- Так что же это за человек, ваш кондитер? - опешил я. - Он что-мессия? Златоуст? Народный трибун? Чародей?
- По-моему, ни то, ни другое, ни третье, - прошептал Лоренцо. - Я слушал по радио его речь, когда он давал присягу на президентство. Ничего нового и интересного, обычный набор простых фраз, как всегда. Это политика всех диктаторов. Мол, следует разрушить старую преступную систему, прогнать продажных чиновников, снизить налоги и так далее. Вернемся к демократии, ура! Ура! Ура!
- Погоди-ка. Так ты слушал его речь. Скажи, случаем, не заметил ли ты у него странного акцента? Не говорил он на вашем языке как иноземец, ну, вроде меня?
- Нет, - Лоренцо решительно покачал головой. - Он говорит совсем не так. В конце концов, как ему еще говорить? Множество народа знает его десятки лет, правда, в основном, это жители района Агрота... Это он, никаких сомнений. Низенький лавочник лет пятидесяти... Жители Агроты всю жизнь покупали у него торты и пирожные.
- Что же с ним стряслось? С чего это он полез в политику?
- Позавчера по телевидению передавали интервью с Рамиресом. Так он сказал, что нашел способ сделать Боливарию самым богатым и могущественным государством мира...
Что-то здесь не сходилось: выглядело это так, словно я пытался подогнать друг под друга две шестерни с разным количеством зубьев. Я прервал Лоренцо: сейчас было важнее получить еще кое-какие данные.
- Погоди-ка, дружище. Где тебя можно найти, если вдруг ты мне понадобишься?
- Понимаешь, мне не хотелось бы рассекречивать явку...
- Хорошо. Но, возможно, мы можем друг другу внезапно понадобиться, понимаешь, неожиданно. Скажи хотя бы, где можно оставить для тебя записку.
Минуту он колебался.
- Ладно. Удобнее всего для этого харчевня "У моряка". Это возле реки, в порту. Связаться поможет хозяин, он такой высокий, лысый.
Лоренцо снова огляделся и встал. Мы попрощались. Он ушел, а я прошелся еще немного по собору и только потом вышел на залитую солнцем площадь.
После обеда я собирался нанять автомобиль в одной из крупных прокатных контор, однако оказалось, что это невозможно было сделать без документов. Неподалеку вертелся какой-то коротышка с неприятным лицом. Разочарованный, я вышел из конторы. Коротышка тут же подскочил ко мне и заявил, что если бы я обратился к его родственнику, то без всяких документов получил бы почти новый автомобиль. Я протянул крупную банкноту, взамен он сообщил мне адрес своего родственника. Мы поймали такси и отправились в пригород.
"Родственник" оказался сварливым типом с еще менее симпатичной рожей. На заднем дворе у него скрывался отлично оборудованный пункт торговли автомобилями. Я мог выбрать машину какой угодно марки и размера, причем некоторые из находившихся здесь выглядели совершенно новенькими. Несомненно, машины были краденые, но как бы там ни было, я все же сделал свой выбор, и помощник хозяина на моих глазах прицепил на нее таблички с регистрационными номерами. Затем он наставительным тоном объяснил, что если остановит полиция, то я должен сказать, что взял эту машину напрокат в какой-нибудь соседней стране. Затем он пересчитал деньги, сунул их в нагрудный карман и помахал нам рукой на прощанье.
Старый адрес кондитера мы отыскали в телефонной книге заранее. Прежде чем стать диктатором, он жил на Королевской улице, в доме под номером 88.
Через полчаса в районе Агрота мы остановили машину.
- Я пойду вперед, а ты не торопись, топай следом.
- Все равно я тебя одного не отпустил бы, - буркнул Баракс и вылез из машины.
В подворотне у меня из-под ног выскочила кошка. Несло затхлым из подвального окна. Лестничная клетка с замызганными стенами, казалось, была предоставлена сама себе и держалась только на честном слове.
