Зачем я напомнил тебе о нем?
Она быстро вытерла глаза, встряхнула головой и тихо сказала:
- Я тебя пять дней не видела, Сережа...
- Да, да... - торопливо ответил Лавров, не сводя с нее любящих глаз. - Но я был в Туле, на заводах...
- Ну вот, - продолжала Ирина. - Через два дня после твоего отъезда я получила радиограмму от начальника Архангельского порта. То есть не я лично директор моего завода. Начальник порта боялся, что нанесет мне удар... Мой директор постепенно познакомил меня с радиограммой...
- Ну... ну... - торопил Лавров насторожившись.
- В радиограмме начальник порта сообщал, что вся команда и пассажиры "Чапаева" благополучно перешли на борт "Полтавы", кроме четырех человек, погибших на глазах капитана при попытке перепрыгнуть со льда на вездеход, и трех, которые пропали без вести. Среди этих трех пропавших был мальчик Дима Антонов с собакой Плутоном, большим ньюфаундлендом. Начальник порта спрашивал, не мог ли этот мальчик оказаться моим братом, о котором я запрашивала портовое управление две декады назад. Ты ведь помнишь, что сейчас же после исчезновения Димы московская милиция разослала повсюду его приметы... Вот он и отыскался, прошептала Ирина. - Отыскался, чтобы тут же исчезнуть... И при каких обстоятельствах!
- Какие же у них предположения о судьбе этих трех человек? - спросил Лавров.
- По словам начальника порта, капитан "Чапаева" предполагает, что один из них, главный электрик ледокола, безусловно остался на льдине, а другие два, очевидно, погибли при взрыве, хотя очень возможно, что и они сошли на лед, к главному электрику, с которым подружились в пути. Начальник порта, кроме того, сообщает, что с мыса Желания, с островов Визе и Уединения четырнадцатого сентября, то есть завтра, вылетят геликоптеры на поиски пропавших. До сих пор в центре Карского моря свирепствовали шторм и пурга, а с четырнадцатого ожидается улучшение погоды.
Ирина замолчала, нервно сматывая шнурок на пальце. Потом прибавила:
- Между прочим, это же подтверждает лейтенант государственной безопасности Хинский.
- Лейтенант государственной безопасности? - повторил с удивлением Лавров. - Что же он тебе подтвердил по поводу людей с "Чапаева"? И откуда он появился у тебя, этот Хинский?
- Он приходил к нам на завод, - уклончиво ответила Ирина, - за разными справками по делу об аварии на шахте номер три. Ну, вот он мне и сказал, что среди трех пропавших без вести находится его начальник и друг... Хинский был в очень подавленном состоянии. Когда он узнал предположение начальника Архангельского порта о том, что Дима остался с его другом на льду, Хинский подтвердил это с полной определенностью. Он мне даже сообщил, с кем Дима попал на "Чапаев"...
- Вот как! - продолжал удивляться Лавров. - С кем же?
- Какой-то Коновалов, Георгий Николаевич, взял Диму с собой. Этот Коновалов ехал раздатчиком грузов по пути "Чапаева"...
- Коновалов! - воскликнул Лавров.- Постой... постой... Ведь я подписывал недавно... да, да, декады две назад... командировку какому-то Коновалову для работы в шахте номер шесть.
- Что ты говоришь, Сережа! Ты не ошибаешься?
- Да нет же! Я теперь отлично припоминаю... Обычно я такие командировки не подписываю. Это делает заведующий отделом кадров. Но тут... - Лавров задумался, потом медленно сказал: - Странно... Березин мне рекомендовал этого человека и просил дать ему работу на шахте. Энтузиаст, мол, горит желанием... И просил моей личной записки к начальнику строительства шахты. Я и написал эту записку на своем бланке. Странно, что же это за человек, который способен увозить детей? И как мог Березин рекомендовать такого человека?
Лавров стоял посредине комнаты, бледный, задумчивый.
- Но Коновалов, по-видимому, жив, и у него можно будет узнать о Диме, сказала Ирина оживившись.
- Да, да, - ответил Лавров, видимо думая о своем.
