В то время «Аркадией» владел мой отец, Шен Мормис. А я только учился. Но твоя продажа… твоя продажа… она почему‑то засела у меня в памяти. Ты заставил меня вспомнить кое‑что. Во‑первых, покупателя. Старуха?
Флинкс энергично кивнул.
– Это громкое имя в документе, – хозяин указал на стену, – не соответствовало ее внешности. Для тебя это имеет смысл?
– Приземистая тяжелая женщина, одетая в аккуратные лохмотья, с речью как у космического бродяги?
– Описание соответствует, – подтвердил Мормис, захваченный возбуждением Флинкса. – Ты поддерживаешь контакты со своей прежней владелицей?
– Она никогда не была владелицей в обычном смысле, – объяснил Флинкс.
Мысленно он видел ворчливую, но добрую матушку Мастифф.
– Я так и думал, учитывая твое нынешнее положение. Такой контраст между внешностью и именем – как можно такое забыть? Второе воспоминание касается человека, который торговался из‑за тебя. – Мормис выглядел смущенным. – Ты был не очень ценным приобретением.
– Меня не смущает такая оценка, – заверил его Флинкс.
– Самоосуждение – хорошее свойство товар… гражданина, – торопливо поправился работорговец. – В моей памяти сохранился необычный торг двух необычных людей из‑за такого незначительного товара.
– Что это за второй покупатель? – оживленно спросил Флинкс.
– Ну, это был человек, настоящий человек. Огромный, сложен, как городская стена. За него можно было бы получить хорошую цену на помосте. Но он, к сожалению, был на другой стороне бизнеса. Весил не меньше двух обычных мужчин. Несомненно, вырос на планете с большой силой тяжести. Седовласый, хотя мне его седина показалась преждевременной. Ростом не меньше двух метров. – Мормис замолчал, и Флинксу пришлось подтолкнуть его.
– Должно быть что‑то еще.
Работорговец продолжил:
– Тебя ценили не очень высоко, Флинкс. Мне кажется, у этого типа была причина покинуть торг. Ушел он быстро, и как я припоминаю, появилось необычное количество солдат. Но своего имени он не упоминал.
– Еще что‑нибудь? – настаивал Флинкс, отказываясь сдаваться. – Почему он хотел купить меня?
Мормис посмотрел в сторону, словно Флинкс затронул тему, которую он предпочел бы не обсуждать.
– Мы не интересуемся мотивами своих клиентов. После завершения сделки контроль переходит к администрации. Наше дело – продавать, а не судить.
– Но он ушел до окончания торгов, – размышлял Флинкс. – Можно предположить, что он предложил бы больше, чем купившая меня женщина.
– Естественно, это возможно.
– Ты больше ничего не вспомнишь о нем?
Мормис неодобрительно поджал губы.
– Через двенадцать лет? Хорошо, что я вообще вспомнил. Могу высказать предположение. Учитывая ограниченность суммы, этот тип рассматривал тебя как инвестицию.
Флинкс не ответил. Он думал. Очень рослый человек, преждевременно поседевший, с золотым кольцом в одном ухе… Он поморщился. Не очень много для начала.
– Мне нужно больше сведений! – Проснувшийся Пип высунул голову.
Мормис вздрогнул.
– Клянусь цепями неба, вот оно!
– Что именно? – спросил удивленный Флинкс.
– Твой поиск невозможен, молодой хозяин, но я не стану разубеждать тебя. Есть кое‑что еще. – Он указал на Пипа. Заинтересованный, минидраг вопросительно протянул к работорговцу язык. Сзади напевал Аб.
– Я вторично вижу такого. А первый… первый был на плече у сбежавшего покупателя.
Я бы поклялся, что это то же самое существо, только то было немного поменьше.
Тщательное мысленное построение Флинкса рухнуло, как мост без фундамента. На его месте началось смятение.
Насколько ему известно, Пип – единственный аляспинианский минидраг на Моте. Если бы на крылатой планете жил еще один, Флинкс знал бы об этом. Предположим, Пип – тот самый минидраг, который, как утверждает Мормис, был на плече возможного покупателя? То, что он отыскал Флинкса, кажется невероятным совпадением. Может, этот неудачливый покупатель сам посадил Пипа в переулок, чтобы Флинкс смог найти его?
Если это так, то слишком уж заинтересован покупатель во Флинксе, чтобы не быть связанным с домом Нуаманов. Наемник его тетки? Но с какой целью?
«Я с ума сойду», молча воскликнул Флинкс.
– Имя, – попросил он, – назови мне имя, Чар Мормис!
Работорговец вздрогнул.
– Я тебе сказал, что он его не назвал. И не могу сказать, откуда он. Никакого акцента я не помню. Кроме его размера и этого кольца в ухе, ничего сказать не могу.
– Понимаю, понимаю, – сказал Флинкс, стараясь взять себя в руки. В голове его мелькали мысли.
Аляспин, Аляспин.
– Рецепт салата… два бруска пирата, – бессмысленно бормотал Ад. – Рассуждая о композиции, не забывай про василиска, – закончил чужак. И продолжал на неизвестном языке.
Приведя мысли в порядок, Флинкс заставил себя говорить медленно.
– Что бы ты сделал на моем месте? – спросил он работорговца. – Я ценю твой совет.
– На твоем месте, – ответил Мормис, задумчиво сплетя пальцы, – я вернулся бы домой, занялся работой и сберег бы свои деньги, а возможно, и рассудок.
– Следующее предложение.
– Имея неограниченное время и средства, молодой хозяин, я бы отправился на Аляспин. Ведь твой маленький зверь оттуда, верно? – Мормис протянул по‑отцовски руку к Пипу, но торопливо отдернул ее, когда минидраг резко засвистел. – Если это существо такое редкое, как говорят, и опасное…
– Это так, – заверил его Флинкс.
– …тогда у тебя есть шанс найти другого владельца.
Вот к чему все пришло, подумал Флинкс: к поискам человека, который двенадцать лет назад был на Моте с минидрагом на плече. Человека, который, возможно, никогда не был на Аляспине, а приобрел смертоносного любимца где‑нибудь в другом месте. Но хоть какая‑то цель лучше, чем ничего.
– Еще раз благодарю тебя, Чар Мормис. – Флинкс встал, видя, что лифт вернулся вместе с громоздким лифтером. – Я бы только хотел, – добавил он на прощание, – чтобы такой приятный человек, как ты, занимался каким‑то другим делом.
– Да, моральные соображения временами бывают очень тяжелы, – признался работорговец, перед тем как за Флинксом и Абом закрылась дверь. – Однако не настолько, – негромко закончил он, когда лифт начал подниматься, – чтобы отказаться от дела.
4
День был напряженный и плодотворный, и Мормис больше не думал о своем интересном посетителе. Когда стемнело и он закрывал контору на ночь, он совершенно забыл об этом разговоре.
Скромный дом Мормиса находился в пригороде по соседству, в одном из многих закрытых районов Драллара. Вечер приятный, и Мормис решил пройтись пешком. Его могучий слуга успокоительно шел рядом.
По необходимости улицы Драллара относительно хорошо освещены. Постоянные тучи скрывают свет, который мог бы дать единственный яркий спутник планеты – Пламя.
Мормис плотнее запахнулся в свой плотный плащ. Он страдал бурситом, этой старинной болезнью.