На старомодной доске болтался листок бумаги с надорванным краем - это был список жильцов. Против слов "Рамирес, кондитер" значилась цифра 2.
На втором этаже стояла мертвая тишина. На почерневшей от времени двустворчатой двери висела массивная табличка "Гальего Рамирес". Я постучал. Ни шороха. Я нажал ручку, дверь была не заперта. После недолгих колебаний вошел и тут же почувствовал эманацию злой воли. Это была не то прихожая, не то коридор. Стояла кромешная тьма, и я не мог видеть того, кто излучал злобу.
Дальнейшее произошло мгновенно.
Кто-то за моей спиной захлопнул дверь, и перед лицом сверкнул пронзительно-слепящий голубой свет лампы-вспышки фотоаппарата. Одновременно сильные руки вцепились в мои предплечья. Я попытался было высвободиться, и тогда тот, что был сзади, ударил меня по затылку. Я повалился на пол, однако сознания не потерял.
"Баракс, на помощь!" - едва не вырвалось у меня вслух. Неожиданно вспыхнул свет. Оказалось, что я счел прихожей просторную комнату: наверное, именно такие в старину называли холлами. У стены стояло несколько шкафов, низенький столик и пальма в деревянной кадке.
Их было шестеро. Один стоял у дверей, двое держали меня. Шесть пар черных глаз впились в мое лицо. Они улыбались. Это были полицейские только в штатском платье.
- Попался? - спросил тот, что держал фотоаппарат. - А ну говори, кто ты такой и кто тебя послал?
Молчать было бесполезно, Баракса рядом не было. Пришлось заговорить.
- Это ведь квартира господина Рамиреса? Это отсюда начинался славный путь великого вождя нации Гальего Рамиреса, ведь правда?
- Кончай трепаться, старичок! Лучше скажи, как...
Он не договорил. Дверь с ужасающим грохотом слетела с петель и погребла под собой стоявшего на страже полицейского. Те, что держали меня, от неожиданности отпустили и обернулись на шум. Обе руки Баракса ударили одновременно. Полицейские повалились, как снопы. Мой помощник, вместо того чтобы пустить в ход лучевое оружие или газ, решил "размяться", как он называл этот процесс. Конечно, на свете нет ничего совершенного. И Баракс не был исключением. Иногда его начинает буквально тошнить от современной техники, от едва ли не безграничных возможностей, которыми он располагает, и вместо этого он применяет проверенные временем, хотя и примитивные, средства... Все это молнией пронеслось в моей голове. Толком над этим я так и не поразмыслил, потому что пришлось вцепиться в того типа, что был у них старшим. Фотоаппарат полетел в угол. Полицейский собирался ребром ладони съездить мне по шее, но я вовремя парировал выпад и нанес ответный удар ему в висок. Каким-то чудом другому удалось выхватить пистолет. Я молниеносно развернул оглушенного старшего и прикрылся его телом. Прозвучал выстрел, и бедняга обмяк у меня в руках. В следующий миг Баракс оказался рядом со стрелком. Схватил его и просто швырнул в стену. Посыпалась штукатурка и дешевые картинки. Полицейский сполз на пол и больше не шевелился.
Последний из шестерых сделал попытку улизнуть. Он шмыгнул в проем выломанной двери и бросился наутек. Только теперь я сообразил, что Баракс выломал дверь прямо с кирпичной коробкой - на полу валялось несколько кирпичей.
- Перехватить его? - Баракс был спокоен и даже не торопился. Он верил в свои необыкновенные способности. При необходимости он был способен развивать скорость, превышающую человеческие возможности.
- Догони, только сюда приводить не стоит. Я иду следом.
Баракс кивнул. К тому времени, как он бросился в погоню, беглец успел спуститься и уже был в дверях подъезда. Я подхватил с пола фотоаппарат и поспешил покинуть разгромленную квартиру. И только сейчас почувствовал, как зверски болит у меня голова. Но обращать на это внимание не было времени.