Экономка проводила их в дом. Получив сообщение об их приезде, она сразу же подняла на ноги всю прислугу. В Роузфилде порядок поддерживался постоянно, но кое-что надо было подправить. Прислуге в Роузфилде нечасто приходилось принимать гостей. И теперь миссис Шепард хотела убедиться, соответствуют ли их приготовления тем требованиям, которых заслуживает встреча графского брата.
— Добрый вечер, сэр! — сказала она, наклонив голову. — Могу я высказать наилучшие пожелания от моего имени и от имени всей прислуги?
— Разумеется, миссис Шепард. — Декер помог Джонне снять плащ и шляпу и передал их экономке. — Ваши осведомители должны быть повсюду, — добавил он. — Я думаю, вы знали о моем приезде раньше, чем я узнал сам.
Круглое лицо миссис Шепард вспыхнуло от удовольствия. Она просияла:
— Вы правы, милорд.
Он отдал экономке свой плащ.
— Это мисс Ремингтон. Она также остановится здесь. Или ваши осведомители уже сообщили вам и об этом?
— Вы же знаете: все есть так, как и должно. Могу я показать вам ваши комнаты?
Декер взглянул на Джонну.
— Вряд ли я смогу сейчас уснуть, — отозвалась она.
— В таком случае подайте что-нибудь в библиотеку, — сказал Декер миссис Шепард. — Что-нибудь легкое. Мы пообедали в трактире на почтовой станции. — И он обернулся к Джонне, предлагая ей свою руку:
— Прошу сюда.
Дом Джонны на Бикон-Хилле по любым меркам был внушителен, но по сравнению с размерами и великолепием Роузфилда он был просто каретным сараем. Коридор, ведущий в библиотеку, был так огромен, что они казались в нем карликами, и их шаги сопровождало гулкое эхо. Миссис Шепард ввела их в библиотеку и йотом удалилась, чтобы присмотреть за приготовлениями к трапезе.
Библиотека представляла собой настоящую сокровищницу книг, но Джонна не обратила на нее никакого внимания. Едва они остались одни, она резко повернулась к Декеру.
— Миссис Шепард называет вас милордом, — с укором проговорила она.
— Наверное, по привычке. — Декер пожал плечами. — Ведь Колин стал графом, а я — его брат. Скорее всего она делает это из вежливости. Не обращайте внимания. — Он выгнул бровь. — Титулы ведь не производят на вас впечатления, не так ли?
— Не производят.
— Так я и подумал. Вы настоящая янки.
Джонне показалось, что с момента прибытия в Англию английский акцент Декера стал гораздо заметнее. Трудно было свыкнуться с мыслью, что Декер здесь у себя на родине, а она, Джонна, — иностранка.
— Этот дом принадлежит Колину? — спросила она.
— Внушительное сооружение, не правда ли? — Он подошел к огромному камину и протянул руки к огню. — Завтра вы сможете осмотреть поместье. Утром, вероятно, приедет Колин, и он вам все покажет.
Джонна постаралась сдержать внезапно охватившую ее дрожь.
— А почему не вы?
— Я и сам не очень хорошо здесь ориентируюсь. Я, кажется, и трех раз не был здесь с тех пор, как Колин получил это поместье по наследству. Когда я бываю в Лондоне по делам компании «Морские перевозки Ремингтон» — по вашим делам, — приезжать сюда у меня нет времени. Если я знаю заранее, когда окажусь в Лондоне, Колин и Мерседес иногда приезжают в свой лондонский дом повидаться со мной. Но такая возможность бывает редко. Мы с Колином в основном обмениваемся письмами.
— Как это может быть, если вы только недавно… — ляпнула, не подумав, Джонна и осеклась, сообразив, что она сказала.
— Если я только недавно научился читать и писать? — подхватил Декер. — Вы ведь это хотели сказать, не так ли?
— Да, — призналась Джонна, — простите. Я не…
— Вы думаете, я этого стыжусь?
— Нет, надеюсь. Да и с какой стати?
Джонна вспомнила, как он в первый раз показал ей судовой журнал. В его жесте был скрытый вызов, никак не связанный с темой их разговора.
