Знаете, молодой человек, когда смотришь на то, как живут другие, вас постепенно начинает охватывать зависть. У того зарплата выше, у другого жена красавица, у третьего - должность престижнее, у четвёртого - машина, у пятого - дача. То да сё. Всегда есть чему завидовать. Некоторые из-за этого становятся подлецами, начинают делать гадости тем, кому завидуют. Но не все. Другие, более сильные характером - работают над собой или своей жизнью, чтобы улучшить своё состояние. Наравне с защитой докторской диссертации и продвижением по служебной лестнице, у нас с Неллочкой появилась ещё одна мечта - добиться хорошей квартиры в престижном районе. Вроде бы ничего предосудительного, правда?
- Конечно, нет, - согласился я.
- Вот и я так думаю, - кивнул бомж, досуха высасывая содержимое бутылки. - Тем более, что я не опустился до уровня мелкого завистника, но и не поднялся до крупного пакостника. Я предпочёл положиться на собственные силы, хотя ситуация казалась безнадёжной. Единственным выходом был обмен, но скажите пожалуйста, кто бы согласился поменять жилплощадь в центре Киева на приличную квартиру в Академгородке?! Нам предлагали или обмен с огромной доплатой, или убогие однокомнатные коморки где-нибудь под самой крышей. Вести речь о доплате с нашими доходами было просто смешно. Идти в мансарду даже в центре города не хотела ни Неллочка, ни я. Пустой номер!
Бомж на всякий случай заглянул в бутылку, аккуратно поставил её возле чугунной ножки скамьи и добавил:
- Номер, говорю я вам, пустой, как эта бутылка. Кстати, будет приработок товарищам по улице.
- Но как же вы вышли из тупика? - спросил я.
- Через развод, - хмыкнул бомж.
- То есть...
- Мы с Неллочкой решили развестись. Фиктивно, разумеется, а не по-настоящему.
- Ну и...
- Ну, и разменять нашу квартиру на две однокомнатные, но с более выгодным расположением. А потом бы мы вновь сошлись и поменяли эти однокомнатные снова на двухкомнатную, но уже в центре. Вот такая любопытная рекомбинация, этакое пластунское переползание с окраины в престижный район. Что вы на это скажете?
Что я мог сказать!.. Интересный вопрос. Тем более, я до сих пор не понимал, почему эта невинная комбинация оказала на моего собеседника столь убийственное влияние. Может быть, он врал. Хотя... хотя вряд ли, если учесть его рафинированную манеру общения и сверхпредупредительное отношение к нему милиции.
И я промолчал.
- Вот видите, вам даже нечего сказать мне! - вздохнул бомж. - Когда мы с Неллочкой затевали всю эту котовасию с обменом, то также не предполагали, чем она для нас обернётся.
- Да что же здесь такого плохого?! - не выдержал я.
- На меня, молодой человек, свалилось сразу и много свободы, немедленно отозвался бомж. - Очень много полной и абсолютной свободы - и всё сразу!!! Разведясь с Неллочкой, пусть даже для вида, я вновь превратился в престижного холостяка, сотрудника Института философии с отдельной квартирой, без пяти минут доктора, которого очень ценит начальство. А это, знаете ли, развязывает руки...
- Ага, так вы решили подгулять? - кажется, я понял, в чём дело.
- Вот именно, я ударился во все тяжкие, - с грустью констатировал бомж. - Как пел один популярный герой, "менял я женщин, тари-дари-ям-дам, как перчатки". А делать этого ни в коем случае не следовало, потому что...
Я не был согласен со стариком. Ни в коем случае! Поэтому как только он слезливым голосочком выдохшегося козла проблеял сто одну вескую причину, по которой мужчина должен быть всю жизнь верен одной-единственной избраннице, я ответил превосходной и красочной теорией донжуанства. Бомж слушал меня крайне внимательно. Кажется, он даже сдерживал дыхание, лишь только седые лохматые брови над склеротическими глазками подрагивали.
Впрочем, едва я замолчал, чтобы перевести дух, как бродяга немедленно возразил:
- Не знаю, молодой человек, не знаю. Может быть, для вас всё так легко и просто - почему бы нет, в самом деле? Но поймите, такая жизнь не для меня!
