Не забыт был и отдых, совмещённый с просмотром фильмов без перевода. В сочетании с занятиями по самоучителю я мог рассчитывать на овладение английским языком.
Первые дни прошли прекрасно. Утром я выскакивал на улицу, покупал (для контроля) уже надоевшие «Известия» за четвёртое июня, возвращался домой и работал, работал, работал. Конечно, карате без партнёров — это не совсем то, что надо, но я со всех сторон окружил себя зеркалами и старался изо всех сил.
Скоро покупать газеты надоело, и я перестал. От ударов по макиварам на руках и ногах появились мозоли, а боль в мышцах, возникшая в первый же день, то ли прошла, то ли стала привычной. Но энтузиазм иссяк. Хотелось вернуться к нормальному человеческому существованию. В конце концов, ещё никому не удавалось стать суперменом за два месяца. Разве что в сказке. Ну а Дом — не сказочное явление?
Моё трудолюбие немного восстановилось после просмотра фильма с Арнольдом Шварценеггером. Он играл легендарного Конана, и Конан показался мне ближе к Кононову, чем загадочные древнееврейские коэны… Что-то в этом есть.
После лицезрения кинотезки я долго и грустно изучал в зеркале свою мускулатуру, но особых сдвигов не увидел. Да и рост 172 см был явно не суперменский. Но однажды в голову пришла дерзкая мысль: а что если смотреть в зеркало раз в день, каждый раз подходя к нему с готовностью увидеть себя подросшим на сантиметр. Деления будут пусть хоть на самом зеркале. Я попробовал, и чудо произошло. За два дня удалось подрасти на два сантиметра. Да, возможности Дома были невероятны и безграничны. По-моему, сами жильцы не знали о многих из них.
Постепенно подрастая (сантиметров до ста восьмидесяти пяти), я сообразил, что так же можно нарастить и мускулатуру. Конечно, не до уровня Шварценеггера, но всё же… Возник соблазн отказаться от нудной работы на тренажёрах. Я решил проявить честность пополам с осторожностью (выросшие за счёт зеркала мышцы могли оказаться бессильными). Однако добровольная ссылка, благодаря удачному стечению обстоятельств, был сокращена до месяца.
Через тридцать дней по моему календарю, но пятого июня по традиционному, я вышел «в свет». Подросший на тринадцать сантиметров, потяжелевший за счёт мышц на двадцать килограмм, с твёрдыми, как доски, ладонями. Ноги, привыкшие к ходьбе босиком, чувствовали себя в кроссовках не очень уютно. Мир не заметил, что мне удалось растянуть время как самую эластичную резину. Во всяком случае, в «Известиях» за пятое июня 1989 года об этом ничего не было.
Вернувшись домой, я на кухне встретил мать. Она шарахнулась в сторону, словно увидела привидение.
— Мама, что с тобой?
— А с тобой что? Тебя словно раздуло!
— Да не волнуйся, мам. Я просто чуть-чуть позанимался гантелями и немного подрос.
— За одну ночь!? — в глазах матери появились слезы, на удивление обильные. — Боже мой, боже! Как вы мне надоели со своими фокусами! Отец твой исчезает, как камень под воду. А в последнее время, ещё и прощаться начал, словно он на фронт отправляется. Ты не успел из армии вернуться — тело поменял. Да я о таком даже и не слышала! Боже, что ты сделал, сынок?
— Ну, мама, зачем плакать? Все нормально. Когда я хилый рос, ты не плакала. Не менял я тело, просто потренировался, а Дом мне немного помог.
— Чтоб вы провалились со своим Домом!
— Ну зачем так грубо, мам? Хочешь, я завтрак приготовлю?
Я «заказал» роскошный завтрак и бутылку хорошего вина к нему. За едой мы непринуждённо побеседовали. Хотя глаза у мамы и оставались «на мокром месте», она постепенно начала привыкать к моему новому облику.
Удачно получилось, подумал я, что меня угораздило «накачаться» сразу же после возвращения со службы. Кроме матери с отцом удивляться некому, а уж с отцом я разберусь.
Больше ведь у меня никого нет?