Он, конечно, надеялся услышать что-нибудь насчет его аккуратного почерка и скрупулезного соблюдения правил правописания. Это вовсе не было ему безразлично, как бы он ни уверял ее в обратном.
— Я подумала, что это могло смутить вас.
Декер редко показывал зубы. На сей раз он решил, что это необходимо. Он чувствовал именно смущение, хотя оно никак не отразилось в его удивительно синих глазах и беспечной улыбке.
— Ладно, — сказал он. — Вы можете говорить все, что вздумается, чтобы держать меня под каблуком. Джонна вспыхнула:
— Я этого не заслужила!
— Заслужили. — Декер отвернулся, взял в руки кочергу и помешал поленья. — Но вы правы касательно моего умения читать и писать. Когда я нанялся в вашу компанию, я был почти безграмотен. Писать, письма Колину мне помогал Джек, но я и сам старался учиться. Он не стал бы советовать вам назначить меня капитаном «Охотницы», если бы я не умел вести судовой журнал.
Появилась миссис Шепард с подносом, и у Джонны словно гора с плеч свалилась. Экономка поставила поднос на столик из вишневого дерева, стоявший между двумя кожаными креслами. Поблагодарив экономку, Джонна сказала, что сама нальет чай. Когда они с Декером опять остались одни, она не прикоснулась ни к чаю, ни к печенью. Аппетит у нее пропал, и даже легкая пища не шла ей в горло.
Подойдя к камину, она села рядом с Декером.
— Я читала ваши записи в судовом журнале, — спокойно сказала она. — Они не вызвали у меня никаких замечаний. Декер пожал плечами и поставил кочергу на место:
— Джек — хороший учитель.
— У нас с вами это общее. Джек был хорошим учителем для нас обоих.
— И Колин, — сказал Декер. Хотя взгляд его был устремлен на огонь, краешком глаза он наблюдал за Джонной.
— Колин тоже. Мне кажется, это заслуга Джека, что он свел всех нас вместе.
— Ему бы не понравилась эта мысль, — сухо отозвался Декер.
— Я часто спрашиваю себя, что он мог бы узнать о вашем третьем брате?
Декер сунул руку в карман и достал свое наследство — серьгу. Он поднес ее к огню на раскрытой ладони.
— Джек знает, что нужно искать. Есть только одна такая же серьга.
— Вы думаете, что она все еще находится у Грейдона? Он ведь был еще совсем младенцем, когда Колин сунул серьгу ему в одеяльце.
— Кто может знать? Супружеская чета, взявшая его из работного дома, могла уяснить ценность этой вещи и сохранить ее для Грейдона.
Джонна смотрела, как Декер снова кладет свое сокровище в карман.
— Это все, чем вы владеете, не так ли?
— Вы, кажется, удивлены? Я ведь говорил вам, что всю свою собственность могу унести на себе.
— Если вы никогда не заботились о том, чтобы обзавестись своей собственностью, почему же вы так преуспели в воровстве, лишая собственности других людей?
— Наверное, потому, что у меня это хорошо получалось. Услышав столь легкомысленное замечание, Джонна поджала губы.
— Я, пожалуй, поднимусь в свою комнату, — сказала она. — Есть мне совершенно не хочется.
— А ваш собеседник не вызывает у вас никаких нежных чувств.
Она не стала его разуверять.
— Сейчас — нет! — отрезала Джонна.
На следующее утро Джонна проснулась рано. Своей внешности она решила уделить особое внимание. Она слегка пощипала щеки, чтобы они разрумянились, и попросила горничную причесать ее. Своему лицу она придала веселое выражение, хотя внутри у нее все сжалось от страха.
Когда она вошла в комнату, где их ожидал завтрак, Декер только взглянул на нее, и все. Она села у дальнего конца стола и принялась переставлять блюда с буфета на стол.
— Хорошо ли вы спали? — спросил он. Она почти не спала.
— Очень хорошо, благодарю вас. Комната у меня просто чудесная! Из окон видна южная часть поместья.