Колин усмехнулся — свободно и даже несколько цинично. Он не заметил, что у Мерседес от этой усмешки перехватило дыхание.
— До кончиков пальцев, — сказал он. — Я стал им с того момента, как выловил Джоанну из бостонской гавани.
— Ремингтоны приняли вас в свою семью?
— Не совсем так. Я не жил в их доме, если ты это имеешь в виду.
Мерседес подумала, что так, наверное, решил сам Колин. Она представила его себе в возрасте восьми лет — худенького и стройного, с большими темными глазами на узком лице. Она бы приняла его в свою семью. За то, что он спас ее ребенка, она вырастила бы его как своего собственного.
— Они выражали мне свою благодарность по-другому, — продолжал Колии. — Миссис Ремингтон обеспечила мое образование. Я был единственным членом команды с собственным учителем. Я не всегда был доволен способами, какими она выражала мне свою благодарность, но это был не тот человек, которому я мог противиться. Джоанна унаследовала от своей матери немалую долю упрямства.
— Что они еще сделали для вас? — спросила Мерседес.
— Мне никогда не хотелось иметь много одежды, книг или денег. Я получал за свою работу приличное жалованье, а кроме того, мне всегда что-нибудь откладывали на потом. Я и представления не имел, насколько много, пока не умер капитан Ремингтон. Он сделал меня вкладчиком в своем деле.
— И если дела шли хорошо…
— То и у меня все шло отлично, — докончил за нее Колин. — Джек отказался от капитанства, чтобы помогать Джоанне управлять линией, и я стал владельцем «Свободы». Когда Джоанна построила свой первый клипер, то назвала меня его хозяином.
— Это был «Таинственный»?
— Нет, первой была «Шарлотта Рейд», названная в честь матери. Я плавал на ней в течение двух лет через три океана. И отдал ее только потому, что Джоанна и Джек изготовили для меня кое-что побыстрее. Это было еще за два клипера до теперешнего. Ведь я за штурвалом «Таинственного» всего восемь месяцев.
— Значит, каждый новый клипер у вас быстроходнее предыдущего.
— Как раз это я и должен доказывать каждый раз.
— И поэтому вы заключаете пари и ставите новые рекорды!
— Я ставлю рекорды потому, что со мной всегда спорят люди, не верящие в мои возможности. И я заключаю пари, потому что кому-то тоже придется платить, если я проиграю.
— Вы уже успели сколотить состояние, да? — спросила она.
— Можно сказать и так.
— А вы сами как считаете?
Темные глаза Колина сузились, и он изучающе посмотрел на нее, пытаясь угадать истинные мотивы ее интереса.
— А ты рассчитываешь еще на один чек? — насмешливо спросил он.
Не глядя на него. Мерседес села и пригладила свою подушку. Она наклонилась к лампе и закрутила фитиль. Огонь мигнул и погас. Желанная темнота окутала ее, скрыв ее бледное лицо и полный раскаяния взгляд.
— Я знаю, что заслуживаю это, но мне не хотелось бы, чтобы вы снова напоминали мне об этом. Я думаю, что вы скоро забудете про то, что мое пребывание в этой комнате — это плата, которую вы потребовали. Но если вы будете терзать меня укорами, то это будет стоить вам дороже.
— Мерседес!
Она произнесла свою речь с достоинством, но потеряла самообладание, когда услышала свое имя.
— И пожалуйста, не относитесь ко мне свысока.
Она была благодарна ему, что он не стал ничего отрицать или возражать и вообще промолчал. Поняв, что разговор окончен, Мерседес опять улеглась. Она свернулась в клубочек лицом к нему, подтянув колени к груди. Внизу в холле пробили часы, и Мерседес насчитала пять ударов.
— Прямо не верится, что так поздно, — тихо произнесла она. — Мне уже, пожалуй, пора возвращаться в свою спальню.
Но она и с места не сдвинулась. Было так приятно лежать с ним рядом и совсем не хотелось отказывать себе в этом удовольствии.
