — произнесла Изида, разворачиваясь и идя на выход.
— Давай, старушка, свидимся еще! — прокричал ей вслед Кузнец, затем посмотрел на меня. — Будешь покурить?
— Да, пожалуйста, — ответил я. — Весь день не курил.
Кузнец дал мне сигарету и спички, которые мгновенно создал сам. Я прикурил, сделал глубокую тягу. Сигареты, конечно, были очень крепкими. Что еще ожидать от человека, «воспитанного в годы жесткой советской пропаганды»? Да, сигарета — это то, что мне сейчас так необходимо. Жизнь продолжается…
Глава 8
Курить я начал лет с восемнадцати. В те славные времена я учился на первом курсе и встречался с прекрасной девушкой, которую звали Ольгой. Она была старше меня на два года, но я всё равно смог её чем-то привлечь. Хотя времени уделял я Оле недостаточно, был поглощен учебой и мечтой каждого студента «пережить сессию». И… я ее любил…
Каким же я был глупцом! Смотрю на того себя сейчас, и в дрожь бросает. Слишком сильно я ревновал, слабо проявлял свои чувства, не дарил ей каких-то особых подарков. И, конечно же, повстречавшись со мной полгода, Ольга меня бросила. Как же мне тогда было плохо! Никогда до и никогда после отношений с ней я не испытывал такой депрессии от расставания с девушкой.
Вот я и начал курить. Поначалу просто чтобы как-то отвлечь себя. А потом уже и зависимость выработалась. Надо бы бросать уже…
— Куда окурок можно бросить? — спросил я Кузнеца. Нет, думая о том, что надо бросать курить, я подразумевал именно постоянное воздержание от данной привычки, а не сиюминутное избавление от бычка. Но сейчас от него действительно надо было избавиться.
— Сюда, — только и сказал Кузнец, у него в руке возникла пустая стеклянная банка, объемом около полулитра. Затем он поставил ее на небольшой стол с ножами и кинжалами, который стоял недалеко от нас. Я затушил окурок в банку, потом Кузнец кинул туда свой, взял банку, и она растворилась у него в руках. Не привык я еще к такому. Да и как можно привыкнуть к тому, что полностью переворачивает твое мировоззрение с ног на голову?
— Кузнец, сколько ты тут времени? Ну, в Мечте? — задал я вопрос.
— Я не знаю, честно. Пойдем, познакомлю тебя с Марсом, а по дороге как раз обсудим вопрос времени в этой реальности, — произнес он и начал двигаться на выход. Оказавшись в коридоре, я вновь вкусил ощущение мрачности. Кузнец шел впереди меня, поэтому хоть заблудиться я не боялся. А тут это вполне возможно. Слишком много поворотов и слишком много дверей.
— Так что не так тут со временем? — продолжал я свои вопросы.
— Да всё! — воскликнул Кузнец. — Сутки имеют абсолютно хаотичное количество часов в них. Иногда, от рассвета до рассвета может пройти двадцать четыре часа, иногда всего пару часов, а иногда и сотня. Порою, ночь может длиться, кажется, целую вечность, а бывают дни, когда Солнце стоит в зените десятки и десятки часов. Погода также сильно изменчива: за пару сотен минут температура может опуститься с плюс тридцати почти до нуля градусов. Однако сильных заморозков или изнурительной жары тут не бывает. Не припомню также и ураганов, землетрясений, наводнений.
— Почему так происходит? Почему количество часов так переменчиво в сутках? — поинтересовался я, когда мы шли по узкой лестнице вверх. Мне показалось, мы здесь уже проходили с Изидой, но я могу и ошибаться. После моего вопроса, Кузнец остановился, постоял так пару секунд, потом обернулся в мою сторону.
— Не знаю, парень, не знаю, — вздохнул мой собеседник, посмотрев в пол. — Но у Изиды есть хорошая идея: кто-то очень могущественный, возможно, создатель Мечты, как бы крутит планету. Можно сказать, настраивает ее. Выбирает наилучший вариант удаления от Солнца, идеальный угол наклона, скорость вращения. Может даже увеличивает и уменьшает Солнце в размере. Но я не знаю. А эта единственная гипотеза, которая есть у нас.
— Создатель? Ты говоришь о Боге? — всё продолжал я доставать Кузнеца своими вопросами. Ладно, пусть уж отвечают, раз решили запихать меня в «Бред-ли» и привести в Шпиль. Мне было не так уж и плохо в пустынном магазине с двумя «ненастоящими» людьми и рыскающими вокруг собаками-убийцами. Да нет, вру, там было намного хуже.
— Может и Дьявол, кто знает? — ответил Кузнец, улыбнулся, и мы пошли дальше. Буквально секунд через десять, мы зашли в зал, в котором находилось много столов и стульев. Но просто «столами» и «стульями» то, что ожидало меня внутри, назвать было сложно. Расписанные лакированные столы, с резными ножками из крайне дорогих материалов (об этом я мог судить только по тем историческим передачам, что видел в телевизоре, так как вживую ничего подобного не встречал). Стулья тоже являлись произведениями искусства, походя больше на маленькие троны для особ королевской крови. Алые стены украшали серебряные и золотые подсвечники.
— Великолепно, — проговорил я тихим голосом, сглотнув слюну.
— Где-то пять-шесть, — сказал Кузнец.
— Что, прости? — переспросил я, хотя у меня имелись предположения, что он говорит о сроке своего пребывания в этой реальности, но я обязан был уточнить.
— Пять или шесть лет я в Мечте, — подтвердил Кузнец мои мысли.
Мы проходили через весь зал, и это позволило мне получше присмотреться к обстановке. Я подозреваю, что это всего лишь простая местная столовая, может еще и что-то типа зала для совещаний. Высокие потолки, метра четыре, были покрыты рисунками. Нет, всё же рисунком. Одним. Рисунком неба. Но небо это имело розовый окрас, по нему плыли легкие облака, птицы и… И драконы.
Интересно, это просто фантазия создателя работы или же в Мечте и вправду есть драконы?