Вглубоких
затемнениях -контрастах лунного света - двигаться приходилось с особой
осторожностью.Изкуставыпорхнулаиспуганнаяптицаи,стрекотнув
крыльями,забилась вгущудревесной поросли.Низомчерез прибрежный
кустарник стрескомпробиралось какое-тотяжелоеживотное.Найлне
обратил наэто внимание.Поравнявшись сДоггинзом,спящим под лунным
светом на том берегу, он почувствовал безмолвный приказ повернуть налево
вчащобу.Лунный свет сюда непробивался,иидти приходилось только
поступью, но, как ни странно, двигался Найл почти с той же уверенностью,
что инасвету.Словно некое шестое чувство остерегало его,когда на
пути встречался торчащий из земли корень или куст.
Из затенения он вышел неожиданно для себя,итакже неожиданно земля
под ногами сделалась столь же твердой,что испекшаяся глинистая корка
речного берега.Начался подъем.Черезнесколько минутзалитые лунным
светом река иверхушки деревьев ужеостались внизу.Найл находился на
середине южного склона холма.Подругую его сторону щетинилась густая,
непроходимая на вид, спутанная поросль. Вскоре, однако, осталась внизу и
она,истало видно реку,огибающую холм с запада.Она была шире той,
которуюоннедавнопересеки,судяпопереливчатойсеребристой
поверхности, быстрее.
Склон становился все круче;взбираться теперь приходилось,хватаясь
за кусты и пучки травы.Через полчаса, уже неподалеку от вершины, склон
мало чем отличался отвертикальной стены,иНайл решил поискать более
сподручный подъем.Онстал осторожно смещаться вбок,пока неотыскал
место,гдерастительность была достаточно густа,такчтоможно было
затвердиться рукамииногами.Конечный отрезокпути,протяженностью
около двадцати метров,оказался крут настолько, что, когда Найл мельком
оглянулся,у него закружилась голова и проснулась боязнь:сейчас в два
счетаможно сыграть внизисвернуть себешею,никакая силатутне
поможет.
Но вот,перевалив через отвесный край, он уже стоит на самом верху -
ровная площадка,вцентре возвышается предмет,который онпоошибке
принимал за башню.Теперь было ясно,что это не башня,и не сломанное
дерево.Невидно ни корней,ни четкого разграничения между выступом и
самой площадкой.Ствол состоял из какого-то серого и, похоже, пористого
материала. Проведя рукой по его купающейся в лунном свете боковине, Найл
ощутил,что длинная полоса "коры" оторвана исвита уподножия выступа
кольцом.Глубокая борозда,от которой она отщеплена,напоминает рану.
Безусловно,это отметина оставлена молнией. Глубокие рубцы на верхушке,
метрах в пяти у Найла над головой, по краям тоже будто опалены.
Далеко внизу,ссеверной стороны,виднелось слияние двух рек.Тот
склон,чтоиздали напоминает человеческий профиль,былгораздо круче
того,покоторому Найл поднимался,так что наизгиб реки онсмотрел
почти вертикально.Отсюда взор охватывал почти все ее течение:вот она
петляет через болота к морю, то и дело теряясь среди высокого тростника.
Отсюда взор охватывал почти все ее течение:вот она
петляет через болота к морю, то и дело теряясь среди высокого тростника.
К югу, плавно восходя к проему между холмами, лежала сельва, удивительно
мирная навид,всиянии луны.Ноне успел он иглаз отвести,как,
мелькнувневдалеке,вночирастворилосьпохожееналетучуюмышь
создание,размером вомного раз крупнее птицы,исостранным резким
криком нырнуло в лесную чащобу. Спустя пару секунд из ее глубины донесся
неистовый страдальческий крик какого-то существа.
Вдали,в проеме между холмами, угадывалась серебристо серая пустыня;
именно поней Найл возвращался из города Каззака.Найла вдруг пронизал
ошеломляющийпоостротеприступностальгии.Кстати,интересно:
показалось,чторядомстоит отец.Непродержавшись ипарусекунд,
видение исчезло, оставив после себя чувство опустошенности.
Вот вроде быиконечная точка.Всплеск душевных сил сошел нанет.
ВесьпоследнийчасНайлпассивноследовалнаправляющемуимпульсу,
который передвигал ему ноги,помыкал волей - будто ветер, несущий сухой
листик.Теперь импульс канул.Найл всетакжеоставался пассивным и
открытымдлявосприятия,ожидаядальнейшихприказаний,ноихне
следовало.Заняться было больше нечем, и Найл двинулся вокруг основания
выступа,внимательно его изучая.Основание, плавно загибаясь уходило в
грунт,словно ствол большого дерева, но иных мест, где бы оно сходилось
сземлей,заметно небыло.Грунт под ногами был вточности таким же
жестким исерым,какитекстура самого выступа.Догадка переросла в
уверенность:он стоит не на холме,ана верхушке некоего исполинского
растения.Набоковинахвыступаненаблюдалось каких-либонаростов,
намекающих, что здесь когда-то была листва: если и имелась, то давно уже
облетела. Найл сел у основания выступа и вперился отсутствующим взором в
сторону моря.Через полчаса (луна проделала полпути по небу) он зевнул.
Отнеудержимо зовущего чувства неосталось иследа,иНайлначал с
удивлением подумывать,уж не по ошибке ли посчитал, что его влечет сюда
какая-то цель.Может, восхождение на холм было жестом чисто ритуальным,
вродеобрядапочтенияидоверительности.Втакомслучаезадача
выполнена,иостается только возвратиться.Он подошел к краю,глянул
внизирешил:нет,ужлучше утром,когда развиднеется.Ютиться на
основании выступа было не особенно удобно:оно загибалось в сторону,и
сидетьприходилось,согнувшись вперед.АкогдаНайлподался спиной
назад,то обнаружил,что изогнутая часть,оказывается -великолепная
лежанка,есть даже небольшая выемка под затылок. Изнеможденно вздохнув,
Найл закрыл глаза.Едва он это сделал, как через все тело, от темени до
пяток,пробежала волна умиротворения.Руки и босые ноги,основательно
продрогшие,начали теперь лучиться теплом. Он вновь ощутил, что над ним
довлеетнечто,толькотеперьневедомаясиланастаивает,чтобыон
расслабился.