Терпящие бедствие и мечущиеся по вселенной представители разума разных планет и галактик сбились в кучу на космическом островке, которому предстоит быть раздавленным вместе с ними. И вот, надеясь хоть что-то сохранить от гибнущих цивилизаций, они отправляют послание в будущее. Ведь пройдут еще миллиарды лет, вселенная снова начнет расширяться, в ней возникнет жизнь, и придется начинать все сначала. Быть может, тем, будущим разумным существам пригодится опыт прошлого… Во второй части романа вселенная снова живет, но никто не может прочитать послания. Оно, закодированное в атомах всех известных в то время элементов, носится по вселенной, и новая жизнь дышит и живет им, не подозревая, что питается прежней жизнью. И чтобы прочитать послание, нужно остановить жизнь во вселенной.
– Мне понравилось, что послание погибшего разума все же дошло, хотя прочесть его оказалось невозможным, – сказал инспектор Хост.
– Новый разум не любит жить старым разумом.
– Но все-таки он им живет незаметно для себя. Это мне нравится. Прямые показания никогда так много не говорят, как различные оговорки, недомолвки, умолчания… А над чем вы сейчас работаете, извините за банальный вопрос?
– Сейчас я – человек из машины. Из той самой машины, которую вы заказывали.
– Из НФД-593?
– Да, инспектор. Меня посадили в нее, потому что она должна была мыслить.
– А разве без вас она мыслить не могла? Н. Ютон меня заверял…
– Н. Ютон порядочный человек, и он с удовольствием изобрел бы для вас механического сыщика, но он просто не может этого сделать.
– Почему?
– Потому что он не изобретатель.
– Вот тут уже вы ошибаетесь, мистер Уатт, Н. Ютон изобрел усилитель интеллекта, который, кстати, уже морально устарел, и теперь Н. Ютон изобретает новый, более совершенный.
– И даже уже изобрел. В романе «Планета сверхразума».
– В романе? Не может быть! Я не читал этого романа.
– У Н. Ютона нет напечатанных романов, у него пока только написанные.
– Не хотите же вы сказать, что это сплошное шарлатанство?
– Не хочу сказать. Но скажу. Мне трудно подобрать другое название.
– И вы были соучастником этого мошенничества?
– Главным участником, инспектор. Я должен был сидеть в вашей машине, в этом механическом сыщике, чтобы сбивать вас с толку и запутывать следы.
– В первый раз вижу такого честного мошенника.
– Я не мошенник, инспектор, у меня совсем другая профессия. Моя профессия должна поднимать человека, делать его лучше, благородней, добрей, предупреждать о возможных опасностях и преступлениях…
– И чтобы меня предупредить, вы залезли в машину?
– Залез я не за этим, но, сидя в ней, я о многом задумался. Я ведь не машина, и я задумываюсь…
– Жаль, что вы своевременно не задумались о последствиях. Так для чего же вам нужно было пустить меня по ложному следу? Какое преступление вы задумали совершить?
– Мы не считали это преступлением, мы считали это благом.
– Естественно, для себя?
– Не только для себя. Мы считали это благом для общества.
– Вы мыслите весьма оригинально. Машина бы так мыслить не смогла.
– Не будем говорить о машинах, инспектор. Человек не машина, он должен не только мыслить, но и чувствовать, и мечтать. Сейчас еще нет по-настоящему мыслящих машин, но человек уже начинает мыслить, как машина. И я боюсь, что он превратится в мыслящую машину раньше, чем сумеет мыслящую машину создать. Машина, созданная для механической переработки информации, создает себе подобных людей, которые не мыслят, а только перерабатывают информацию и при этом слывут эрудитами. А ведь бактерия за единицу времени перерабатывает информации в сорок раз больше, чем просвещенный человеческий ум.
– Вернемся к преступлению, которое вы должны были совершить. Что это за преступление?
– Ограбление.
