Самым же лёгким и доступным способом сделать эти два дела одновременно было распотрошить двух или трёх НОЙМов. Совместить, так сказать, полезное с приятным. Лишний раз слегка потренироваться и взять в качестве заслуженных трофеев несколько дорогостоящих имплантатов.
То, что они находились в чужом городе, не имело значения. Мессия был прекрасным штурманом, так как имел в голове встроенный микропроцессор седьмого поколения, позволяющий разбивать изображение трёхмерной карты города на четыре независимых экрана, каждый из которых в свою очередь мог не только определять наиболее оптимальный маршрут, но и перехватывать сигналы с полицейских камер видеонаблюдения, расставленных во многих ключевых точках города.
Обычные глаза никогда бы не смогли справиться с подобной задачей, поэтому Мессия заменил себе один глаз на искусственный и, кроме того, носил специальные очки, а когда не было такой возможности – пользовался линзами.
Тактика охоты на НОЙМов была простой, но эффективной. Задав необходимые параметры, Мессия находил в базе данных города подходящее место, после чего группа отправлялась туда, чтобы воочию убедиться, что оно годится. Если всё было нормально, то Стэнли оставался на месте, а трое остальных охотников удалялись от заданной точки на пять-шесть кварталов, пытаясь найти подходящую добычу и загнать её в заранее расставленную ловушку.
НОЙМ всегда опознает собрата – не только по поведению и манере держаться, но и по массе других, незначительных на первый взгляд признаков, которые совершенно ничего не скажут простому обывателю. Поэтому для троих охотников не составляло особого труда выявить потенциальную жертву. Сложность заключалась в другом – найти НОЙМа. От силы две-три тысячи изгоев на многомиллионный город – это капля в море. Охотники прекрасно знают о своих шансах и всё же идут на заведомый риск остаться ни с чем.
Рыбак, просидевший целый день у реки, будет доволен, поймав всего лишь одну золотую рыбку… В этом определённо есть резон. Именно из этих соображений действовала стая бешеных гиен под предводительством хрупкой девушки с большими ласковыми глазами и душой, напоминающей чёрный провал бездонного колодца.
А так как жизнь – это не милая добрая сказка, в которой добро побеждает зло, то нет ничего удивительного в том, что в конечном итоге не ведающим жалости хищникам повезло. Причём крупно.
НОЙМ-одиночка может попытаться сбежать. Иногда ему это даже удаётся. Но если команда охотников обнаруживает напарников, то это практически стопроцентный джек-пот.
НОЙМы-напарники – не просто люди, объединившиеся ради достижения каких-то целей. Это нечто совершенно иное. Проведя два или три года вместе, они начинают чем-то напоминать близнецов. Чувствуют, двигаются и живут практически в одном ритме. Их главная слабость заключается в том, что они не могут предать и бросить друг друга даже в случае смертельной опасности. Именно поэтому с точки зрения охотников они самая лёгкая добыча.
– В жизни всё-таки есть справедливость! – радостно воскликнул Пловец, обращаясь к своим соратникам сразу же после того как обнаружил «клиентов».
Он использовал закрытый шифрованный канал, поэтому никто из прохожих не услышал этого восторженного крика. Немного дёрганый молодой человек экспрессивно взмахнул руками – только и всего. Кому какое дело, что творится у него в голове? Может быть, он принял очередную дозу наркотиков или просто вспоминает отпуск на морском побережье. В конце концов, у всех хватает личных дел и забот, а обращать внимание на всяких ненормальных – себе же дороже.
Эти люди были отчасти правы – обращать внимание на дёрганого маньяка, не далее как пару часов назад спровоцировавшего дикую резню, о которой напишут все завтрашние газеты, всё же не стоило.
Слишком велики были бы шансы не дожить до рассвета нового дня.
Не знаю, как строились личные отношения Кая и Герды – спали они друг с другом или просто были напарниками по работе. Спрашивать об этом было бы глупо. Поэтому как бы мне ни нравилась эта женщина, я всегда сохранял дистанцию. Во-первых, понимал, что значит иметь напарника и как легко оскорбить чувства другого, а во-вторых, она всё же была псиоником и наверняка догадывалась о моих скромных желаниях. Хотя при такой броской внешности не нужно обладать вообще никаким даром, чтобы понять – любой мужчина из этого города с удовольствием познакомился бы с ней как можно ближе.
Выйдя из вокзала, я уже собирался позвонить Каю и назначить встречу (всегда предпочитал общаться именно с ним), как вдруг прозвучал сигнал вызова.
– Слушаю. – Я не ожидал никакого звонка, да и настроился уже на другой серьёзный разговор, поэтому не было ничего удивительного в том, что в моём голосе слышалось недовольство.
– Кажется, ты собирался связаться со мной? – Насмешливый, чуть хрипловатый голос Герды невозможно было спутать ни с чьим другим.
Сказать, что я был удивлён – значит, ничего не сказать. Наиболее подходящим определением моего состояния были бы слова «поражён до глубины души».
– Ну-у… В общем-то, да, – выдавил я после некоторой паузы, понадобившейся чтобы прийти в себя.
– И наверняка хотел предложить мне какой-то не слишком приятный способ подзаработать?
Первое потрясение уже прошло, поэтому, вспомнив, с кем имею дело, я ответил уже более уверенно:
– Хороший псионик должен обладать даром предвидения, так что ты права, у меня действительно было довольно-таки заманчивое предложение для тебя и Кая.
– Наша волна осталась прежней, а код доступа – место последней встречи с тобой.
Она резко оборвала разговор.
Имплантаты связи, встроенные в голову, позволяют общаться напрямую – что-то вроде интернет-чата. Однако, чтобы получить доступ в этот чат, нужно знать длину волны и код доступа. Только что Герда сообщила мне свои данные, поэтому уже через несколько секунд мы связались с ней напрямую.
Псионик – это конечно не божество, способное читать мысли, словно открытую книгу, и всё же какие-то обрывки и общую направленность мыслей он может распознать. Чтобы не выдать себя, нужно постоянно думать о чём-то постороннем – какие-нибудь откровенно-назойливые глупости подойдут лучше всего. С красавицей Гердой это было нетрудно, я постоянно скрывал свои истинные мысли и намерения за ширмой сексуальных фантазий, в которых главная роль отводилась моей собеседнице.
– Всё продолжаешь бредить моими молочными железами?
Её прямые вопросы сбивали меня с толку только на первых порах. После трёхлетнего знакомства я стал относиться к ним намного проще.
– Ты же знаешь, что твоё тело – практически само совершенство, поэтому мысли о нём доставляют мне чисто эстетическое удовольствие.
– Надо спросить у Кая, что он думает по этому поводу.
Она знала, как сбить волну.
При всём уважении к напарнику Герды, всё же стоит отметить, что профессия «танка» накладывает на человека определённый отпечаток. Он становится не то чтобы глупым а, скорее, категоричным и резким. Кинг-Конг слишком силен, чтобы утруждать себя ненужными размышлениями.
«Этот парень схватил за грудь мою девушку. Оторвать ему голову или как минимум руку? Ах, не схватил, а только подумал? Ну, извини, друг так получилось».
– Всё шутишь… – не очень-то искренне рассмеялся я.
– Какие уж тут шутки, – теперь она была совершенно серьёзной. – У нас возникла проблема, и если вы с Чарли поможете с ней разобраться, то мы с Каем подпишемся под любым твоим предложением.