Подумайте только, буквально через несколько лет традицию эту начали нарушать, сначала понемногу и осторожно, ну а к концу столетия, как раз перед началом коллапса, на флоте оказалось полно женщин на всех уровнях. Я вовсе не хочу сказать, что именно этот факт и явился причиной коллапса. Тому были вполне очевидные причины, и я не стану сейчас в них вдаваться. Эта перемена скорее всего не имела значения или же даже слегка отодвинула неизбежное.
В любом случае к истории нашего ленивца это не имеет никакого отношения. Когда Дэвид обучался в школе, предполагалось, что кадеты могут встречаться с девушками, но изредка и в обстановке, в высшей степени традиционной, в рамках весьма строгого протокола и под присмотром компаньонок-чаперонок. [Слово это имеет два значения: 1) персона, обязанная предотвращать половые контакты между особами обоего пола, не имеющими на то официального права; 2) персона, которая выполняет подобные обязанности, совмещая их с ролью благородного соглядатая. Похоже, что старейший использует это слово в первом значении, а не в альтернативном втором. См. приложения. (Дж.Ф.45-й)] И вместо того чтобы восстать против правил, Дэвид попытался отыскать в них лазейки и воспользовался ими - да так, что его ни разу не поймали.
Всякий запрет можно обойти, любой сухой закон порождает своих бутлегеров, флот - в целом - устанавливал неисполнимые правила; тот же самый флот в лице отдельных его членов нарушал их - в особенности забавные половые условности. Показное монашество на службе сменялось разгулом похоти и сластолюбия после нее. В плавании даже самые невинные способы избавления от сексуального напряжения по обнаружении карались самым строгим образом. Впрочем, за век до того подобные нарушения встречались с известным пониманием и прощались. Но к взаимоотношениям полов флот относился лишь с чуть большим ханжеством, чем социальная матрица, частью которой он являлся, и правила поведения в нем были только на йоту строже, чем те, которым подчинялось все общество, Айра, общественный сексуальный кодекс тех лет трудно себе даже представить; нарушения его порождались его же фантастическими требованиями. Но каждое действие имеет равное противодействие, направленное в обратную сторону - если считаться с реальностью.
Не буду вдаваться в детали, достаточно сказать, что Дэвид нашел способ выполнять все положенные предписания и относительно секса - но так, чтобы не свихнуться, как случалось со многими его одноклассниками. Добавлю одно: по слухам, от Дэвида забеременела молодая девица. Несчастный случай - вещь весьма обычная в те времена, но неизвестная сегодня! Тогда же поверь мне! - это была настоящая катастрофа.
Почему? Поверь на слово - иначе придется объяснять до бесконечности, и ни один цивилизованный человек этого не поймет. Кадетам запрещалось жениться, а молодой женщине в подобном положении необходимо было выйти замуж... прочие способы исправления подобных несчастий в те времена были практически недостижимыми и весьма опасными для нее.
Способ, которым Дэвид решил проблему, иллюстрирует весь его подход к жизни. Всегда следует выбирать из двух зол меньшее и бестрепетно принять его. Он женился.
Не знаю, как он ухитрился сделать это и не попасться. Однако могу представить себе известное количество способов - простых и надежных - или же сложных, а потому чреватых неудачей; полагаю, что Дэвид выбрал один из простейших.
И ситуация из невозможной сразу сделалась терпимой.
Отец девушки из врага, готового отправиться к коменданту училища и поведать ему всю историю, в результате чего Дэвид мог вылететь из школы за несколько месяцев до окончания, превратился в союзника и партнера, озабоченного тем, чтобы сохранить женитьбу в тайне и дать зятю возможность завершить образование и взять на себя ответственность за непутевую дочь.
Дэвид получил и дополнительную выгоду - у него отпала необходимость заниматься излюбленным спортом. Увольнения он проводил в кругу семьи, в обстановке идеального чаперонажа [здесь имеется в виду второе значение данного слова (Дж.Ф.45-й)] домашних.
Что же касается учебных занятий Дэвида, нетрудно предположить, что молодой человек, способный за шесть недель бесконтрольного чтения усвоить науки, изучаемые в школе четыре года, легко может стать первым учеником.
Однако за первое место ведется настоящая борьба, и, что хуже подобное достижение делает кадета подозрительным для остальных. Дэвид понял это, будучи еще свежеотловленным плебеем. "Мистер, ты мудрец или нет? - в академическом смысле, конечно..." Вопрос этот относился к числу каверзных, и ни "да" ни "нет" не спасали.
Но второе или десятое место были практически ничем не хуже первого. Дэвид сумел подметить кое-что еще. Четвертый год обучения стоил четырех первых, предпоследний, третий - трех и так далее... Иными словами, успеваемость плебея не слишком влияла на итоговую оценку, составляя лишь десятую долю успеха.
Дэвид решил не высовываться - решение разумное, когда по тебе палят.
Первую половину плебейского года он завершил, будучи где-то посередине списка успеваемости, - положение безопасное, почтенное, не вселяющее подозрений. А закончив весь плебейский год, оказался в верхней его четверти - к тому времени первые ученики думали уже только о выпуске и не обратили на него внимания. Еще через год он переместился в число первых десяти процентов, на третий - поднялся вверх еще на несколько мест, а в последний год, самый важный, взялся за учебу засучив рукава, и в итоге закончил школу шестым - фактически, правда, вторым, поскольку двое из опередивших его решили оставить командирскую профессию и сделаться специалистами, один испортил зрение усердными занятиями и не получил диплома, еще один ушел в отставку сразу же после окончания школы.
Но продуманное изменение успеваемости не свидетельствует об истинном даровании Дэвида - его лености. В конце концов, сидеть и читать было его вторым любимым занятием, и любое дело, требующее великолепной памяти и логики, давалось ему без труда.
Во время учений на море, которыми начинался последний год обучения Дэвида, группа его одноклассников заспорила о том, на какой чин каждый может рассчитывать. К тому времени все прекрасно представляли, кому быть офицером. Командовать кадетами суждено Джейку - если только он не свалится за борт. А кто получит его батальон? Стив? Или Вонючка?
Кто-то предположил, что кандидатом может оказаться Дэйв.
Он слушал и помалкивал, как подобает тому, кто решил не высовываться. Айра, это едва ли не третий способ лгать - во всяком случае молчать много проще, чем говорить и ничего не сказать. К тому же молчаливый приобретает репутацию мудреца. Сам я к ней никогда не стремился: говорить - это второе из трех истинных удовольствий нашей жизни, только слово отделяет нас от обезьяны. Впрочем, разница невелика.
Но тут Дэвид нарушил - как будто бы - свою привычную сдержанность. "Нет, - сказал он, - я буду полковым адъютантом. Хочу, чтобы меня замечали девушки".
Быть может, его слова никто не принял всерьез - полковой адъютант ниже батальонного командира. Но их, безусловно, передадут определяющим должности офицерам, и Дэвид знал, скорее всего это сделает назначенный от кадетов командир полка.
Не важно, как это вышло, но Дэвида назначили полковым адъютантом.
В военных частях того времени полковой адъютант был на виду - один и гостящие на маневрах дамы не могли не заметить его. Однако вряд ли это входило в планы Дэвида.