Над головой у нее мелькали тени – необычные крылатые существа выбирались из красных, похожих на плоды коконов и с хриплыми криками уносились прочь. Изредка тропу перебегали какие‑то бледные фигурки. Стройная, темноволосая, со светлыми глазами и кожей цвета какао, Вирджиния двигалась легко и грациозно. Жаркий ветерок шевелил листву, но тропа, по которой шла девушка, оставалась в тени. Она заранее все рассчитала. Периодически Вирджиния останавливались, чтобы сделать несколько глотков из фляги или записать какие‑нибудь наблюдения.
Неожиданно откуда‑то с дерева, из зеленого сумрака послышался голос:
– Вирджиния Тэллент, ты зашла далеко.
– Правда, – ответила она, останавливаясь, – листва здесь выглядит гуще, чем обычно в это время года. И я видела много вышедших на охоту вилчей.
– Прошли проливные дожди, – что привело к увеличению количества питающихся листьями грохнеров. Они быстро размножаются, как, впрочем, и вилчи, для которых грохнеры служат пищей. Скоро наступит период танцев вилчей. А потом начнется миграция на юг охотящихся на них диких котов.
– А почему на юг?
– Когда сократится количество грохнеров, коты станут искать мышей, полчища которых появятся на юге.
– Почему?
– Злаки, их пища, уже сейчас дали прекрасный урожай из‑за наводнения, принесшего на поля нитраты.
– А земля после дождей?
Ответа не последовало. Зеленое пламя прекратило свой танец.
Вирджиния улыбнулась и пошла дальше. Облака закрыли солнце, послышались далекие раскаты грома. Тропа свернула влево, выровнялась. По листве застучали первые капли. Полыхнула молния. И Вирджиния ускорила шаг.
Ливень застал ее, когда она вышла на открытое место там, где тропа расширялась перед выходом на плато. Вирджиния предусмотрительно решила не приближаться к рощице высоких деревьев и выбрала для укрытия кустарник с широкими листьями, росший на границе каменистого плато.
Устроившись в окруженной листвой пещере, она смотрела, как вода стеной прикрывает вход в ее убежище, и изредка вытирала попадавшие на лоб брызги. Камень на открытых участках потемнел от влаги и превратился в тусклое зеркало, по которому пробегали замысловатые тени.
Вирджиния не отрывала от них взгляда – и вдруг ей показалось, что на влажном камне проступают глаза. Шевельнулись темные влажные губы.
– Вирджиния, – заговорил камень, – сильнее всего подвергаются эрозии восточные склоны, частично из‑за направления ветра, частично из‑за стока, определившегося событиями прошлых лет.
– Маркон! – воскликнула она.
– Да. – Камень превратился в статую в человеческий рост, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжал говорить:
– Направление ветра определяется разницей температур между данной областью и шестью большими, одиннадцатью малыми районами, а также прибрежными участками и районом озера Триада, оказывающим серьезное влияние на атмосферу. Твое путешествие до сих пор было удачным?
– Пожалуй, – ответила Вирджиния. – Мне всегда нравится бывать в твоих владениях. Они меня поражают и завораживают.
– Благодарю. А моя соседка Кордалис?
– Интересный вопрос. Быстрое распространение диких ползучих растений может привести к нарушению ботанических циклов.
– Мне кажется, все дело в окраске цветов. Ей слишком нравится желтый.
– Я никогда не рассматривала ситуацию в каком‑нибудь районе с точки зрения эстетических предпочтений Хранителя.
– А как же иначе? Особенно если речь идет о молодых.
– Старые выше таких глупостей?
– Конечно. В целом многие вырабатывают разумную точку зрения. С другой стороны, легко найти и таких, чей вкус с годами лучше не становится.
– Может, назовешь несколько имен?
– И не подумаю.
Не хочу быть мелочным. Ты и сама в состоянии сделать выводы из того, на что смотришь.
Вирджиния улыбнулась и вытерла лицо рукавом.
– Ладно, – согласилась она.
Неожиданно лицо на камне начало расплываться.
– Возникла необходимость... – заявил Маркон. – Нет. Вряд ли мой мир будет уничтожен, если я не отвечу. – Лицо застыло, снова вернулось на поверхность камня. На губах осталась легкая улыбка. – Я так редко тебя вижу, Вирджиния. Как ты поживаешь?
– Очень неплохо, спасибо, – ответила она. – Насколько я понимаю, у тебя тоже все в порядке.
Камень слегка качнулся. Существо кивнуло:
– Да, в последнее время я не участвовал в эпических сражениях с другими Хранителями, если ты на это намекаешь. Все битвы давно закончились.
– Я никогда ни о чем таком не слышала.
– О них мало кто знает – если подумать. Так что, пожалуй, ты имела в виду нечто другое.
– Да, конечно. Но все равно мне ужасно интересно. Наверное, речь идет о переходе от чистого программирования к независимой эволюции на Вирту. Мне никогда не доводилось слышать о войнах между Хранителями.
– Я не понимаю разговоров о том, что некоторые называют Вирту. Есть наш мир. А что может быть еще? Да, мы сражались за право контролировать свои владения после сотворения мира, когда территория еще не сформировалась окончательно. Тогда рождались союзы, расцветало предательство, одерживались славные победы, а кто‑то терпел горькие поражения. Замечательное было время!.. Но я рад, что оно прошло. От бесконечных подвигов устаешь. Да, личная вражда, кровная месть еще встречаются, однако их и сравнить нельзя с тем, что бывало в старину. Я уже довольно давно не нарушал мира – и хорошо.
– Любопытно. Слушай, а представители властей – такие, как я – никогда не записывали ваши истории о прошлом?
– Я могу говорить только за себя – мне ни с кем не приходилось делиться этой информацией. Другие Хранители тоже не слишком общительны при встречах с мобильными разумными существами.
– Тогда почему же ты сделал для меня исключение?
– Я уже некоторое время знаком с тобой, Вирджиния, ты рассказала мне о своей слепоте и параличе – следствиях неизлечимых неврологических осложнений. Не думаю, что ты часто обсуждаешь свои недуги. Хорошо, что у тебя есть два тела.
– Ну, я бы все равно предпочла находиться здесь, а не там. Однако было бы неплохо сохранить воспоминания о прежних временах.
– Ничто не потеряно, если жива память.
– Быть может, следует поделиться с другими? Конструкторы‑теоретики могли бы извлечь из твоих историй много полезного.
– Я здесь не для того, чтобы кого‑то учить. Я не дружу с конструкторами.
– Им было бы легче справляться со своими задачами в будущем.
– Я не хочу, чтобы они работали на моей территории. Или в каком‑нибудь другом месте. У них имелся шанс. Они завершили свои работы. Сейчас их здесь никто не ждет.
– Я говорю лишь о развитии знания.
– Хватит! – Лицо исказила гримаса. – Я больше не хочу это обсуждать!
– Как пожелаешь, Маркон.
– Да, я так желаю. Давай, я призову своих слуг‑элементалей, и ты посмотришь, как они танцуют для тебя.
– С удовольствием.
Тут же из‑под камня забила струя воды, соединилась с потоком, льющимся с неба. Через мгновение перед Вирджинией возникли блестящие фигуры, лишенные лиц и признаков пола. Рядом появились более массивные, приземистые существа, слепленные из земли, которые быстро приобретали форму. Поднялся ветер, затрепетала листва. Из‑под ног вырвались языки пламени, заплясали демоны пыли.
– Как необычно и замечательно, – заворожено проговорила Вирджиния, когда фигуры взмыли в воздух и закружились в танце.