- Я поговорю с ним. Я еду завтра на эту шахту. После гибели грузов вместе с "Чапаевым" она может оказаться в тяжелом положении. Навигация кончилась, а подводными лодками далеко не все можно доставить зимой. - И Лавров прибавил, словно про себя: "Чапаев", "Чапаев"... Одно к одному... Неужели я прав?..
Ирина внимательно смотрела на Лаврова.
- Ты что-то начал говорить мне о "Чапаеве", - тихо сказала она. - Его гибель на что-то раскрыла тебе глаза... Что ты этим хотел сказать, Сережа?
- О "Чапаеве"? Да... Но это пока догадки, Ирина. Рано еще высказывать их вслух. А знаешь, неплохо было бы и мне повидаться с Хинским. После разговора с ним и мы с тобой поговорили бы, Иринушка...
- Вряд ли успеем, Сережа, - сказала Ирина. - Через несколько дней я улетаю с Порскуновым.
- Что? - с изумлением посмотрел на Ирину Лавров. - С Порскуновым? Полярником? Куда?
- На Карское море. Искать Диму.
- Но это же безумие, Ира! - воскликнул пораженный Лавров. - Подумай! Ты сама только что сказала, что завтра со всех концов Карского моря люди вылетают на поиски. Они отлично снаряжены, они знают свое море, у них специальные полярные геликоптеры. Что ты хочешь делать, Ира? Родная моя, не безумствуй... Одумайся...
- Не беспокойся, Сережа, - твердо ответила Ирина. - Ничего ужасного не будет. Порскунов не хуже, а может быть, лучше других летчиков знает это море. У него тоже полярный геликоптер. И кроме того... - На лице Ирины отразилось страдание. - Я не могу... Пойми, Сережа, милый, не могу сидеть здесь в бездействии, пассивно ждать вестей от других...
Голос Ирины задрожал, и она замолчала, опустив глаза.
Лавров долго и печально смотрел на нее.
- Лети, Иринушка, - тихо сказал он, поцеловав ее в лоб. - Ты права. Горе легче переносится в борьбе с ним. Лети, дорогая. Летчики, конечно, сделают свое дело хорошо, но тебе будет действительно легче. Если бы я мог отлучиться, сам полетел бы с тобой... - Он опять помолчал и добавил, упрямо, с какой-то угрозой нахмурив брови: - А я скоро вернусь и поговорю с Хинским. Он неспроста приходил к вам на завод. Нет, если он не придет ко мне - я сам пойду к нему, когда, вернусь с шахты.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В МЕЖШАХТНОМ ТОННЕЛЕ
Солнечный луч щекочуще пробивался в глаза, губы спящего Лаврова невольно складывались в счастливую улыбку.
Гудок телевизефона прогнал дремоту. Лавров открыл глаза, и на него сразу нахлынули мысли о приезде, о будничных заботах, деловых разговорах с Кундиным.
Скромно убранная комната была залита желтым солнечным светом наружных фонарей: широкие полосы света наискось падали на пол и на подушки постели.
Телевизефон настойчиво гудел. Лавров протянул руку к столику и включил экран. Появилось лицо Кундина - начальника строительства шахты номер шесть. Его добрые голубые глаза, толстые губы и клочковатая бородка какого-то линялого цвета вызвали у Лаврова улыбку.
- С добрым утром, Сергей Петрович, - пропел тенорком с экрана Кундин. Отдохнули с дороги?
- Отлично, Григорий Семенович! - весело ответил Лавров. - Даже заспался. Спасибо, что разбудили.
- Разрешите зайти за вами. Пойдем вместе в столовую, позавтракаем, там скажете мне, как вы хотите провести первый день. Или, может быть, у себя завтракать будете?
- Пойдемте в столовую. Там, на людях, веселей. Заходите за мной.
Высокий, широкоплечий Кундин казался еще выше рядом со своим маленьким сухощавым спутником. У крыльца столовой Кундин остановил выходившего оттуда коренастого человека с бритым смуглым лицом и густой черной шевелюрой.
- Как себя чувствуете у нас, товарищ Курилин? Привыкли, надеюсь? - И, обращаясь к Лаврову, прибавил: - Наш новый работник, Сергей Петрович, третьего дня прибыл с "Полтавой". Прислан из ВАРа начальником склада вместо Максимова.