Как вы, м-р Симпсон?
Игрок со столь "глубокими математическими познаниями" явно не подходил для этого, но м-р Симпсон был настолько туп, что такой вывод никогда не мог бы прийти ему в голову.
- Сойдет, - махнул рукой Симпсон, которому было все равно, во что играть, лишь бы игра была азартной.
- Вы, м-р Хорнблоуэр?
- С удовольствием, сэр.
Ответ Хорнблоуэра был, пожалуй, близок к истине. Он обожал вист и прошел отличную школу. После смерти матери отец сделал мальчика своим партнером в почти ежедневных баталиях между семейством Хорнблоуэров и приходским священником с его супругой. Уже тогда игра занимала значительную часть его помыслов. Он был заворожен бесконечным разнообразием комбинаций и поворотов в этой непростой интеллектуальной игре, требующей известного воображения и умения быстро и правильно считать. Его восторженное согласие вызвало у лейтенанта Чока, тоже неплохого игрока, улыбку понимающего человека, встретившего родственную душу.
- Превосходно, - повторил лейтенант. - Давайте начнем. По каким ставкам будем играть, господа? Предлагаю: взятка - шиллинг, роббер - гинея. Никто не считает, что ставки чересчур высоки? Нет? Тогда приступим.
Первое время игра протекала спокойно. Сначала Хорнблоуэру достался в партнеры Симпсон, потом его сменил Колдуэлл. Понадобилась всего пара робберов, чтобы окончательно убедить Хорнблоуэра в полной безнадежности м-ра Симпсона как игрока в вист. Он принадлежал к тому типу карточных игроков, которые сначала ходят, а потом думают, если вообще снисходят до таких мелочей. Первый роббер, однако, Симпсон и Хорнблоуэр умудрились выиграть, благодаря никудышным картам соперников. Второй роббер Симпсон играл в паре с Чоком и проиграл. Следующий роббер ему снова выпало играть с лейтенантом, и опять их постигла неудача. Все дело было в том, что Симпсон смотрел на вист, да и на любую другую карточную игру, как на занятие, не требующее особых раздумий. Ему бы следовало играть только в кости. Ему даже в голову не могло прийти рассматривать вист как упражнение для интеллекта. Он постоянно проигрывал, а чем больше проигрывал, тем чаще прикладывался к спиртному, заботливо подносимому кабатчиком при каждом его новом требовании. Лицо его разрумянилось, нос слегка покраснел. Оказалось, что Симпсон не умеет не только проигрывать с достоинством, но и пить тоже. Даже Чок с его безукоризненными манерами не сумел сдержать вздоха облегчения, когда следующая сдача свела его в паре с Хорнблоуэром вместо Симпсона. Они без труда выиграли роббер. Кошелек Хорнблоуэра, никогда не отличавшийся толщиной, пополнился еще одной гинеей и несколькими шиллингами. Пока лишь он один был в выигрыше, а проиграл больше всех Симпсон. Хорнблоуэру было так приятно снова держать в руках карты и играть в любимую игру, что он совершенно утратил осторожность и перестал обращать внимание на недовольное пьяное бормотание старшего мичмана и туманные намеки на какое-то будущее. Сейчас он целиком принадлежал настоящему, совсем забыв, что в будущем может дорого заплатить за пережитые мгновения счастья.
В очередном роббере Хорнблоуэр снова играл в паре с лейтенантом. Сначала шла карта и им удалось выиграть две первые сдачи, но затем фортуна переменилась, и выигрывать начали Колдуэлл с Симпсоном, к большему удовольствию последнего. Ловкой, а местами просто нахальной игрой Хорнблоуэру удалось свести это преимущество до минимума. Судьба роббера должна была решиться в последней сдаче. После осторожного розыгрыша пиковой масти Симпсон совершил свою обычную ошибку, зайдя с туза бубей. Затем последовала молниеносная расплата. Чок и Хорнблоуэр виртуозно разыграли свои карты, а Симпсону и Колдуэллу осталось только беспомощно наблюдать, как их обыгрывают.
