А удивительного было сколько угодно!Например, эти стены!В комнате, в которую они попали из лаборатории, также не было ни окон, ни дверей. Линн просто подошла к стене... и шагнула прямо в нее, как будто стена была из неощутимого, хотя и видимого вещества. Васенков, идя следом, оторопело замешкался. Линн оглянулась, он шагнул поспешно, и стена тут же сомкнулась за его спиной. Он обернулся, потыкал в стену пальцем, взглянул на Линн... и ничего не спросил.Комната была вначале пуста. Столик и две мягкие скамеечки появились незаметно, не то из-под пола, не то из стены - он даже не заметил, откуда именно.- Сейчас я буду вас кормить,- сказала Линн.- Вы хотите есть?Васенков подумал.- Что-то не пойму. А я долго к вам летел?- Не очень?Она уклонилась от точного ответа, он не стал, переспрашивать.Легонько, одним пальцем Линн толкнула легкий столик к стене. Потом прямо из стены достала тарелочку, за ней другую... третью... Васенков отвернулся, присел на скамеечку и уставился на потолок.По чешуйчатой поверхности потолка побежали, вздрагивая и переливаясь, разноцветные зелено-голубые сполохи, похожие на игру северного сияния... и Васенков услыхал музыку. Он повертел головой, пытаясь определить, откуда она доносится, и тут же догадался, что музыка рождается внутри него, в его сознании, вот от этих зелено-голубых мельканий. Он закрыл глаза - и музыка стихла.Цветовая психотехника!И Васенков даже обрадовался, что хоть что-то из увиденного смог понять и объяснить.Линн подкатила к нему столик и начала снимать крышки с тарелочек. Кушанья выглядели весьма необычно, но пахли вкусно. Зато столовый прибор мало чем отличался от земного. Васенков с удовольствием взял в руки вилку нехитрую четырехзубую конструкцию из приятного золотистого металла. И подумал, что если даже здесь не сконструировали ничего, что могло бы заменить вилку, то это значит, она и на Земле просуществует еще долго, пока люди не сотворят какие-либо питательные таблетки или не начнут выдавливать съедобную пасту из тюбиков прямо в рот, как космонавты.Тарелочек перед Васенковым стояло много, и он не знал, с чего начать. Как бы ни оправдывало его незнание местных обычаев, ему не хотелось выглядеть смешным. Линн и тут догадалась о его затруднениях. Ничего не говоря, она начала есть сама. Поглядывая на нее, Васенков подвинул к себе тарелочку с чем-то похожим на вермишель. По вкусу еда напоминала рыбу. Съел котлету, похожую на мясную, но это оказалось не мясо.Немного освоившись, он просто подвигал к себе одну тарелочку за другой и запивал чем-то, похожим на крюшон.А потом Лиин толкнула столик, и он уехал сквозь стену.Когда столик вернулся, на нем стояла большая круглая ваза, как будто хрустальная. Через ее края на стол свешивались большие фиолетовые цветы странной формы, с четырьмя клиновидными лепестками и ярко-золотистыми длинными тычинками. Кажется, цветы были настоящими - в вазу была налита вода.Васенков устроился поудобнее на скамеечке, вытянул ноги... и вдруг почувствовал, как скамеечка под ним шевельнулась, задвигалась.- Не пугайтесь,- сказала Лини.И Васенков понял, что сидит в мягком покойном кресле и руки его лежат на подлокотниках.- Вам удобно? - спросила Линн.Спинка его кресла, словно живая, качнулась взад... вперед, как бы отыскивая наилучшее для Васенкова положение.- Спасибо! - сказал он.- Мне уже хорошо.
9
Линн молчала.Васенков выжидательно сложил руки на коленях. Он не собирался начинать разговор. Он не напрашивался в гости, и, коли уж его сюда привезли, пусть объяснят сами, зачем он здесь понадобился. И если здесь считают, что это начало контакта двух культурных миров, двух цивилизаций, то, прямо говоря, начало плохое. При таком уровне культуры можно было придумать что-либо умнее похищения...
