Тимофей настороженно взглянул на нее.
- А вот он написал...
- Да что написал-то?
- Много... Ну, в общем, что... - Тимофей замялся. - Ну, жил с тобой.
Зойка онемела от изумления. У нее даже перехватило дыхание. Она хотела что-то сказать и не могла. Наконец она с трудом выдавила:
- Врешь, Тим...
- Ну что ты! - пожал плечами Тимофей.
- Да как он мог?
- А еще написал, что... ты от него ушла и... мы с тобой... ну, понимаешь?.. А он хотел заставить тебя вернуться.
Зойка вдруг расхохоталась:
- Очумел совсем. Что за дурак!
Тимофей удивленно взглянул на нее. После двухчасовых разговоров в месткоме все это совсем не казалось ему смешным.
- Значит, справку взял из поликлиники, - сказала Зойка, становясь вдруг серьезной. - Что ж, и я могу справку взять... - она закусила губы и умолкла.
- Какую справку? - не понял Тимофей.
- А вот увидишь... И возьму, если они не оставят тебя в покое... Так что не беспокойся, Тим, все будет хорошо... Ну, пока... Я сегодня остаюсь работать.
И она убежала наверх.
Тимофей махнул рукой и пошел одеваться.
* * *
В покое их, однако, не оставили...
Уже на следующий день вокруг них сомкнулось кольцо отчуждения. В отделе многозначительно переглядывались, посматривали на Тимофея и Зойку с усмешками, шептались, но сразу умолкали, как только кто-то из них оказывался близко. Зойкины подружки-чертежницы старательно избегали ее удивленных взглядов, отвечали односложно, сами не заговаривали с ней. Зойка обиделась и расстроилась, даже всплакнула в обеденный перерыв, а Тимофей еще больше замкнулся и совсем перестал отзываться. Зойке с трудом удалось вытянуть из него несколько слов.
Жора появился в отделе через два дня. Он пришел с палкой, прихрамывал, страдальчески кривился, шея была замотана теплым шарфом. К удивлению многих, на лице у Жоры не было ни кровоподтеков, ни ссадин. Только нос был красный и распух. Впрочем, скоро все догадались, что это от насморка. Жора часто и громко чихал... Тимофея и Зойку он демонстративно не заметил. Разумеется, они ответили тем же. Со всеми остальными сотрудниками и особенно с сотрудницами отдела Жора был очень сердечен. Он по очереди обошел всех и подолгу каждому что-то тихо рассказывал. И все сокрушенно качали головами и осуждающе поглядывали в сторону Тимофея и Зойки.
Бесконечные разговоры так и не позволили Жоре до перерыва взяться за работу. После обеденного перерыва начальник отдела осторожно поинтересовался у Жоры, по какое число у него бюллетень. Жора чихнул и небрежно объяснил, что от бюллетеня отказался, поэтому можно считать, что он уже на работе.
- Ну, тогда давай... - сказал начальник.
- Да, да, - пообещал Жора и ушел в местком.
В месткоме он пробыл долго, а когда возвратился, туда вызвали Зойку. Она вернулась довольно быстро, раскрасневшаяся и очень возбужденная, бросила странный взгляд на Жору и издали от своего стола усмехнулась Тимофею. Смысла этой улыбки Тимофей не понял. В кармане у него лежал полученный утром вызов в милицию, и Тимофей весь день гадал - приглашают ли его в связи с задержанными бандитами или уже сработало заявление Жоры. Чтобы успеть к назначенному часу, Тимофею опять пришлось отпрашиваться у начальника. Он показал вызов. Начальник вздохнул, покачал головой и поинтересовался, как у Тимофея с работой; чертежи были срочные...
Тимофей заверил, что завтра к перерыву все кончит.
Начальник почесал за ухом и ни к селу ни к городу неожиданно сказал:
- И чего было с ним связываться?.. Дерьмо ведь на палочке, - и вопросительно посмотрел на Тимофея.
- Чего, чего? - не понял Тимофей.
- А, ничего, - махнул рукой начальник. - Это я так... Лирика... Идите, а то опоздаете.
В управлении милиции он попал к тому самому лысому капитану в очках...