Под конец Хорнблоуэр торжествующе выложил последние пять карт на стол.
- Остальные взятки мои, - объявил он. - Роббер за нами.
- Как же так? - удивленно воскликнул Симпсон, показывая неиграющего короля. - Разве я не должен взять еще одну взятку?
Хорнблоуэр попытался терпеливо объяснить ему, почему его король не может сыграть. Для него самого ситуация представлялась столь же простой, как дважды два, но для перегруженного алкоголем мозга Симпсона даже эта простота оказалась недоступной. Старший мичман со злобой оттолкнул руку Хорнблоуэра, пытавшегося воспроизвести какую-то комбинацию, и зарычал:
- Ты слишком много знаешь об этой игре; не потому ли, что рубашки карт известны тебе не хуже их обратной стороны?
Хорнблоуэр судорожно сглотнул. Но в этот момент его вдруг озарило: он понял, что настал решительный момент, когда от его решения может зависеть вся его последующая жизнь. Всего секунду назад он просто играл в карты, наслаждаясь процессом, но теперь роковые слова Симпсона поставили его перед выбором. Поток мыслей захлестнул его мозг. Несмотря на относительный комфорт теперешнего положения, мысль о страданиях и издевательствах, ждущих его на "Юстиниане", подспудно все время присутствовала в голове Хорнблоуэра. Сейчас ему представлялась возможность раз и навсегда покончить с этим. Он вспомнил свои планы самоубийства, и тут у него в голове неожиданно возник зародыш схемы действий, которую, быстро проанализировав, он и решил претворить в жизнь.
- Ваше замечание оскорбительно, м-р Симпсон! - заявил он холодным тоном и обвел глазами остальных; Чок и Колдуэлл сидели с помрачневшими лицами, в то время как Симпсон, тупо глядя перед собой, пытался понять смысл прозвучавших слов. - Я вынужден потребовать у вас удовлетворения.
- Ну что вы, что вы! - поспешно воскликнул Чок. - М-р Симпсон просто неудачно выразился. Я уверен, что он извинится и все объяснит.
- Он только что при свидетелях назвал меня шулером, - все тем же холодным бесстрастным тоном сказал Хорнблоуэр. - Интересно, как он собирается это объяснить?
Он намеренно старался вести себя как благородный джентльмен, до глубины души возмущенный нанесенным ему оскорблением. В действительности, он не испытывал ничего подобного, прекрасно понимая, в каком сумеречном состоянии находится его обидчик. Но ему представилась прекрасная возможность разом решить все свои проблемы, и он был бы круглым идиотом, если бы ее упустил. Поэтому, приходилось действовать и вести себя как можно более убедительно, разыгрывая из себя смертельно оскорбленного.
- Когда вино ударяет в голову, мозги оказываются в нокауте, - сказал лейтенант, все еще надеющийся сохранить мир. - М-р Симпсон просто пошутил. Давайте лучше закажем еще бутылочку и предадим забвению этот инцидент. Давайте выпьем за дружбу.
- С удовольствием, - согласился Хорнблоуэр, стараясь в то же время так подобрать свои дальнейшие слова, чтобы перекрыть Симпсону все пути к отступлению, - если только м-р Симпсон соблаговолит немедленно принести мне извинения перед свидетелями в вашем лице, господа. Он должен признать, что вел себя недостойно и оскорбил меня без малейшего повода с моей стороны.
С этими словами Хорнблоуэр повернулся к Симпсону и бесстрашно уставился ему прямо в глаза. В известном смысле, это было равнозначно тому, как если бы он начал размахивать красной тряпкой перед мордой разъяренного быка. И бык не замедлил среагировать.
- Извиняться перед тобой?! - взорвался Симпсон, чей затуманенный алкоголем мозг воспринял слова Хорнблоуэра как величайшее оскорбление. Мальчишка! Ничтожество! Да я скорее соглашусь гореть в аду!
- Вы слышали, господа? - сокрушенно проговорил Хорнблоуэр.