Колин позволил себе сдержанно улыбнуться, увидев, как мальчишки пустились наперегонки к конюшням.
«Ты прекрасно справилась с их воспитанием, Мерседес, — сказал он сам себе, мысленно обращаясь к Мерседес. — Даже лучше, чем это могла предположить их родная мать».
Колин нашел Мерседес в библиотеке, там же сидели ее арендатор и шериф. Он официально и серьезно поздоровался со всеми, а к Мерседес обратился за объяснением.
— С детьми все в порядке, — сказала она.
Она держала руки перед собой, и единственным признаком ее волнения были побелевшие косточки пальцев, сжатых в кулаки.
— Пожар был в домике по соседству с Тейерами. Он пустовал уже несколько лет. И поэтому… — Она замолчала и посмотрела на мистера Тейера. — Пожалуйста, расскажите ему, что случилось.
Фермер не очень-то любил находиться в центре внимания, но отказать Мерседес он не мог. Сминая в руке шляпу, он переступил с одной ноги на другую.
— Моя жена встала, чтобы покормить ребенка, — начал он. — Это было где-то после полуночи. Она увидела огонь в соседнем доме и позвала меня. Я поднял детей, и мы побежали с ведрами, но спасать было уже нечего. Все, что мы смогли сделать, — это оставить горящий дом и не дать пожару перекинуться на наши постройки и посевы.
Взгляд его заметался, и он неуверенно взглянул на Мерседес.
— Я уверена, что вы действовали совершенно правильно, — сказала она.
Эта маленькая поддержка помогла ему продолжить рассказ.
— Я посовещался с женой, и мы решили, что нет нужды сообщать вам о случившемся до утра. Вы все равно ничего не смогли бы сделать, а дом был пустой, и вообще… — Он вдруг осекся и уставился в пол. — Ну а сегодня утром я задумался над тем, отчего мог произойти пожар. Меня беспокоили дети. Ведь иногда они там играют. — Он быстро взглянул на Мерседес. — Я всегда говорил им, что этого нельзя делать, но они…
— Да, — сказала она. — Я знаю, как могут себя вести дети. Он кивнул.
— Я хотел убедиться, что это не они устроили пожар, Иначе я заставил бы их прийти к вам и все рассказать. Так вот, я пошел утром туда и стал копаться в золе, чтобы понять, как и что. Угли были еще горячие, но мне удалось сдвинуть несколько балок.
Он прямо посмотрел в глаза Колину.
— Я нашел там труп, сэр. Вот поэтому я и позвал мистера Паттерсона.
— Они думают, что это граф, — тихо произнесла Мерседес. — Его тело совершенно обгорело… Она опустилась на стул, стоявший позади. Колин подошел к буфету из орехового дерева, на котором стояли графины с крепкими напитками. Он плеснул в стакан виски и протянул Мерседес.
— Выпейте, — сказал он, видя ее нерешительность. — Эти джентльмены не осудят вас за это.
Чтобы доказать это, он предложил выпить и Паттерсону с Тейером, и они не отказались.
— Если тело так ужасно обгорело, — обратился он к шерифу, — то что заставляет вас думать, что это Уэйборн?
Рэндаллу Паттерсону было немногим больше пятидесяти. Он был сверстником графа, но принадлежал, конечно же, к другому кругу. Он был обязан своей должностью представителя правосудия в графстве отцу Мерседес и продолжал исполнять ее и после смены власти и влияния благодаря тому, что новый граф Уэйборн мало интересовался местными событиями. Это был стройный мужчина, почти худой, с пышными седыми волосами на висках и затылке. Макушка же у него была гладкая, как стеклянный шар. Когда он говорил, его густые лохматые брови слегка приподнимались и шевелились.
— Мы нашли рядом с трупом еще кое-что, и это, как нам кажется, поможет прояснить все дело, — сказал он. — Я надеюсь, мисс Лейден сможет опознать эту вещь.
Паттерсон отставил свой стакан и полез в карман свое-го пальто. Он старательно прикрывал предмет ладонью до тех пор, пока совсем его не вытащил.