— Знаете, — сказала она, — вы мне так много всего рассказали, но ни разу не упомянули, как же вы со своими братьями очутились у Каннингтонов. Что случилось с вашими родителями?
Ответа не последовало.
— Колин!
Мерседес нахмурилась и подняла голову. Ее глаза вплотную приблизились к его лицу.
— Капитан Торн!
Вздохнув, она опустилась на подушку и, придвинувшись к нему поближе, обхватила рукой его грудь. Прямо под локтем она почувствовала мерные удары его сердца.
— Хорошо, что хоть один из нас заснул, — пробормотала она, прижимаясь к нему. — Только почему это не я!
На следующее утро Мерседес спустилась к завтраку последней. Близнецы с Сильвией уже кончали есть, а Колин стоял у буфета, накладывая себе вторую порцию.
— Прошу прощения, — сказала Мерседес, закрывая за собой дверь.
Вид у нее был виноватый, она боялась встретиться с кем-нибудь взглядом, и от этого ее нервозность казалась еще заметнее.
— Я проспала.
Сильвия с тоской посмотрела на вторую порцию, которую Колин нес к столу. Ей стоило усилий отложить в сторону собственную вилку.
— Капитан Торн сказал нам, что ты, наверное, вообще попросишь завтрак в постель.
Самое интересное Мерседес обнаружила утром: она лежала в своей собственной постели. Как Колину удалось сделать это, не разбудив ее? Она вообще не помнила, как заснула, но когда открыла глаза, то была уже в своей комнате.
— Да? — невозмутимо произнесла она.
— У тебя, наверное, вчера был тяжелый день? — спросила Сильвия. — На твоем месте я бы точно на следующее утро потребовала завтрак в постель.
Мерседес заметила, что Колин спокойно ест. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь найти на его лице хотя бы какие-то следы веселья, но не могла заметить ни малейшей усмешки. Он и не думал смеяться над ее неловким положением, по крайней мере, внешне.
— Конечно, и ты вполне можешь это сделать, — весело ответила Мерседес. Она подошла к буфету и стала класть на тарелку еду. Взяла большую порцию салата из яиц с помидорами, три ломтика свежего хлеба и апельсин.
Когда она шла к столу, Бриттон с готовностью выдвинул ей стул.
— Мерседес, а Брендан поможет тебе донести тарелку. — Он ухмыльнулся, глядя на брата. — Брендан, тащи тачку миссис Хеннпин!
Мерседес перевела взгляд с одного на другого и села.
— Здоровый аппетит ничем не испортишь, — сказала она.
Бриттон с довольным видом откинулся на спинку стула. Он уже был готов произнести очередное замечание, предназначавшееся брату, но, встретившись со строгим взглядом Колина, сразу же успокоился. Он смирно положил руки на колени и стал ждать, пока к нему обратятся.
Мерседес, не заметив этого обмена взглядами, изумилась неожиданному спокойствию своего двоюродного брата.
— С тобой все нормально, Бриттон?
— да.
Этот краткий ответ не удовлетворил Мерседес.
— Ты уверен?
Она положила вилку и наклонилась к нему.
— У него все в порядке, — засмеялась Сильвия. — Просто капитан Торн посмотрел на него таким взглядом, который живо заставляет умников ходить по струнке. Правда, Брит?
Брендан засмеялся и весело посмотрел на своего брата.
— Она тебя оскорбила.
Бриттон состроил рожу, но промолчал.
— Ну и чудеса! — со смехом воскликнула Мерседес. — Неужели одного-единственного взгляда капитана достаточно, чтобы заставить тебя смирно сидеть на стуле?
— Да еще и закрыть рот! — услужливо подсказал Брендан.
За это замечание он получил от капитана точно такое же предупреждение, которое привело в чувство его брата. Он виновато наклонил голову и уставился на тарелку.
Мерседес оценила это смирение. Она вынуждена была признать, что он действительно обладает мощной усмирительной силой.
— Понимаю, — глубокомысленно произнесла она. — Я непременно должна попросить капитана Торна научить меня этому.