---------------------------------------------
Льюис Клайв Стейпл
КЛАЙВ СТЕЙПЛ ЛЬЮИС
КОНЬ И ЕГО МАЛЬЧИК
(ХРОНИКИ НАРНИИ III)
СОДЕРЖАНИЕ
1. Побег 2. Первое приключение 3. У врат Ташбаана 4. Король и королева 5. Принц Корин 6. Шаста среди усыпальниц 7. Аравита в Ташбаане 8. Аравита во дворце 9. Пустыня 10. Отшельник 11. Неприятный спутник 12. Шаста в Нарнии 13. Битва 14. О том, как игого стал умнее 15. Рабадаш вислоухий
1. ПОБЕГ
Это повесть о событиях, случившихся в Нарнии и к Югу от нее тогда, когда ею правили король Питер и его брат, и две сестры.В те дни, далеко на Юге, у моря, жил бедный рыбак по имени Аршиш, а с ним мальчик по имени Шаста, звавший его отцом. Утром Аршиш выходил в море ловить рыбу, а днем запрягал осла, клал рыбу в повозку и ехал в ближайшую деревню торговать. Если он выручал много, он возвращался в добром духе и Шасту не трогал; если выручал мало, придирался, как только мог, и даже бил мальчика. Придраться было нетрудно, Шаста делал все по дому - стирал и чинил сети, стряпал и убирал.Шаста никогда не думал о том, что лежит от них к Югу; он бывал с Аршишем в деревне, и ему там не нравилось. Он видел точно таких людей, как его отец - в грязных длинных одеждах, сандалиях и тюрбанах, с грязными длинными бородами, медленно толковавших об очень скучных делах. Зато его живо занимало все, что лежит к Северу; но туда его не пускали. Чиня на пороге сети, он с тоской глядел на Север, но видел только склон холма и небо, и редких птиц.Когда Аршиш сидел дома, Шаста спрашивал: "Отец, что там, за холмом?" Если Аршиш сердился, он драл его за уши, если же был спокоен, отвечал: "Сын мой, не думай о пустом. Как сказал мудрец, прилежание - корень успеха, а те, кто задают пустые вопросы, ведут корабль глупости на рифы неудачи".Шасте казалось, что за холмом - какая-то дивная тайна, которую отец до поры скрывает от него. На самом же деле рыбак говорил так, ибо не знал, да и знать не хотел, какие земли лежат к Северу. У него был практический ум.Однажды с Юга прибыл незнакомец, совсем иной, чем те, кого видел Шаста до сих пор. Он сидел на прекрасном коне, и седло его сверкало серебром. Сверкали и кольчуга, и острие шлема, торчащее над тюрбаном. На боку его висел ятаган, спину прикрывал медный щит, в руке было копье. Незнакомец был темен лицом, но Шаста привык к темнолицым, удивило его иное: борода, выкрашенная в алый цвет, вилась кольцами и лоснилась от благовоний. Аршиш понял, что это - тархан, то есть вельможа, и склонился до земли, незаметно показывая Шасте, чтобы и тот преклонил колени.Незнакомец попросил ночлега на одну ночь, и Аршиш не посмел отказать ему. Все лучшее, что было в доме, хозяин поставил перед ним, а мальчику (так всегда бывало, когда приходили гости) дал кусок хлеба и выгнал во двор. В таких случаях Шаста спал с ослом, в стойле; но было еще рано и, поскольку никто никогда не говорил ему, что нельзя подслушивать, он сел у самой стены.- О, хозяин! - промолвил тархан. - Мне угодно купить у тебя этого мальчика.- О, господин мой! - отвечал рыбак, и Шаста угадал по его голосу, что глазки у него блеснули. - Как продам я, твой верный раб, своего собственного сына? Разве не сказал поэт:"Сильна, как смерть, отцовская любовь, а сыновья дороже, чем алмазы?" - Возможно, - сухо выговорил тархан, - но другой поэт говорил: "Кто хочет гостя обмануть - подлее, чем гиена". Не оскверняй ложью свои уста. Он тебе не сын, ибо ты темен лицом, а он светел и бел, как проклятые, но прекрасные нечестивцы с Севера.- Давно сказал кто-то, - отвечал рыбак, - что око мудрости острее копья! Знай же, о мой высокородный гость, что я, по бедности своей, никогда не был женат.