Линн протянула руку и взяла из чашки цветок. У цветка оказался длинный, как у кувшинки, стебель, он прочеркнул по столу мокрую полосу. Потом Васенков явственно почувствовал, что Линн смотрит на него. И ему показалось - он даже как-то ощутил это, что Линн уже знает, о чем он думает и о чем хотел бы узнать и говорить. И хотя ему нечего было стесняться ни своих мыслей, пи будущих слов, он почувствовал неловкость не за себя, а за Линн, словно уличил ее в подглядывании в замочную скважину.Он насупился и покраснел. И Лини тотчас опустила глава.- Извините меня! - сказала она тихо.Васенков только вздохнул.- Я не буду больше так делать, - продолжала Линн,- не сердитесь.- Ничего,- сказал Васенков.- Я уже не сержусь. Он поднял глаза к потолку и прислушался к музыке. Непонятные мелодии набегали, сменяли одна другую. Казалось, музыка пытается подстроиться к его настроению... он вздрогнул от неожиданности, услыхав звуки Четвертой симфонии Чайковского, до того она показалась неуместной в этом неземном пластмассовом мире. И тут же симфонию сменили певучие неторопливые созвучия. Васенков прислушался с любопытством... чуть бы потише! - и музыка послушно притихла.Положив руки на стол, Лини перебирала сине-фиолетовые лепестки цветка. Золотистая пыльца пачкала ее пальцы. Она уже не смотрела на Васенкова.Он решил, что ему незачем повторять свои вопросы вслух.Лини начала говорить сама.Она негромко и слегка нараспев произносила слова, изредка останавливаясь, очевидно, подбирая нужное ей выражение на чужом, малознакомом ей языке, и Васенков не мог не признать, что она справлялась со своей задачей хорошо.- Я согласна,- сказала она,- мы привезли вас сюда без вашего согласия, мы поступили не очень...- она запнулась.Васенков великодушно пришел ей на помощь:- Не очень хорошо,- подсказал он.- Не очень хорошо, да, - послушно повторила Лини. - Это плохой начал... плохое начало, - поправилась она сама, - для контакта двух цивилизаций.Она повторила слова, которые он еще не успел произнести, улыбнулась чуть виновато. "Как они это умеют? - подумал Васенков.- Парапсихология!..". Он нервно постучал по подлокотнику кресла пальцами, хотел спросить. Но Линп по-прежнему не смотрела на него, и он не спросил.За все время разговора она ни разу не подняла на него глаза.- Встреча с вами, - продолжала Линн,- это еще не начало контакта. Это случайная встреча. После нее... после нее все останется как был... как было. Вы ничего не будете о нас знать.- Почему? - спросил Васенков.И подумал: "А как же я? Я-то ведь уже знаю... Куда же денут меня?".Но эта мысль мелькнула и исчезла, не вызвав особенной тревоги. Почему-то Васенков был уверен, что с ним здесь ничего плохого не может случиться..- Вы боитесь нас? - спросил Васенков.- Да,- согласилась Линн. - Мы боимся, потому что многого еще не понимаем. Вся история вашей Планеты - это войны и войны без конца. Мы не можем без страха смотреть на экранах картины ваших сражений. У нас не было этого. Мы сражались только с природой, которая всегда была к нам... немилостива. У вас все шло иначе."Да, у нас все шло иначе!"... - подумал Васенков.- У вас много, очень много хорошего,- продолжала Лини.- Нам бы очень хотелось встретиться. Но это время еще не пришло. Мы должны подготовиться к встрече. Поэтому Верховный Совет Планеты - Совет Трехсот решил познакомиться с представителем вашего мира. И вот вы здесь.- На Земле более трех миллиардов представителей. Почему ваш выбор пал именно па меня? Или это произошло случайно?- Не совсем. Вы гражданин страны, которая особенно настойчиво ведет разведку окружающих планет, - сказала Линн.Васенков хотел быть объективным:- Американцы тоже ведут.- Да, мы знаем,- согласилась Линн. - Но вы, русские, первыми начали строить общество будущего, нам легче вас понять.