Если у Тимофея еще и оставались какие-то сомнения, то при виде непроницаемо торжествующего взгляда капитана они мгновенно исчезли.
- Присядем, гражданин Иванов, - сказал капитан тоном, который не обещал ничего хорошего.
Тимофей весь похолодел и присел.
Капитан раскрыл папку, извлек оттуда лист бумаги и принялся внимательно перечитывать его. Время от времени он поднимал голову и испытующе смотрел на Тимофея.
Наконец он кончил читать, отложил бумагу, откинулся в кресле, скрестил руки на груди, прищурился под очками и сказал:
- Как же это вы, гражданин Иванов? Рукоприкладство в общественном месте... Нанесение телесных повреждений и еще после того, как вы у бедного парня девушку отбили. Вы что же, для этого тренировались?
Тимофей промолчал.
- Вы поняли, по какому делу я вас вызвал?
Тимофей молча кивнул.
- Хулиганские действия, попытка покушения на жизнь. Это уголовное преступление: статья...
Капитан задумался, под какую статью лучше всего подвести Тимофея.
- Не было ничего такого, товарищ капитан, - устало сказал Тимофей. - Написать можно что угодно... А свидетели?
- К заявлению потерпевшего медицинское заключение приложено, - перебил капитан. - Вот оно. - И он показал Тимофею синий листок-анкету, густо исписанный мелким корявым почерком, со штампом и печатями.
- Все равно не было, - повторил Тимофей. - По-другому было... Я его только окунул в бассейн у "Хрустальной струи". Разве там можно человека утопить?
- Человека можно в любой луже утопить, - назидательно сказал капитан. - Были случаи.
- Так ведь свидетель есть, - настаивал Тимофей. - Она все видела.
- Вы имеете в виду гражданку Несерчаеву? - уточнил капитан.
- Ее...
- Ну, видите ли, она лицо заинтересованное и не может рассматриваться в качестве беспристрастного свидетеля.
- В чем она заинтересована?
- Это вы оставьте, Иванов. Мне ведь все известно.
- Клевета, товарищ капитан. По-другому было.
- Что именно по-другому? Я вам заявления потерпевшего еще не показывал.
- А я его знаю. Он такое заявление в местком подал... Меня уже вызывали и...
- Что "и"?
- Заявление показали... Ругали... Грозили... Он в заявлении написал, чтобы меня судили и исключили из профсоюза.
- Вот что, - сказал капитан. - Значит, в местком тоже... Ну, судить вас или нет, это мы будем решать... Посмотрим...
- Так за что судить-то, товарищ капитан?
- А вот за это самое, - капитан постучал пальцем по заявлению Жоры. - Кстати, Иванов, почему у вас физиономия в синяках? Еще с кем-нибудь подрались?
- Это он, - сказал Тимофей.
- Кто он?
- Он, - Тимофей указал на заявление Жоры.
Капитан явно удивился:
- И вы позволили?.. Между прочим, у него на лице синяков я не заметил.
- А откуда им взяться? Я ему ничего не успел сделать.
- Не успели? Как не успели?
- Очень просто... У него руки длинные.
- А эти ваши "приемы"?
- Я их не применял... Забыл про них...
- Чудеса рассказываете... А бассейн?
- Так это уже после было, товарищ капитан. Я упал, и он меня ногами стал бить. Ну, и тут я вспомнил... про приемы... И купнул его в бассейне. Он сразу вылез, но больше драться не стал... Убежал...
- Еще бы, - сказал капитан и почему-то поежился..
- А больше ничего не было, - заверил Тимофей и осторожно потрогал кончиком языка свою разбитую губу, которая опять начала кровоточить.
Капитан задумался, внимательно глядя на него. Потом подвинул несколько листов чистой бумаги и сказал:
- Напишите объяснение. Все как было, с самого начала. Подробно и разборчиво.
Тимофей пересел за соседний стол и принялся писать. Писал он долго. Получилась почти целая страница. Однако капитан забраковал его работу.
- Что это вы придумали, - недовольно сказал он, пробежав глазами написанное. - При чем тут время?.. И надо подробнее. Все как было. Пишите еще раз, только побыстрее.
Тимофей тяжело вздохнул. Бросил взгляд на часы. Скоро семь.