Но в год, когда Тисрок (да живет он вечно) начал свое великое и благословенное царствование, в ночь полнолуния, боги лишили меня сна. Я встал с постели и вышел поглядеть на луну. Вдруг послышался плеск воды, словно кто-то греб веслами, и слабый крик. Немного позже прилив прибил к берегу маленькую лодку, в которой лежал иссушенный голодом человек. Должно быть, он только что умер, ибо он еще не остыл, а рядом с ним был пустой сосуд и живой младенец. Вспомнив о том, что боги не оставляют без награды доброе дело, я прослезился, ибо раб твой мягкосердечен, и...- Не хвали себя, - прервал его тархан. - Ты взял младенца, и он отработал тебе вдесятеро твою скудную пищу. Теперь скажи мне цену, ибо я устал от твоего пусторечия.- Ты мудро заметил, господин, - сказал рыбак, - что труд его выгоден мне. Если я продам этого отрока, я должен купить или нанять другого.- Даю тебе пятнадцать полумесяцев, - сказал тархан.- Пятнадцать! - взвыл Аршиш. - Пятнадцать монет за усладу моих очей и опору моей старости! Не смейся надо мною, я сед. Моя цена - семьдесят полумесяце?..Тут Шаста поднялся и тихо ушел. Он знал, как люди торгуются. Он знал, что Аршиш выручит за него больше пятнадцати монет, но меньше семидесяти, и что спор протянется не один час.Не думайте, что Шаста чувствовал то самое, что почувствовали бы мы, если бы наши родители решили нас продать. Жизнь его была не лучше рабства, и тархан мог оказаться добрее, чем Аршиш. К тому же, он очень обрадовался, узнав свою историю. Он часто сокрушался прежде, что не может любить рыбака, и когда понял, что тот ему чужой, с души его упало тяжкое бремя. "Наверное, я сын какого-нибудь тархана, - думал он, - или Тисрока (да живет он вечно), а то и божества!" Так думал он, стоя перед хижиной, а сумерки сгущались, и редкие звезды уже сверкали на небе, хотя у западного края оно отливало багрянцем. Конь пришельца, привязанный к столбу, мирно щипал траву. Шаста погладил его по холке, но конь не обратил внимания.И Шаста подумал: "Кто его знает, какой он, этот тархан!" - Хорошо, если он добрый, - продолжал он вслух. - У некоторых тарханов рабы носят шелковые одежды и каждый день едят мясо. Может быть, он возьмет меня в поход, и я спасу ему жизнь, и он освободит меня, и усыновит, и подарит дворец... А вдруг он жестокий? Тогда он закует меня в цепи. Как бы узнать? Конь-то знает, да не скажет.Конь поднял голову, и Шаста погладил его шелковый нос.- Ах, умел бы ты говорить! - воскликнул он.- Я умею, - тихо, но внятно отвечал конь.Думая, что это ему снится, Шаста все-таки крикнул:- Быть того не может!- Тише! - сказал конь. - На моей родине есть говорящие животные.- Где это? - спросил Шаста.- В Нарнии, - отвечал конь.- Меня украли, - рассказывал конь, когда оба они успокоились. - Если хочешь, взяли в плен. Я был тогда жеребенком, и мать запрещала мне убегать далеко к Югу, но я не слушался. И поплатился же я за это, видит Лев! Много лет я служу злым людям, притворяясь тупым и немым, как их кони.- Почему же ты им не признаешься?- Не такой я дурак! Они будут показывать меня на ярмарках и сторожить еще сильнее. Но оставим пустые беседы. Ты хочешь знать, каков мой хозяин Анрадин. Он жесток. Со мной - не очень, кони дороги, а тебе, человеку, лучше умереть, чем быть рабом в его доме.- Тогда я убегу, - сказал Шаста, сильно побледнев.- Да, беги, - сказал конь. - Со мною вместе.- Ты тоже убежишь? - спросил Шаста.- Да, если ты убежишь, - сказал конь. - Тогда мы, может быть, и спасемся. Понимаешь, если я буду без всадника, люди увидят меня и скажут: "У него нет хозяина" - и погонятся за мной. А с всадником - другое дело... Вот и помоги мне. Ты ведь далеко не уйдешь на этих дурацких ногах (ну и ноги у вас, людей!), тебя поймают. Умеешь ты ездить верхом?- Конечно, - сказал Шаста. - Я часто езжу на осле.- На чем? Ха-ха-ха! - презрительно усмехнулся конь (во всяком случае, хотел усмехнуться, а вышло скорей "го-го-го!..