Без всякого нарочитого жеста он просто протянул его Мерседес, чтобы она смогла его рассмотреть.
От огня посеребренная фляжка стала черной. На саже были видны отпечатки пальцев, там, где к ней прикасались мистер Тейер и шериф, а крышка расплавилась до самого горлышка. И все же Мерседес без всякого труда опознала этот предмет и вспомнила, где она его видела в последний раз. Как зачарованная смотрела она на фляжку не в силах вымолвить ни слова.
Колин вынул из кармана платок.
— Разрешите мне? — спросил он Паттерсона.
— Ради Бога.
Он передал фляжку Колину и вытер кончики испачканных пальцев своим собственным платком.
Колин внимательно осмотрел флягу, вытер сажу с окаймленного золотом донышка. На нем не было выгравированных инициалов, по которым можно было бы доказать, что эта фляга его, но он узнал маленькую вмятину на кромке, оставленную на память чьим-то тяжелым кулаком во время одной из случайных пьяных потасовок в какой-то таверне. Трудно было представить себе, что может существовать другая точно такая же фляга. Нахмурившись, Колин посмотрел на мистера Тейера. Фермер не понял его взгляда.
Он хотел передать флягу Паттерсону, но Мерседес вдруг встала и забрала ее у него из рук.
— Я думаю, вы видите, что это… — начал Колин.
— Да, — сказала она, не дав ему произнести следующее слово. — Я вижу. Эта вещь принадлежит графу. — Она крепко ухватила флягу, обернув ее платком. — Конечно, я узнала ее.
Дрожащими руками она повернула ее вверх дном.
— Так это и есть доказательство? — спросила она. — Это все, что вы нашли?
Паттерсон и Тейер одновременно кивнули.
— Если вы уверены, что эта вещь принадлежит вашему дяде, — сказал Паттерсон, — то, я думаю, мы можем С уверенностью сказать, что в домике найдены именно его останки.
Колин переводил взгляд с Мерседес на Тейера. На языке его вертелся вопрос, действительно ли Мерседес так уверена в своем ответе, но Паттерсон перебил его.
— Вы бы нам очень помогли, если бы припомнили, когда вы его видели с этой бутылкой, — сказал он. Мерседес печально улыбнулась.
— Мне скорее было бы трудно припомнить, когда он был без этой бутылки, — сказала она и тут же виновато посмотрела на всех. — Простите. Я не должна была…
Она выдавила из себя еще одну улыбку и посмотрела на шерифа ясными серыми глазами.
— Но, конечно же, я знаю, что она была у него, когда он ушел из дома на встречу с капитаном Торном. Это был последний раз, когда я его видела.
Паттерсон кивнул. Он протянул руку за флягой.
— Мне бы хотелось сохранить ее, — сказала она. — Она же принадлежала моему дяде.
— Боюсь, я не смогу оставить ее вам. Она мне может пригодиться как улика.
— Улика? — удивилась Мерседес. — Почему это должно быть уликой? Я ведь уже опознала ее. Она принадлежала дяде!
Паттерсон взял фляжку у нее из рук, завернул в свой собственный носовой платок и спрятал в карман.
— Никогда нельзя сказать точно, что может пригодиться, когда расследуешь убийство.
Мерседес удивленно посмотрела на него:
— Убийство? Неужели вы думаете, что пожар был устроен кем-то специально?
Шериф потер свой острый подбородок ладонью. Взгляд его переместился с Мерседес на Тейера, затем скользнул по книжным полкам и, наконец, явно преднамеренно, остановился на Колине.
— Думаю, что я могу утверждать это с определенной долей уверенности. Вы согласны со мной, капитан Торн?
Колин не вздрогнул и не уклонился от глубокомысленного взгляда, направленного в его сторону.
— Не думаю, что я знаю обстоятельства этого дела в достаточной степени, чтобы соглашаться или не соглашаться с вами.
— Огонь делает невозможным установить, как долго граф пролежал мертвым.
— Я ничего не понимаю, — сказала Мерседес. — Я думала, что мой дядя погиб при пожаре.
Паттерсон покачал головой.