Стоп! Вот придурок! За месяц все позабыл. Сегодня же пятое число, Наташка сдаёт экзамен по экономике, и в двенадцать мы с ней встречаемся на «Площади Восстания». Чуть-чуть не забыл! Часы показывали половину двенадцатого.
Большую часть оставшегося времени заняли мысли об одежде. Дело отнюдь не в пижонстве. Хоть я и был горд новым ростом и мышцами, но шокировать Наташу не хотелось. Для маскировки роста я выбрал мокасины на тончайшей подошве, а увеличившийся объём спрятал под мешковатой до невозможности пятнистой курткой «а ля десантура». Может, зря стараюсь, и против женской наблюдательности любая маскировка бесполезна?
Как и полагается женщине, Наташа опоздала на десять минут. Ещё несколько минут я ждал, когда она меня обнаружит среди толпы людей, ожидающих встречи в том же месте. Взгляд Наташи несколько раз равнодушно скользил по мне, в первый раз, правда, ненадолго задержавшись. Наконец, ожидание надоело.
— Натали! Уже забыла, как я выгляжу? И это за два дня?
— Это ещё что за дела? Тоже мне, шутники выискались. Ты — Сережкин брат? То-то я смотрю физиономия больно знакомая, чуть не подошла.
— Какой брат? — я растерялся. — Точно, забыла! Это же я, Сергей.
— Да не ври ты. Может, не родной брат, а двоюродный. Или племянник. Или приятель, хоть и похожий. Люди же не растут за два дня до двух метром, как огурцы.
— Какие огурцы? Ты что, свихнулась? Какие два метра!? Да во мне — метр восемьдесят пять.
— Вообще-то похож. Особенно, когда возмущаешься. Но все равно не верю.
— Хочешь, докажу? Расскажу, что и как у нас было там… тогда… Жаль, родинок у тебя на теле нет, а то бы вспомнил.
— Тоже мне, доказатель. Вы же, мужики, хуже баб треплетесь. Рассказал тебе Серёжка все с подробностями, вот ты и доволен. И меня передал, как эстафетную палочку. Может, вас — пять близнецов и все у вас общее. А доказательства у всех одни. Кстати, на Мишке Рябинине какого цвета рубашка была?
— Во первых, на Гришке. Во-вторых, не рубашка, а футболка. Жёлтая с нарисованными мужиками в шлемах. Не помню, то ли они мотогонщики, то ли игроки в американской футбол.
— В самом деле. — Наташка подошла и прижалась ко мне, — Господи, да ты ещё и твёрдый какой-то стал! Ничего не понимаю. Вроде ты, а вроде и не ты.
— Знаешь, Наташенька, после того случая в лесочке, с насильниками этим чёртовыми, муторно мне как-то на душе стало. Мало ли что ещё в жизни может приключиться, а я и ростом не вышел и сил не так уж много.
— Ну уж!
— Да-да. Что греха таить. Вот я и решил культуризмом подзаняться, порастягиваться на тренажёрах…
— Никогда не слышала, чтобы за два дня люди так вырастали.
— А тут, понимаешь, — врать так врать, подумал я, — мне удалось препараты специальные достать. Стероидами называются. Вот они мне и помогли. Что поделаешь, двадцатый век. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.» Никогда не поверишь, сколько я за эти два дня мяса съел!
— Стервоиды, — со странной интонацией сказала Наташа. — Слышала я, что они вредные. Вроде бы, импотенция от них?
— А вот это можно проверить, — засмеялся я. — Слушай, и не надоело нам стоять? Мне опять голодно.
— Тебе мясо, — сказала Наташа, — а мне витамины нужны. Пойдём на рынок.
— Предварительно запасшись деньгами, я потряс Наташу своей щедростью. Нежнейшие персики, гигантские ярко-красные помидоры, умопомрачительно ранние сливы, черешня — все это я покупал не глядя на цену и в таком количестве, словно поставил перед нами с Наташей задачу наверняка объестся. Конечно, Дом мог дать мне и не такое, но сейчас меня больше интересовал сам акт купли-продажи.