— Ветер! Ветер! — интересно, где околачивается эта чёртова псина?
Лжекапитан ощутимо двинул меня по зубам и вытащил из кобуры пистолет.
— Где твоя собака Баскервилей? — спросил он. — Пусть прибегает, с-с-сука.
Я и сам не верил, что Ветер объявится. Чудес в Доме предостаточно, но нигде не сказано, что пёс зачислен в мои агнелы-хранители. Что бы ещё придумать?
Особенно напрягаться не пришлось. Ситуация была знакомая. Там, в варианте Медведя, пусть так называется, меня вели под руки отец и Седой. Здесь — два… гм… милиционера. Не стоило выходить на другой улице или в другом городе, конвоиры все равно не выпустят. Нужен иной вариант истории. «Медведь»? Ни в коем случае, хоть там и «свои люди». Эти же «свои» сами наложат на меня лапу.
Секунды уходили вместе со ступеньками. Третий этаж — запас слишком мал. Интуитивно я решил выбрать вариант с более «далёким» существом. Собака, медведь — это близко. Млекопитающие. Надо… птицу… Нет, гада какого-нибудь. Ящерицу! Закрыв глаза, я изумительно чётко представил перила с маленькими чугунными ящерками. Без особого узора… с растопыренными лапками… Выждав два лестничных марша, я открыл глаза. Тьфу, пронесло. Мой дар никуда не делся. Ящерицы были на месте и смотрелись ничуть не хуже собак и медведей. А почему пронесло? Ещё неизвестно, во что я влип. Ведь ещё Шекспир говорил: «Мириться лучше со знакомым злом…» Ожидай лжемилиционеры подвоха, они бы заметили его ещё до выхода на улицу. В Ленинграде тоже стояла солнечная погода. Но тут было куда солнечней. За дверью подъезда все просто сияло. Мои же спутники настроились на обычные опасности. Плевать им на яркость солнечного света!
А вот на выходе из Дома они сломались. Это можно было понять. Ну, угнали бы у них поджидавшую машину, меня бы увели силой. Но чтобы кто-то «увёл» улицу! Да ещё, похоже, вместе с городом!
Только последний идиот мог сомневаться, что мы находимся не в Ленинграде. Солнце стояло почти над самой головой. Везде зеленела тропическая растительность. На улицах — ни одной машины, но зато море велосипедистов. А люди здесь… Вот это да! Все: и мужчины и женщины — в этом варианте носили юбки!
Я был готов к какому-нибудь казусу. Мои спутники — нет. Столпившись вокруг меня, они растерянно матерились, не зная, что случилось и что теперь делать. Привлечённый нашим необычным (по местным меркам) видом, вокруг начал собираться народ. Аборигены были темноволосыми и, в большинстве, кареглазыми, с более-менее еврпопеоидными чертами лица. На другую одежду (кроме юбок) и обувь я внимания не обратил, весь сосредоточившись на речи. Безуспешно. Ничего знакомого по европейским языкам, ни слова, ни полслова. Гортанности арабского тоже не чувствовалось. Куда нас занесло? Явно в тропики, но не в Африку, не к арабам и не в Индию. Южная Америка? Кое-что индейское углядеть можно. И все равно…
Отнюдь не немая сцена «моя твоя не понимает» обрастала все новыми и новыми участниками. Мои спутники вытащили пистолеты. Я, чтобы никто не обвинил меня в учинённом безобразии и не заставил под дулом пистолета восстановить статус-кво, орал во весь голос, поливая конвоиров отборной бранью и требуя вернуть меня обратно. Наиболее смелые граждане из толпы пытались потрогать милицейские мундиры. Спешившиеся велосипедисты держали свои машины в руках, и это не позволяло толпе стать слишком густой и опасной.
Через пять минут такого странного стояния мы узнали, что в этом варианте тоже есть автомобили. Серебристый микроавтобус с красными полосками на боках лихо промчался среди уличных наездников и остановился рядом с нами. Из него выскочили здоровенные парни в клетчатых юбочках с винтовками в руках. Шустро оттеснив толпу, они окружили нас, взяли на мушку и отобрали у моих конвоиров оружие.
