Вермовувлечении рассказал пастуху, что внизу, в темноте
земли,лежатнавекипогребенныеводы.Когдашлосоздание
земногошараитеперь, когда оно продолжается, то много воды
было зажато кристаллическими породами, и тамводаосталасьв
теснотеипокое.Многоводывыделилосьизвещества,при
изменении его от химических причин, и эта вода такжесобралась
в каменных могилах в неприкосновенном, девственном виде...
-- Нукакзасиделаядевкавшалаше,-- обратно объяснил
пастух инженеру,-- выпусти ее, она тебе сразу рожать начнет, из
нее так и посыпется.
Вермо не услышал: он заметил, как дрожалипервичныеволны
рассветанавостоке,имучилвтемнотесвоегосознания
зарождающуюся, еле живую мысль, еще неизвестную самой себе,но
связаннуюсрассветомновогодня. Однако, опершись рукой на
спящего быка, Вермо уже приобрел другую догадку: непришлали
пораотойтиответхихформживотныхизавести вместо них
социалистические гиганты, вроде бронтозавров, чтобы получить от
них по цистерне молока в один удой?
На обратномпутиВермопогрузилсявсмутноесостояние
своегобезостановочногоума,который он сам воображал себе в
виденизкойкомнаты,полнойтабачногодыма,гдедрались
оборвавшиесяотборьбыдиалектическиесущноститехникии
природы. Не было того естественного предмета или даже свойства,
судьбу которого Вермо уже не продумал бы навеки вперед; поэтому
он и в Босталоевой виделужесущество,окруженноеблестящим
светом социализма, светом таинственного летнего дня, утонувшего
всиневесвоихлесов,наполненногочувственнымшумомеще
неизвестного влечения.
Когда же Вермо глядел на конкретный облик Босталоевой ина
другихнынеживущихлюдей,вырывающихся из мертвого мучения
долготы истории, то у негострадалосердцеионготовбыл
считатьзлобу и все ущербы существующих людей самым счастливым
состоянием жизни.
x x x
Возвращаясь среди утренней зари на "РодительскиеДворики",
Вермо и Босталоева встретили бригаду колодезников, и Босталоева
велелаколодезномубригадиру прийти вечером к инженеру Вермо,
чтобы решить вопрос о добыче подземных морей.
МолодойбригадирМилешинневнимательнопотрогалногу
Босталоевой, сидевшей на лошади, и ответил:
-- Товарищдиректор,прошлыйгодбылопостановление
районногосъездаобурениинаглубокуюводу.Ятогда
докладывал,имояречьтранслироваласьпорадионавсе
колхозы-совхозы. Я добился как факта, что у нас нет воды, ее не
хватит социализму -- унасестьтолькооднасырость,один
земляной пот... Я вечером приду.
Босталоеваснялашапкусбригадирагидротехникови
пошевелила ему волосы.
Я добился как факта, что у нас нет воды, ее не
хватит социализму -- унасестьтолькооднасырость,один
земляной пот... Я вечером приду.
Босталоеваснялашапкусбригадирагидротехникови
пошевелила ему волосы.
Далее инженер и директор поехали помалоизвестнойближней
дороге,и вскоре им представился странный вид земли, будто оба
человека очутились в забытомсне:пространстволежалонев
ширину,автолщину,ивсюдубыли такие мощные взбугрения
почвы,чтоделалосьскучноидушновмире,несмотряна
окружающую прелесть свежего дня.
"Надоиспользоватьтяжестьпланеты!--заботливорешил
Вермо,наблюдаяэтутолщинуместнойземли.--Можнобудет
отапливатьпастушьикуренивесовоюсилой обвалов или варить
пищу вековым опусканием осадочных пород..."
Мелкий человек с большой бородой стоял невдалеке на толстой
земле и читалкнигупривосходящемсолнце.Простосердечный
Вермо решил, что тот человек полюбил теорию и думает, вероятно,
о пролетарской космогонии, наблюдая одновременно солнце в упор.
Но Босталоева сразу рассмеялась.
-- ЭтоУмрищев,--сказалаона.-- Он думает, что тут было
при Иване Грозном: не лучше ли?
И действительно, то стоял в глубокомразмышленииУмрищев,
державетхуюкнигувруках.Оннебрежноглядел в сияющую
природуидумалочем-томалоизвестном;лицоегослегка
похудело,нозатогуще обросло волосом и в глазах находилось
постоянное углубление в коренные вопросы человеческого общества
и всего текущего мироздания.
Он не заинтересовался коннымилюдьми,ответилтолькона
приветВермоидалнеобходимоеразъяснение: что колхоз его
отсюда недалеко -- виден даже дым утренних похлебок, что сам он
там отлично колхозирует и уже управилсяначистоликвидировать
гнуснуюобезличкуичтотеперьондумаетлишьоб
усовершенствованииучета:учет!--Умрищеввдругполюбил
своевременностьвосхода солнца, идущего навстречу календарному
учтенному дню, всякую цифру, табель, графу, наметку, уточнение,
талон,-- и теперь читал на утреннейзареНаукуУниверсальных
Исчислений,изданнуюв1844году и принадлежащую уму барона
Корфа, председателя Общества ПоощренияГолландскихОтоплений.
ОдновременноУмрищевзаинтересовалсячто-топринципиальной
сущностью мирового вещества и предполагает вэтомнаправлении
предпринять какие-то философские шаги.
Босталоеваскучно и гневно поглядела на Умрищева и пустила
лошадь в сильный бег; эта женщина не верила вглупостьлюдей,
она верила в их подлость.
ВермооглянулсяиздалинаУмрищева-- все так же стоял
человек на толстой земле, вредныйибезумныйвисторическом
смысле.ВермосейчасжепредложилБосталоевойсобрать все
районные невыясненные и подопытныеличностиводноместои
поставитьпроизводствоисторическогоидиотизма в крупном или
хотя бы полузаводском масштабе,стемчтобызаблаговременно
создатьдлябудущихпоколенийпамятникипоследнихчленов
отживших классов; Умрищев ведь тоже хотел, какнравственнаяи
разумно-культурнаяличность,быть занесенным в список штатных
единиц истории!
Босталоева ответила,чтопоучительныепамятникиследует
устраиватьпослегибели враждебных существ -- теперь же нужно
заботиться только об их безвозвратной смерти.