Я же не предлагаю устроить ему автомобильную катастрофу! Или, может быть, тогда вы сами посоветуете более удачный вариант? Я утверждаю лучшего выхода на сегодня нет. Нужно пресечь дело прежде, чем он на что-либо наткнется. Я и так считаю, что было большой ошибкой показывать Каллагану первый отчет Рипли.
"А ведь я действительно слышал где-то это имя - Мейер, - вспомнил Крейг. - Но где? Я, конечно, не против того, чтобы замять дело, но что-то в последнее время наши методы стали слишком... радикальными. Так легко и зарваться... По-моему, все дело в этих двоих - в выскочке Паркинсе и Варковски. Кларенс, похоже, в полном восторге от его крайних методов".
"Старику Крейгу, кажется, решение не по душе, - отметил Паркинс. Так почему бы этим не воспользоваться? Разрешить ему, под его личную ответственность, оттянуть нейтрализацию Мейера. Я сомневаюсь, что неприятности у нас начнутся слишком быстро, а вот Крейг за свою доброту вряд ли заслужит милость босса. А уж я не оплошаю".
- Постойте, Эдвард. Я согласен с Крейгом - нужно сделать попытку уладить все мирным путем. Если мистер Крейг подскажет, как именно он это себе представляет.
- Пока еще не знаю. Но я действительно где-то слышал его имя, и я попрошу отложить выполнение вашего плана до тех пор, пока я не вспомню.
- Но к тому времени может быть уже поздно, - пожал плечами Варковски.
- Другого плана у меня пока нет.
- Вот если бы он был, мы могли бы отложить свой... А так - разрешите приступать?
- Как бы мы не допустили ошибки, - пробормотал Крейг себе под нос.
- Другие возражения имеются? - снова спросил Варковски.
Глава Компании отрицательно покачал головой.
4
Несмотря на усиленную работу освежителей воздуха, в зале висел густой запах пота. Мелькали в воздухе гири, звякали сбрасываемые со штанг "блины", рассекали воздух "кирпичи" ножного тренажера.
Алану всегда было стыдно проходить через эту часть спортзала: его бледная кожа и небольшие мускулы смотрелись весьма жалко на общем фоне из смуглых тел с шарообразными бицепсами, трицепсами и прочими рельефами.
Разумеется, он понимал, что любого из этих блещущих внешней красотой силы атлетов он уложил бы на ринге за полминуты - но все равно Алан предпочитал проходить здесь с максимальной скоростью. Кроме того, к запаху пота примешивался еще и взвешенный в воздухе тальк, от которого хотелось чихать и кашлять.
Алан чихнул, уже войдя в боксерский зал.
- Ты, кретин, какого дьявола ты меня всего оплевал?! - взревел вдруг на него гориллоподобный брюнет, которого Алан раньше здесь не видел.
- Простите, - предельно вежливо ответил Алан.
- Не выступай, говнюк! - рявкнул брюнет, напрягая мышцы.
- Привет, Алан! - из-за спины недовольного вышел Мортимер. Скандалист хотел добавить что-то еще, но взглянул на выросшую рядом шестифутовую фигуру, замолк и отступил.
- Привет, Морт, - улыбнулся Алан. Мортимер был груб, не слишком интеллектуален, и все же Алан его почти обожал: не просто друг, а ДРУЖИЩЕ.
- Чего это ты вчера сачканул? Мы тебя тут ждали...
- Дела... - Алан таинственно поднес к губам указательный палец. Потом расскажу.
- И крупная добыча намечается для твоего нового охотничьего сезона?
- Куда уж крупнее. Компания... - Алан прикусил язык. Зачем он начал болтать об этом сейчас? - Ну что, разомнемся?
Переход получился грубоватым - но и собеседник его не отличался особой тонкостью. Разные весовые категории не позволяли приятелям становиться на один ринг, но разминку они непременно делали вместе.
Джелозо внимательно проводил их взглядом. "Ну что же, еще не время..."
