– Да, знаю, где это. Хорошие там были парни – пусть им и не удалось поступить в Йейл. – И вдруг расхохотался:
– А вы и в самом деле похожи на гарвардца. – Но мне почему‑то показалось, что худшее ждет нас впереди.
Потом Большой Сэм приказал паре туземных женщин показать нам, где мы будем жить. Оказалось, что в травяной хижине, с грязным полом и низким входом, чем‑то напоминавшей шалаш короля Лира. Около двери на страже встали два больших парня с копьями.
Всю ночь аборигены били в барабаны и пели «була‑була», и через вход хижины было видно, что они соорудили большой костер и поставили на него огромный котел. Мы с майором Фрич так и не поняли смысла этих действий, но мне показалось, что старина Сью догадывается, потому что он забился в угол хижины с довольно кислым видом.
Время близилось к десяти, а они таки и не принесли нам поесть. Майор Фрич сказала, что может, я пойду и узнаю у Большого Сэма, дадут ли нам поужинать. Только я начал вылезать из хижины, как эти парни на страже скрестили копья, и тем намекнули, что мне лучше залезть обратно. И тут меня осенило, почему нас не позвали на ужин – ведь МЫ‑То как раз и должны были стать ужином. Дело принимало дурной оборот.
Потом барабаны смолкли и звуки «була‑була» тоже. Послышалось какое‑то рычание, в ответ другое рычание, похожее на голос Большого Сэма. Так продолжалось некоторое время, и атмосфера явно накалялась. Когда звук достиг максимума, послышался какой‑то «бам», словно кто‑то ударил кого‑то по голове чем‑то вроде доски. Барабаны ненадолго смолкли, а потом снова забили, и снова началось скандирование «була‑була».
На другое утро в отверстии хижины показался Большой Сэм и сказал:
– Привет! Хорошо ли спалось?
– Черта с два! – отвечала майор Фрич. – Неужели вы думаете, что мы могли спать, когда вокруг происходит какой‑то ужас?
У Большого Сэма скривилась физиономия, и он сказал:
– Извините. мне очень жаль. Но видите ли, после того, как ваш экипаж упал с неба, мой народ ожидает какого‑то подарка. С 1945 года мы ожидаем вашего возвращения и новых подарков для нашего народа. Когда они увидели, что никаких подарков нет, то естественно, решили, что ВЫ‑То и являетесь подарком, и собирались уже сварить вас и съесть – мне с трудом удалось их переубедить.
– Ты мели чушь, болван, – сказала майор Фрич.
– Напротив, – возразил Большой Сэм, – видите ли, мой народ нельзя назвать, так сказать, ЦИВИЛИЗОВАННЫМ, по крайней мере, если говорить об общепринятых стандартах цивилизованности, и поэтому питает определенное пристрастие к человеческой плоти. Особенно плоти белых людей.
– То есть, вы хотите сказать, что вы – людоеды?! – сказала майор Фрич.
– Примерно в таком аспекте, – пожал плечами Большой Сэм.
– Это просто отвратительно! – сказала майор Фрич. – Послушайте, вы должны проследить за тем, чтобы нам не было причинено никакого вреда, и чтобы мы благополучно вернулись в цивилизованный мир. С минуты на минуту может прибыть спасательная команда НАСА. Я требую, чтобы вы обращались с нами в соответствии с принципами, общепринятыми для союзников!
– Увы, – ответил Большой Сэм, – именно это они и задумали прошлой ночью.
– Итак, я требую! – сказала майор Фрич, – требую, чтобы нас немедленно освободили и позволили добраться до ближайшего города, где есть телефон!
– Я опасаюсь, – ответил Большой Сэм, – что это просто невозможно. Даже если бы мы освободили вас, то пигмеи схватили бы вас, отойди вы в джунгли всего лишь на сотню метров.
– Пигмеи? – удивилась майор Фрич.
– Пигмеи? – удивилась майор Фрич.
– Мы уже на протяжении многих поколений воюем с пигмеями. Вероятно, кто‑то когда‑то украл свинью или что‑то в этом роде – никто уже не помнит, когда это случилось и кто виноват, теперь все это осталось лишь в предании. Главное, что мы окружены кольцом пигмеев, и так было с незапамятных времен.
– Ладно, – сказала майор Фрич, – я предпочитаю лучше иметь дело с пигмеями, чем с бандой гнусных людоедов. Ведь пигмеи – не людоеды?
– Нет, мадам, – ответил Большой Сэм. – Они охотники за головами.
– Это просто ужасно! – кисло откликнулась майор Фрич.
– И вот прошлой ночью, – сказала Большой Сэм, – мне удалось избавить вас от котла, но я не уверен, что мне надолго удастся удержать моих людей. Они хотят извлечь определенную пользу от вашего пребывания здесь.
– Что? – спросила майор Фрич. – Что вы такое хотите сказать?
– Ну, я имею в виду вашу обезьяну. Мне кажется, они хотели бы съесть хотя бы ее.
– Но эта обезьяна – собственность правительства Соединенных Штатов!
– И тем не менее, – сказал Большой Сэм, – мне кажется, что вы могли бы совершить некий жест доброй воли.
Старина Сью сморщился и грустно закивал головой, выглядывая из двери.
– И кроме того, – продолжал Большой Сэм, – я полагаю, что, пока вы здесь, вы могли бы кое‑что сделать для нас.
– Что мы могли бы сделать? – подозрительно вскинулась майор Фрич.
– Ну, – ответил Большой Сэм, – я имею в виду сельскохозяйственные работы. Сельское хозяйство. Знаете, я уже много лет думаю над тем, как бы улучшить бедственное положение моего народа. И не столь давно мне в голову пришла одна идея – если бы мы сумели полностью использовать преимущества нашей плодородной земли, применить на ней самые совершенные методы обработки почвы, то мы смогли бы выбраться из этого положения и занять свое место на мировом рынке. Короче, реформировать отсталую и застойную экономику и превратиться в процветающую и цивиливанную нацию.
– Что же вы хотите возделывать? – поинтересовалась майор Фрич.
– Хлопок, – милая вы моя женщина, хлопок! Короля полей! Благодаря этой культуре вам самим удалось создать империю.
– И вы полагает, что мы будем выращивать для вас хлопок?! – пискнула майор Фрич.
– Могу дать вашу голову на отсечение, сестренка! – ответил Большой Сэм.
15
В общем, мы стали возделывать хлопок. Акр за акром. Во все стороны. Немного есть таких вещей, в которых я уверен абсолютно, и одна из них – если нам удастся унести отсюда ноги, то я никогда не стану разводить хлопок.
После того первого дня в джунглях случилось еще кое‑что. Во‑первых, нам с майором Фрич удалось‑таки убедить Большого Сэма не скармливать старину Сью своему племени. Мы ему сказали, что от старины Сью будет больше пользы на хлопковом поле, чем в котле. Поэтому старина Сью каждый день выходил с нами на поле сеять хлопок, с соломенной шляпой на голове и мешком с семенами за спиной.
Кроме того, примерно через месяц, Большой Сэм неожиданно пришел к нам в хижину и говорит:
– Послушайте, Форрест, старина, вы случаем не играете в шахматы?
– Нет, – говорю я.
– Ну, Форрест, вы же учились в Гарварде, так что вам стоит научиться?
– говорит он.
Я согласно кивнул, и вот так‑то я и выучился играть в шахматы.
Каждый вечер после работы Большой Сэм доставал свои шахматы и мы играли у костра до глубокой ночи.