Подъехал ещё один микроавтобус. Под дулами винтовок нас попарно посадили в машины и повезли.
Все это безобразие, подумал я, до первой порядочной лестницы. Только не надо нервничать. Плевать мне на моих незадачливых пленителей, сами напросились.
Район, в который нас доставили, отличался более современной архитектурой и плотной застройкой. По обилию машин (серебристые и золотистые микроавтобусы с боковыми линиями разных цветов) можно было догадаться, что дома вокруг — административные. Уже с меньшей бдительностью, без винтовок наизготовку, нас ввели в солидное трехэтажное здание. В нём царила тишина. Наши спутники в юбках о чём-то заговорили с толстым типом, явно каким-то официальным лицом невысокого ранга. Бочком-бочком я пробрался к идущей наверх лестнице и прислонился к её перилам. Наверху тихо. Надеюсь, никто не успеет вскинуть винтовку. Да и зачем стрелять, если идиот-пленник рвётся наверх? Другое дело — на улицу.
Я рванул. Конвоиры очухались поздно, к концу лестничного марша. Мне уже было плевать. Я бежал с полуприкрытыми глазами, стопроцентно уверенный в успехе, заранее думая, самому снять наручники или обратиться за помощью к отцу.
Дом не подвёл, Лестница не подкачала. Возвращался я ещё тише, чем уходил, а пробравшись в свою новую комнату, взялся выдумывать инструменты для снятия наручников. Зачем лишний раз убеждать отца в моей глупости?
Для самого себя я сделал кое-какие выводы. Эти, в форме, — мафия. Тут сомнений нет. Они знают о Ветре. Те, кто пытался засунул меня в белые «Жигули», — «гвардейцы Кардинала». То, что один из них — южанин (предположительно — мусульманин), не так уж важно. Суть в том, что они не рискнули нападать в Доме. Знают, насколько это может быть опасно для нападающих. Интересный расклад получается. Поделиться с отцом, что ли?
Я еле успел расправиться с наручниками, как тут же меня позвали к телефону. Слега заикающийся мужской голос сказал, что звонит по совету Бориса в связи со сценарием. Михаил Ильич (так звали звонившего) находился на Невском и был готов заехать через четверть часа. Конечно, если я сейчас отдыхаю, он готов навестить меня и на «Ленфильме»…
— Нет-нет, что вы, — «Ленфильм» был мне категорически противопоказан. — Я жду вас с нетерпением.
Пришлось обдумать, как должны выглядеть покои режиссёра. Роскошь, роскошь, везде разбросаны видеокассеты. Интересно, кто из режиссёров так красиво живёт? Да, ещё нужны вещественные доказательства: крупное фото, где я стою в обнимку с Никитой Михалковыи и Эльдаром Рязановым. Вешают режиссёры такие фото на стенку или…
В дверь зазвонили. Я решил положиться на интуицию. Судя по рассказу братца, Михаил Ильич — из породы неудачников. Вряд ли он побывает когда-нибудь в гостях у настоящего режиссёра. Такого обмануть — пара пустяков.
Невысокий плотный мужчина с какими-то неуклюжими, словно наклеенными, усиками щёточкой примостился на самом краешке огромного кресла и восхищённо разглядывал комнату.
— Да садитесь вы нормально, чувствуйте себя как дома, — я попытался выглядеть радушным хозяином. — Вот вам сок апельсиновый, журналы интересные. Вы же на английском читаете? Вот и хорошо. А я пока гляну ваше обоснование. Мало ли какие вопросы возникнут.
Заветная папка с покрытыми машинописью страницами, где возможно, раскрывались тайны Дома, перекочевала в мои руки. Я принялся за чтение.
Разочарование появилось на третьей странице. Для большей уверенности пришлось заглянуть в середину и в конец. Так и есть. Ни одной формулы или, на худой конец, графика. Чистой воды беллетристика. Дальше я читал по инерции, хотя и не без удовольствия.
Как сказал бы мой отец: «Факир был пьян, фокус не удался». Попытка обмануть Дом не прошла.