5
"И все же: где я слышал это имя?" - размышлял Дональд Крейг, наблюдая, как Цецилия Маргарет перебирает свои украшения. Супруга выглядела эффектно, но, по его мнению, была бы еще привлекательней, если бы убрала из своих нарядов и бижутерии излишнюю экзотичность.
Вообще надо отдать ей должное, - Цецилия смотрелась едва ли не ровесницей своей дочери.
"Я точно помню, что где-то его слышал. Мало того, мне кажется, что я слышал его именно здесь. Может, это кто-то из знакомых Цецилии?"
- Сеси, дорогая...
- Что? - приподнялись длинные и тяжелые ресницы Цецилии. Волосы ее отливали перламутром: последняя мода.
- Среди твоих знакомых нет некоего Алана Мейера?
- Нет, а что?
- Жаль... Это имя мне показалось знакомым.
Голова Крейга смешно дернулась, как у молодого жеребенка. Эта привычка развилась у него после болезни и закрепилась надолго, хотя врачи и не находили для нее физиологических причин.
Некоторое время Цецилия Маргарет молча разглядывала александритовую подвеску.
- Ты знаешь, - через пару минут сообщила она, - мне тоже... А зачем тебе это нужно?
- Да так, по делу...
- Погоди... Кажется, так зовут нового друга Синтии! Или я ошибаюсь?
При этих словах Крейг едва не подскочил. Конечно, Синтия!
- Такой невысокий паренек с темными волосами?
- Да. Он всего на пару дюймов выше нашей девочки. Немножко близорукий, но фигура спортивная. Чем-то он таким занимается... Не помню точно.
- Сыщик?
- Откуда я знаю! Я говорила о спорте; его еще приглашали в какую-то профессиональную команду... Точно, вспомнила: он боксер, и я еще спрашивала Синтию, что она будет делать, если ему сломают нос, который и без того не слишком его украшает... Помнишь?
- Да, - голова Крейга снова дернулась.
Нельзя сказать, чтобы открытие утешило его или подняло настроение. Отношения с Синтией всегда были его головной болью: в отличие от большинства отцов он был привязан к дочери, несмотря на то, что ей уже исполнилось двадцать лет и попытки вырваться из-под родительской опеки принимали все более нетерпимые формы. Преодолевая мелкие и не слишком мелкие обиды, Дональд упорно искал пути примирения, но контакт между ними - и без того ненадежный - слабел на глазах и грозил пропасть вовсе.
"Если девочка узнает, что в неприятности, которая произойдет с ее парнем, есть вина кого-то из Компании - между нами все будет кончено", понял он. Да, совсем недавно Крейг говорил ей, что примет любого ее друга, лишь бы тот не был профессиональным преступником или наркоманом.
"А ведь она сможет подумать, что его избили из-за нее... Что же делать? Или она все же не так сильно его любит? Но все равно - она не простит".
Параллельно с этим Крейг подумал, что при его состоянии можно и рискнуть испортить отношения с боссом - если они вообще могут испортиться. После пятидесяти трех Дональд начал задумываться, а ради кого он вообще живет - и не находил ответа. Все чаще его одолевало желание бросить все и отдать должное своей семье. Лишь любовь к самой работе - не к деньгам или карьере - удерживала его на месте. Крейг боялся остаться без дела: жизнь, состоящая из одних развлечений, пугала его неминуемой скукой. Именно благодаря такому отношению к работе Крейг сделал карьеру и порой удивлялся сам себе. Смущало его только одно: чем выше был достигаемый им уровень, тем чаще (тайно или явно) нарушалась законность. Последнее время ему начинало казаться, что работает он не на уважаемую всеми фирму, а на тщательно замаскировавшуюся мафию: та ведь тоже убивает людей не ради удовольствия, а в интересах своего дела. Эти методы были эффективными отрицать их необходимость порой делалось невозможно. Крейгу не нравилось другое: он начинал из-за этого терять уважение к себе. Чем с большей легкостью он соглашался с не слишком законным приказом, тем сильнее потом грызла его по ночам совесть. В какой-то момент директор поймал себя на том, что перестал ходить на исповеди и начал изображать из себя неверующего, лишь бы не признаваться в своей слабости.