Освещала комнату тусклая лампочка, свешивавшаяся с потолка на шнуре в центре помещения. Вид у комнаты заброшенный, словно она и в самом деле служила тем целям, о которых говорил Джексон - просто забытая кладовка. У одной стены был выстроены штабелем картонные ящики от прохладительных напитков; кроме того, там стояла пара картотек и старый письменный стол - почему-то не у стены, а в самом центре комнаты; вид у них был такой, будто их сунули туда давным-давно и с тех пор больше о них не вспоминали.
А в дальнем углу стоял игральный автомат.
Лэнсинг с шумом втянул воздух сквозь зубы. Итак, пока что Джексон прав. "Но, - остудил свой пыл Лэнсинг, - он мог сказать правду о комнате и солгать обо всем остальном. Игральный автомат стоит там, где сказано, но это вовсе не свидетельствует, что остальная часть рассказа соответствует истине".
Свет был слишком тусклым, и Лэнсинг с преувеличенной осторожностью стал пробираться к ожидавшему его автомату, высматривая любые помехи на пути, о которые можно споткнуться и растянуться на полу.
Добравшись до игрального автомата, Эдуард остановился. Автомат выглядел точь-в-точь таким же, как и множество его собратьев, сотнями приютившихся во всех углах университетского городка в ожидании монет, которые в конце концов отыщут дорогу в фонд, занимающийся заботой о неимущих и прочих обездоленных.
Сунув руку в карман, Лэнсинг ощупал лежавшие там монеты. Нашарив четвертак, он извлек его и сунул в щель автомата. Машина охотно проглотила монету, и тут же ее панель осветилась, чтобы показать разрисованные цилиндры. Автомат негромко дружелюбно хмыкнул, будто они с Лэнсингом разыграли только им двоим понятную шутку.
Лэнсинг ухватился за рычаг и потянул его вниз с ненужным усилием. Цилиндры бешено завертелись, озарившись мерцающими огоньками. Наконец они остановились, и ничего не произошло. "Точь-в-точь, как остальные автоматы, - подумал Лэнсинг. - Этот ничем от них не отличается. Отбирает деньги и да еще насмехается".
И тут автомат заговорил.
- И чего же вы желаете, сэр? - поинтересовался он.
- Ну, не знаю, - вздрогнув, ответил Лэнсинг. - На самом-то деле мне ничего не нужно. Я просто пришел убедиться в вашем существовании.
- Какая жалость! Я мог бы предложить очень многое. Вы уверены, что вам ничего не нужно?
- Может, вы дадите мне время поразмыслить?
- Это невозможно, - сообщил автомат. - Пришедшие ко мне люди должны заранее на что-то решиться. Им не дозволено валандаться тут просто так.
- Извините.
- Кроме того, я сконструирован так, что обязан что-то дать в обмен на переданную мне монету. Я должен что-то предоставить. Я расскажу вам анекдот.
И автомат рассказал Лэнсингу довольно грязный анекдот о семерых мужчинах и одной женщине, высаженных на необитаемый остров. Анекдот был скверный - пошлый, грубый и крайне непристойный, и не содержал никакой морали.
Когда автомат замолчал, Лэнсинг от отвращения не проронил ни слова.
- Вам понравился мой анекдот? - поинтересовался автомат.
- Да не очень-то.
- Ну, значит я проиграл. Я подозревал, что недооцениваю вас, и не могу позволить себе тем и закончить. За вашу монету я должен предоставить вам нечто действительно ценное. - Автомат издал кашляющий звук, и из его внутренностей в лоток посредине автомата вывалилось чтото металлическое.
- Действуйте, - пригласил автомат. - Берите.
Лэнсинг взял предмет. По виду он напоминал ключи от номера в мотеле - к продолговатой пластмассовой пластинке с напечатанным на ней номером и адресом было прикреплено два ключа, один чуть больше другого.
- Не понимаю, - сказал Лэнсинг.
- Тогда будьте весьма пристальны. Уделите пристальное внимание тому, что я говорю. Вы слушаете?
Лэнсинг хотел ответить, но поперхнулся. Прочистив горло, он сообщил:
- Я слушаю.
- Хорошо.
