Банза умер прежде, чем я успел их вернуть.
– Интересно?
– Схематично. Еще работать и работать! Но в целом чрезвычайно любопытно. Странно, я уже много лет не вспоминал об этом. Но знаешь, там были вещи, о которых я хотел с тобой поговорить.
– Статья у тебя? Я бы с удовольствием ее почитал.
– Не знаю. Даже не представляю, где искать.
– Ну а что ты хотел со мной обсудить?
– Подожди минутку. – Доннерджек подошел к своему столу, взял несколько листков и вернулся на Большую Сцену. – Я тут сделал кое‑какие наброски. Меня интересует твое мнение.
Рис посмотрел на листки.
– Такое впечатление, что тут не просто наброски, – заметил он.
– Ну... ты прав.
– В таком случае давай поговорим в Вирту. А информацию можно сканировать и захватить с собой.
Доннерджек потер нос.
– В мои намерения не входило выносить отсюда записи, – признался он. – А почему ты так стремишься снова оказаться в Вирту?
– Там иначе течет время. Несколько минут реального времени превращаются в часы. В моем положении это единственное место, где мне хорошо.
– Теперь я понял, – кивнул Доннерджек. – Давай координаты, я тебя догоню.
Рис кивнул и назвал цифры. Потом повернулся, сделал несколько шагов и исчез.
Доннерджек подошел к терминалу и внес необходимые изменения. Назвал координаты, лег и расслабился.
Вскоре он поднялся, одетый в шорты цвета хаки и легкую рубашку. Немного постоял в тени деревьев, прислушиваясь к плеску воды, сделал несколько шагов и почти сразу же оказался на небольшой зеленой поляне. Повсюду росли дикие цветы, а на дальней границе высился шестидесятифутовый утес, который четко вырисовывался на фоне голубого неба. Несколько больших валунов украшали его основание и были разбросаны тут и там, чтобы произвести впечатление – так показалось Джону. Слева с шумом падала в ручей вода. Над водопадом то появлялась, то исчезала радуга.
На одном из валунов устроился Рис, обхватив руками ноги и уперев подбородок в колени. Он улыбнулся, когда появился Доннерджек.
– Добро пожаловать в мое тайное убежище. Не хочешь присесть? – Рис протянул руку и похлопал по соседнему валуну.
– Твое творение? – поинтересовался Доннерджек. – Фокусы со временем и все такое прочее?
Рис кивнул.
– Мне помогала местная Хранительница, – пояснил он. Доннерджек присел рядом с ним.
– Хочешь с ней познакомиться?
– Может быть, позднее, хотя время – один из параметров, которые я включил в мою теорию поля.
– Милое старое время, мой друг и Немезида, – со вздохом проговорил Рис. – «Образ вечности» – так назвал его Дэвид Парк в своей монографии. Он обозначил Время I – время термодинамики, которое действует вполне определенным образом, и Время II – субъективное, человеческое. Парк написал книгу как раз перед появлением теории Хаоса. Ему следовало подождать несколько лет. Однако его идеи все равно производят сильное впечатление. Автор был философом и физиком, и его выводы во многом верны – учитывая, насколько он продвинулся.
– Ты хочешь сказать, что он продвинулся недостаточно далеко?
– Он не мог поработать с Вирту – как мы с тобой.
– Но физика в Вирту носит случайный характер.
– Из‑за своего будто бы искусственного происхождения Вирту служит прекрасным полигоном для различных аномалий.
– Я рад, что ты так считаешь – значит, ты не забыл о работе Веркора, посвященной идеальной текучести.
Рис приподнял бровь.
– Веркор ошибается. Если бы у меня было время и желание, я бы опроверг его выкладки в печати. Уверяю тебя, Вирту подчиняется универсальным принципам.
Уверяю тебя, Вирту подчиняется универсальным принципам. Впрочем, я сомневаюсь, что успею высказать свое мнение.
– Ты все эти годы продолжал работать?
– Разумеется. Только не публиковал статьи. Ты получишь мои записи, если на сей раз мне не удастся выкрутиться. Я оставил инструкции.
– Хорошо. Но я бы предпочел, чтобы ты выкрутился. Мне и в голову не приходило, что ты в такой хорошей форме...
– Нельзя судить по внешнему виду.
– Я говорю о состоянии интеллекта. Какие у тебя шансы на удачный исход?
– Я не собираюсь биться об заклад – дурная примета, – ответил Рис. – У статистиков не принято заключать пари. А зачем тебе?
– Я бы с удовольствием снова поработал с тобой.
Рис рассмеялся:
– Джон, ничего не выйдет. Скорее всего сейчас проходят последние часы моей жизни. Как я уже говорил, тебе останутся все мои труды. А на большее не рассчитывай.
– Тогда разреши мне задать такой вопрос: насколько хорош Центр врачебного искусства?
– До сих пор им удавалось меня вытаскивать. Несколько раз. Не могу не замолвить за них словечка.
– Я просто подумал, что буду счастлив предоставить возможности Института Доннерджека в твое распоряжение – вне зависимости от того, будешь ты со мной работать или нет.
– Ты всегда был щедрым человеком, Джон, но, боюсь, что мне это уже не поможет.
– В подобных делах ничего нельзя утверждать определенно. Не забывай, мой фонд в свое время серьезно занимался медицинскими проблемами. Позволь мне поискать способ передать в Центр мою базу данных – и посмотрим, что получится. Если ничего не выйдет, хуже ведь не будет. А вдруг получится?
– Ладно. Тогда давай, не будем тянуть.
– Договорились, – кивнул Доннерджек и щелкнул пальцами.
Из‑за валуна появился мужчина в смокинге.
– Вызывали, сэр?
– Ну и зачем такой строгий костюм?
– Извините, прошло так много времени.
– Да уж, не говоря уже о том, что обычно на связь с тобой выходили другие.
Неожиданно смокинг на стоящем перед ними человеке превратился в шорты цвета хаки и спортивную рубашку.
– Отлично, – заявил Доннерджек, – я хочу, чтобы ты обсудил кое с кем парочку медицинских вопросов.
– Неужели? О ком идет речь?
– Эйон из Центра врачебного искусства.
– А, Сид. Я познакомился с ним, когда он только начал функционировать. Именно он первый назвал меня Парацельсом.
– Ты шутишь!
– В мои времена эйону шутить не полагалось – дурной вкус. Если, конечно, ты не являлся профессионалом в своем деле.
– Ты и И. И. Эйлс, видимо, принадлежите к одному поколению. Что ты о нем думаешь?
– Что я могу сказать о первом комедианте среди эйонов? Он был велик. Я его знал.
– Почему его изолировали?
– Считалось, что он отвлекал других эйонов от работы. Они повторяли его шутки снова и снова.
– Заведомая ерунда, учитывая, сколько различных операций вы в состоянии производить одновременно.
– Конечно...
– Приветствую вас, джентльмены, – заявил франтоватый тип с карими глазами и короткой бородкой, на котором отлично сидел модный коричневый костюм. – Доктор Джордан, с вами я знаком лично, а с доктором Доннерджеком – по его книгам и статьям. Как поживаешь, Парацельс?
– Отлично.
– У меня создалось впечатление, что в прошлом вы работали вместе, – вмешался Доннерджек. – Вы не могли бы проверить, насколько совместимы ваши возможности в настоящий момент?
– Не уверен, вправе ли я осуществить подобную процедуру, – сказал Сид.
– Парацельс, тебе позволено раскрыть свои базы данных, – быстро проговорил Доннерджек.