- Слабак вы, дедуля, и больше ничего, - подытожил я, - не сумели удержать около себя женщину, а теперь обвиняете в этом весь свет.
- Это я обвиняю целый свет?! - возмутился бомж. - Я молчу, как немое кино!
- Молчите, потому что нечего сказать. Как раз вам нечего сказать, а не мне!
- А что тут скажешь!
- Вот именно. Когда жена выставляет тебя из твоей собственной квартиры - тут в самом деле...
Я вовремя прикусил язык и искоса взглянул на старика, проверяя, понял ли он, что я почти проговорился. Но бродяга ничего не заметил. Он думал о чём-то своём, сосредоточенно разглядывая поломанный ноготь на левом безымянном пальце. Потом поднял глаза на меня и почти неслышно прошептал:
- Но почему вы решили, что она меня выгнала? Я не говорил этого. Наоборот, Неллочка ушла сама.
- Сама?! Как это сама...
- Очень просто. В первый же вечер после новоселья она заявила: "Ты получил то, чего всегда хотел". Вы представляете, молодой человек? Получил то, чего хотел - вроде мы не вместе мечтали о квартире на Крещатике, не добивались её сообща! "Я знаю о твоих подвигах. Но официально мы были в разводе, и я не обижаюсь", - это она сказала, вынося из спальни чемодан с вещами. "Оставайся в этой квартире, живи здесь, но живи один, без меня. Можешь водить сюда, кого угодно. То, что мы вновь сошлись и съехались, было большой ошибкой", - с этими словами, молодой человек, она захлопнула дверь прямо у меня перед носом. И я остался один в трёх шикарных комнатах кстати, я не сказал, что в результате многоступенчатой комбинации мы не только оказались в центре города, но и выгадали лишнюю комнату?
- Не говорили, - обронил я.
- Ну, да что в том толку, если я потерял свою Неллочку! - вздохнул бомж. - Теперь мне не было никакого дела ни до квартиры, ни тем более до своих пассий. Всё это мигом умерло, отошло.
- А вы не пробовали говорить с женой?
- Ещё бы! Разумеется, пробовал. Да только она не желала меня знать и настояла на разводе. А вскоре я узнал, что Неллочка встретила другого, вышла за него замуж и уехала - нет, вы представляете, куда? В Кременчуг! Отправиться из Киева куда-то к чёрту на рога...
- Кто он? - тупо спросил я.
- Тоже не Бог весть что. Столяр. Нет, вы представляете?
- Представляю, - я скрипнул зубами. Происшествия сегодняшнего дня неожиданно представились мне в совершенно ином свете.
- А я нет! До сих пор в голове не укладывается, что она в нём нашла, развёл руками бомж. - Я не понимал, не понимал, да потихоньку и начал прикладываться к бутылочке. И вся моя научная философия куда-то испарилась, остался один-единственный вечный постулат пьяницы: "In vino veritas!" [Истина в вине (лат., прим.авт.).]
- Чего-чего? - не понял я. - При чём здесь швейная машинка?
Интересно, откуда этот бродяга знает, на чём шьёт моя Аня...
- Какая швейная машинка? - в свою очередь удивился бомж.
- "Веритас".
- Не понял...
- И я тоже.
- Ну, да ладно. Я сам ничего не понимал, пока однажды какой-то подвыпивший доходяга с непосредственностью пятилетнего мальчугана не загадал мне пошлую загадку: "Знаешь, почему жена профессора легла под слесаря?" Я непременно пожелал узнать ответ. И кончилось всё это первым в моей жизни запоем, после которого я ушёл из Института философии и вообще из приличной жизни. Нервишки мои сдали, вот в чём причина, молодой человек! Нервы, нервишечки.
- А дальше? - спросил я больше из вежливости, чем из интереса.
- Не знаю, что бы со мной стало дальше, если бы не подвернулся бывший соученик. Когда-то он работал в "органах", там круто пошёл в гору. Уйдя на "гражданку", открыл несколько фирм - сами понимаете, связи позволяют.