И все это для того, чтобы меня повесили? Неужели он так ненавидит меня?
– Вы сами знаете ответ на этот вопрос. Дело не в его желании повесить вас. Он хотел, чтобы вы были в его власти на всю оставшуюся жизнь. Он просто одержим страстью к вам, Флер.
– Но он никогда мне не нравился! Как он мог желать меня, хорошо зная об этом? Яснее ясного, что я его возненавижу за такое коварство.
– Для некоторых вполне достаточно иметь власть над другим. Иногда им даже нравится, что их ненавидят. Не знаю, относится ли ваш кузен к такого сорта людям. Я не сказал бы этого, если судить по нашей встрече в Уиллоуби. Он не производит впечатления демонического мужчины. Но вот его действия подтверждают обратное.
– Я просто не могу представить себе, как он вернется и будет жить рядом со мной, – сказала она.
– Флер! – Он прикоснулся к ее руке. – Неужели вы на самом деле думаете, что это возможно? Сэр Квентин в этот момент мечет громы и молнии. Ваш кузен нажил себе большую неприятность, уверяю вас. Думаю, что теперь он не скоро сможет вернуться домой.
– О! – сказала она, снова посмотрев в свою тарелку. – Я что-то совсем не голодна.
Он встал и звонком вызвал официанта убрать посуду.
Они замолчали.
Она подошла к камину и задумчиво сказала:
– Возможно, я тогда глупо поступила, убежав из дому.
Может быть, лучше было бы пойти в дом викария, как я и собиралась сделать?
– Но он рассчитывал именно на это.
– Да, верно, – согласилась она. – Не знаю, мог ли кто-нибудь узнать всю правду, кроме вас. Но мы не встретились бы, если бы я не убежала из дому.
Он подошел к ней, а она продолжала смотреть в камин.
– Как мне облегчить ваши страдания? Обращайтесь ко мне за помощью, Флер. Скажите, не нужна ли вам моя поддержка? Я не этого хотел бы, Флер.
– Но так не получилось, – грустно сказала она.
– Не получилось…
– Почему вы все это делаете для меня? – спросила она, взглянув на него. – Скажите мне правду.
Он покачал головой.
– Я не думала, что буду так бояться вас, больше всего на свете, когда все это случилось… Меня преследовали ужасные кошмары. И когда вы приехали в Уиллоуби и я поняла, что тот человек и есть герцог Риджуэй, то чуть не умерла от страха.
– Я знаю, – только и сказал он.
– Больше всего я боялась ваших рук, хотя они такие красивые.
Он снова промолчал.
– И когда же все изменилось? – спросила она, подходя к нему совсем близко. – Вы мне не говорили этих слов. Но они вот-вот готовы сорваться с моих уст.
Она увидела вздувшиеся желваки на его скулах.
– До конца жизни я буду жалеть, что произнесла их, – сказала она. – Но еще больше буду жалеть, если не скажу вам прямо.
– Флер… – проговорил он, как бы защищаясь от нее поднятой рукой.
– Я люблю вас, – сказала она.
– Нет.
– Я люблю вас.
– Вы говорите так только потому, что мы провели несколько дней вместе, много говорили, лучше узнали друг друга. Я немного помог вам, л вы испытываете ко мне чувство благодарности.
– Я люблю вас, – упрямо повторила она.
– Флер…
Она тронула пальцем его шрам.
– Я счастлива, что не знала вас до того, как это случилось. Не знаю, как я могла бы все пережить.
– Флер, – простонал он, беря ее за запястье.
– Вы плачете? – Она обняла его за шею и прижалась щекой к его плечу. – Не надо, любовь моя. Я не хочу взваливать эту ношу на вас. Нет. Хочу только, чтобы вы знали: вас любят и будут любить вечно.
– Флер, – сказал он охрипшим от сдерживаемых слез голосом, – мне нечего предложить вам, любовь моя. Я ничего не могу вам дать. Моя порядочность известна всем. Я не хотел, чтобы тогда все это случилось. Не хочу, чтобы повторилось и сейчас. Вы встретите другого человека. Когда я уеду, вы забудете обо мне и еще будете счастливы.
Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Убрала пальцем слезинку со щеки.
– Я ничего не прошу взамен, – сказала она.