– Ну вот. После всех высоких рассуждений… Гарри Уатт, вы замечательно мыслите, но поступаете весьма примитивно.
Что же вы хотели ограбить? Банк?
– Банк для нас не представляет ценности. Собственно, то, что мы собирались украсть, тоже не представляет для нас ценности.
– Как можно красть то, что не представляет ценности?
– Мы ведь не о себе думали. Не только о себе.
– Что же вы хотели ограбить?
– Издательство Рокгауза.
– В таком случае разрешите вас поздравить: вы его уже ограбили.
– Этого я не знал. Я ведь четвертый день в вашей квартире.
Миссис Хост пришла в ужас:
– Четвертый день! Хорошо, что я ничего не знала, иначе я бы этого не пережила!
Какой муж сохранил бы спокойствие, узнав, что молодой и внешне симпатичный мужчина провел три ночи в его квартире с его женой? Но инспектор в данный момент вел расследование, и никакие посторонние соображения его не отвлекали.
– Значит, пока вы здесь сидели, ваши сообщники выполнили задуманное. Не понимаю только, зачем это нужно – воровать рукописи. Может, у вас шайка плагиаторов?
– Не плагиаторов, инспектор, – оскорбился Гарри Уатт. – Не плагиаторов, а писателей-фантастов.
Услышав о писателях-фантастах, инспектор смягчился.
– Умные вы ребята, а кодекса не знаете. И зачем вам чужие рукописи, если своих некуда девать?
– Мы рассуждали так: останется Рокгауз без рукописей и начнет издавать научно-фантастическую литературу. НФД так и расшифровывается: Научная Фантастика в Действии.
– А я думал – Новейший Феноменальный Детектив… Но Научная Фантастика в Действии – это даже лучше.
– Усилитель Интеллекта, – сказал Гарри Уатт. – Это и есть тот самый Усилитель Интеллекта, о котором говорил вам Н. Ютон. Потому что литература, которая заставляет задуматься, в сущности, усиливает интеллект.
– А почему он говорил, что его украли?
– У него действительно украли рукопись. Но совершенно случайно. Обчистили квартиру, вывезли все вещи и ценности, а между ними оказалась и рукопись, которая ворам совсем не нужна.
– Но он ничего не говорил о том, что у него обчистили квартиру.
– Потому что для него главное – рукопись. Если б она стала книгой, сотни тысяч читателей усилили бы свой интеллект, а так они все останутся такими, как были. Когда человечество теряет фантазии, это пагубно на нем сказывается.
– Это точно. Без фантазии ни одного преступления не раскроешь. Правда, в вашем случае фантазия меня подвела.
– Еще бы нс подвела, – вставила миссис Хост. – На одного фантаста-любителя – столько фантастов-профессионалов.
– Вот и прекрасно! – сделал неожиданный вывод инспектор Хост. – Они ведь, вместо никому не нужных рукописей, хотели дать Рокгаузу настоящую литературу.
– Настоящую, самую настоящую! – заверил его Гарри Уатт. – Чтобы все услышали то, что слышал Хью Брок.
– Хью Брок? Это тоже фантаст?
– Это герой повести «Спасите Альтаира!»
– И что же он услышал? Давайте и мы послушаем.
– Во сне он услышал крик: «Альтаир угасает! Я. Юна обращаюсь ко всем, кто может ему помочь!»
Это началось с появлением последнего метеорита. Хью Брок собирал метеориты, у него составилась солидная коллекция, но до сих пор все было спокойно. Метеориты легко приживались на Земле, умножая коллекцию Брока.
Но вот этот последний не давал ему спать по ночам. Какой-то Альтаир угасал на руках у своей возлюбленной, и она посылала в пространство метеорит за метеоритом, в каждом из которых – крик о помощи. Но никто не откликался – все метеориты затерялись в пространстве, а те, что не затерялись, прижились на разных планетах, в том числе и на Земле, и уже забыли, зачем были посланы.