А теперь, пожалуйста, проявите пристальное внимание. Вы идете по адресу. Если придете в обычные рабочие часы, передняя дверь будет открыта. Если придете в другое время - она отпирается большим ключом. Маленький ключ отпирает комнату сто тридцать шесть. Вы еще следите за моими словами?
Лэнсинг сглотнул.
- Да.
- Когда вы отопрете дверь номер сто тридцать шесть, вы обнаружите дюжину игральных автоматов, стоящих вдоль стены. Подойдите к пятому, считая слева - к пятому: один, два, три, четыре, пять - и сунете в него доллар. Он совершит определенные действия, и когда они завершатся, вы отправитесь к номеру семь и сунете в него еще доллар...
- Когда я суну доллар - надо ли тянуть за рычаг?
- Конечно же, потяните за рычаг. Вы когда-нибудь играли на автоматах?
- Разумеется. Разве можно этого избежать?
- Именно так. Все ли у вас в памяти?
- По-моему, да.
- Тогда повторите это, будьте добры. Я должен в этом убедиться.
Лэнсинг повторил инструкцию.
- Чудесно, - резюмировал автомат. - Держите это в памяти. Я бы советовал вам отправиться побыстрее, пока вы не забыли инструкций. Вам потребуется два серебряных доллара. Кстати, они у вас есть?
- Наверняка нет.
- Ну, тогда вот они. Мы не хотели бы возводить преграды на пути к тому, что просим вас сделать. Мы страстно желаем, чтобы вы выполнили эту процедуру как можно точнее.
В лотке автомата что-то звякнуло.
- Валяйте, - подзадорил его автомат. - Валяйте, берите.
Ленсинг наклонился, взял два серебряных доллара и положил их в карман.
- Вы уверены, что держите это в памяти? - не унимался автомат. - У вас нет вопросов?
- Да, пожалуй, один найдется. К чему это все?
- Не могу сказать конкретно, это было бы против правил. Но могу вас уверить, что при любом итоге вы получите громадные выгоды.
- И что же это будет? Какие выгоды?
- Это все, профессор Лэнсинг. Больше я ничего не могу вам сообщить.
- Откуда вы знаете мое имя? Я не говорил вам, кто я такой.
- Могу вас уверить, что в этом не было необходимости, - сообщил автомат. - Я знал вас заранее.
Сказав это, автомат щелкнул и отключился, снова погрузившись в темноту и безмолвие.
Лэнсинг размахнулся и пнул автомат - наверно, пинок предназначался не этому автомату, а всем игральным автоматам вообще, которые уже многие годы проглатывали его четвертаки, а потом фыркали ему в лицо.
Автомат тут же дал сдачи и попал в лодыжку. Эдуард не видел, как тот сделал это, но как-то ухитрился. Лэнсинг попятился. Автомат попрежнему стоял темным безмолвным силуэтом.
Потом Лэнсинг развернулся и, прихрамывая, вышел из комнаты.
4
Дома Лэнсинг приготовил себе выпить и сел у окна поглядеть, как угасает день, стараясь убедить себя что все это чепуха. Такого просто не может быть - и все-таки он знал, что все было на самом деле. Чтобы убедиться в этом, он сунул руку в карман и позвенел серебряными долларами. Уже многие годы у него не было в руках серебряного доллара, не говоря уже о целой паре. Вытащив их на свет, Лэнсинг внимательно оглядел монеты и обнаружил, что обе они почти новые. Все монеты, в которых достаточно серебра, давным-давно захватили спекулянты и коллекционеры. Ключи с пластмассовой биркой лежали на столе, куда он бросил их, вернувшись домой. Лэнсинг протянул было к ним руку, но опустил ее, даже не прикоснувшись к ключам.
Сжав в руке стакан, содержимое которого даже не попробовал, Лэнсинг неподвижно сидел в кресле, прокручивая в уме события, и не без удивления отметил, что чувствует себя не очень чистым и пристыженным, будто совершил нечто неприглядное. Пытаясь разобраться в этом ощущении, он пришел к выводу, что для подобного нет абсолютно никакого повода, если не считать заход в комнатку у Ратскеллера. Такой поступок вряд ли можно считать нормальным.