– Я просто хочу отдать вам что-то, Адам. Бескорыстный подарок – мою любовь. Не обременительную ношу, а подарок. И вы заберете его с собой и будете помнить, даже если нам никогда не суждено больше встретиться.
Он обхватил ее лицо руками и заглянул в глаза.
– Я просто не узнаю вас, вы тогда были такой худой и бледной. Флер. У вас были сухие и потрескавшиеся губы, безжизненные тусклые волосы. Но мне кажется, я и сейчас бы разыскивал вас по всему Лондону, если бы вы тогда не зашли в то агентство по найму на работу. Но теперь поздно, любовь моя.
Он поддался вспышке чувств"хотел поцеловать ее, но удержался и поднял голову.
– Если хотите, мы проведем вместе одну ночь. – сказал он. – Завтра я отвезу вас домой, а сам отправлюсь дальше, к себе.
– Да, – сказала она.
– Только одну ночь. Флер.
– Да.
– Нам хватит этого?
– Да.
– Мы сделаем так, чтобы она длилась вечно.
– И даже больше этого, – сказала она.
– Флер, любимая моя. Вы – любовь всей моей жизни.
Я понял это еще тогда, у того театра на Друри-лейн, в Лондоне. И вы знаете это, не так ли?
Он прижался губами к ее губам.
– Да, – сказала она. – Да, да, да.
– Я люблю вас. Вы должны знать, что я полюбил вас с того самого момента, когда увидел стоящей в тени.
– Да. – Она приоткрыла рот и коснулась кончиком языка его губ. – Адам, любите меня. Освободите меня от моих страхов.
Он крепко поцеловал ее, ощутив языком теплоту ее рта.
Он ласкал ее тело, крепко прижимая к себе.
– Вы все еще боитесь? – спросил он, оторвавшись от ее губ.
– Ужасно. – Она не поднимала век. – Особенно того, что последует за этим. Но я хочу всего этого с вами, Адам.
Чтобы вы трогали меня руками и прижимали к своему телу.
Хочу, чтобы вы были совсем моим.
Он снова поцеловал ее, лаская через ткань платья ее упругие груди, на которых уже набухли соски, сжимая се узкую талию, округлые бедра и ягодицы.
– Флер, – страстно прошептал он ее имя.
– Трогайте меня, – прошептала она. – Снимите мои страхи. У вас такие теплые и сильные руки. Дайте мне свою смелость.
Он нагнулся, поднял ее на руки, отнес в спальню и посадил на кровать.
Флер знала: он уже не повернет обратно, хотя понимала, что достаточно одного ее слова, чтобы он тут же остановился. Она любила его больше жизни и больше всего в этот момент хотела, чтобы из ее памяти были стерты воспоминания о том безобразном совокуплении.
Но она все же боялась. Смертельно боялась. Боялась пламени, которое бушевало в его темных глазах. Боялась резких черт его лица и шрама. Его рук, которые лежали на ее груди, трогая большими пальцами соски. И когда герцог начал вытаскивать заколки из ее волос и потом расстегивать пуговицы платья на спине, у нее все сжалось внутри. Она боялась его тела, все еще скрытого под одеждой.
– Мы можем остановиться на этом, – сказал он, глядя ей в лицо, все еще обнимая ее за талию. – Можем оставить это. Флер. Только еще немного подержу вас в объятиях, пока не наберусь сил оставить.
– Нет, – возразила она. – Я хочу всего, Адам. Я хочу всего вас. И хочу отдать вам всю себя.
Он спустил ее платье сначала с плеч и рук, потом с бедер и ног. Он не отрывал от нее глаз, когда за платьем последовало белье и чулки. И она вспомнила, как тогда стояла перед ним обнаженная, складывая одежду в аккуратную стопку на полу, возле себя.
– Заставьте меня забыть все, что было тогда, – сказала она, протягивая к нему руки. – Адам, заставьте меня забыть.
– Как вы красивы, – сказал он, наклоняясь к ней и погружая лицо в ее волосы. – Вы самая красивая женщина в мире.
Одна его рука ласкала ее грудь. Теплая рука с длинными красивыми пальцами.
Она потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы его жилета и рубашки.
И герцог испугался. Флер была так красива. Он хотел быть достойным ее.