- Та самая, у которой рак? Вот здорово!
- Что здорово? - не понимает Дима.
- Ну, если он действительно увлекся.. Это же настоящая трагедия... - В широко распахнутых глазах восхищение и страх. - А я бы не смогла, мне все казалось бы, что рядом мертвец...
Сразу становится слышно дыхание малыша.
- На минутку... - Маленький передает ребенка. Вспыхнувшая спичка не сразу находит кончик сигареты.
Илья Борисович закуривает только дома. Когда он с ней, от него не должно пахнуть дымом.
Мать крепится из последних сил. Ждет, чтобы поделился.
А ему не хочется. Это просто болтовня, что матери можно рассказать все. И Нина тогда была права...
- Я хочу познакомить вас, - сказал он.
Она взяла его руку в свою, тихо сказала: - Илья, пойдем ко мне.
И он смутился от того, что сфальшивил.
Небольшая, но просторная комната. Светлые слоты без ковриков и портретов. Пестрая занавеска колышется на балконных дверях.
- Какие у тебя топкие волосы... - сказал он.
- Ты знаешь, о чем я сейчас подумала, Илья? О часах.
Вон тех, старинных, в углу. Видишь, они стоят. За двадцать девять лет они слишком часто останавливались, и я устала их заводить. И все-таки время оказывается подвластно мне.
- Какого черта вы лезете со своим сочувствием?! - истерично кричит Дима на Груздина.
Тот сразу отходит поближе к Креймеру.
"Разве я виноват, что директор уехал за границу и мне приходится заменять его? Но я же человек и не могу делать вид, будто мне безразличны ваши неудачи"... - Не нужно быть богом, чтобы прочитать все это на лице худенького безобидного зама.
Когда Груздин, как всегда, незаметно исчезает, Креймер считает нужным высказаться: - В нашей профессии чувство такта необходимо наравне с другими ингредиентами...
- Особенно в вашей профессии врача, - резко отвечает Дима и тут же жалеет об этом. В конце концов он не классная дама. Богу стоило больших усилий остаться невозмутимым. Почему он промолчал? - думал Дима. -Неужели ему действительно нечего сказать в оправдание?
Откуда он мог узнать? - думал Креймер. - Скорее просто совпадение... Он вообще в последнее время хандрит. Потому и дерзит, должно быть...
Так ты, оказывается, совсем не монах... Дима косится на шевелюру шефа. Сегодня он приглядывался к Илье Борисовичу по-новому, с точки зрения женщины...
Дима был объективным парнем. Таким, как Бог, можно увлечься.
- Мы слишком увлеклись... - задумчиво произнес Креймер.
"И не только активатором", - подумал Дима. Но вообще-то шеф прав. У макак-резусов не появилось даже первичных признаков заболевания. Теперь уже окончательно ясно, что активаторы имеют такое же отношение к возникай новению злокачественного роста, как Дима к государственному перевороту в Бразилии.
Школа действовала на Нину не хуже бетатрона. Быстрые сорокапятиминутки, суета детей, приятная усталость после работы - и дня как не бывало. А вечером был Илья...
Вот и сегодня - точно в восемь она вышла из подъезда.
Илья в первый раз приехал на своей "Волге". Несколько дней тому назад он полушутя сказал, что, наконец, получил санкцию матери.
На заднем диване, - она не любила сидеть впереди, - лежал целлофановый пакетик с мятными конфетами.
- Чтобы не укачивало, - сказал он, захлопывая дверцу.
Машина плавно выскользнула за город.
- Где ты научился править?
- В Восточной Пруссии. Не хватало шоферов, и я ездил на санитарке сам, - Видишь, пригодилось, - улыбнулась Нина в зеркальце.
- Тогда мы многому научились...
Дальше ехали молча. Фары раздвигали тесный ряд сосен, лишь изредка жмурясь на встречный свет.
Дима зажмурился, чтобы дать отдых глазам. Потом опять склонился над толстой, обернутой в черную клеенку, тетрадью.
"Кажется, она кончится раньше меня", - подумал он, переворачивая страницу. И все же сегодня пишется гораздо медленнее.
Его опять отвлекала мысль об активаторе.
- Эта злополучная находка меня доконает, - пробурчал он, вырывая из тетради листок. Когда Дима Маленький думал о чем-то серьезном, ему было просто необходимо фиксировать мысли на бумаге.
...Джемме на протяжении ряда лет вводили канцерогенные вещества и добились получения предрака. Скрытый период малигнизации завершился возникновением неизвестного внутриклеточного элемента. Это, конечно, не вирус, иначе его можно было бы культивировать в лаборатории. Но почему же мы решили, что имеем дело с активатором авторепродуктивной М-"РНК"? Да потому что это казалось очевидным.
Активатор был обнаружен в первоначальных раковых клетках, именно в период, предшествовавший злокачественному росту. Затем возникла и опухоль, утвердившая наше предположение. До сих пор все выглядит очень логично.
А дальше? Джемма чихает на рак и по-прежнему лопает бананы. Ее поведение становится объяснимым, когда вдруг выясняется, что новообразование носит доброкачественный характер. Это вынудило нас прийти к выводу об ошибочности в определении злокачественности первоначальных клеток.
Но когда и у кого мощное воздействие химических канцерогенов не вызывало злокачественного сдвига?! А если сдвиг все-таки произошел, то каким образом привел к таким невинным последствиям?
Какой-то заколдованный круг. До сих пор мы пытались выбраться из него, приняв за основу уверенность в первоначальной ошибке. Ну, а если раковые клетки все-таки были?..
Зашуршал гравий. Послышалось?.. Нет, Дима явственно уловил дыхание мотора. Кого это на ночь глядя? Маленький выключил свет и подошел к окну.
Из автомашины выходила Нина. Илья Борисович придержал дверцу.
Вот это номер! Можно подумать, их взаимоотношения нуждаются в научном исследовании...
Так и есть, идут сюда. Первым делом Дима схватил тетрадь, а потом, прежде чем решил, что ему делать, ноги сами вынесли его в соседнюю комнату.
Щель вспыхнула светом.
- Видишь, темно... тебе показалось... - это сказал он.
- Ты не сердишься? Я сама толком не знаю, что потянуло меня сюда...
Звук поцелуя.
"Психопаты! Во всем Ленинграде места не хватило",- разозлился Дима.
Стукнуло распахнутое окно.
- Придется слушать серенаду, - буркнул Дима, усаживаясь на стул.
- Я обязательно должна умереть, Илья?
Тишина. Потом приглушенное Ильи Борисовича...
- Нам не надо было сюда приходить.
- Я не раскисла. Просто здесь легче вспомнить об этом и только здесь я могу окончательно поверить в свою бессрочность... Я устала обманывать себя настоящим... В этой комнате ты снова недосягаем, ты бог! Здесь я поверю тебе... Молчишь?
- Боги не умеют любить, Нина, - выдохнул он. - Значит, я не бог.
От необычной для Креймера тоски у Димы перехватило дыхание.
"Иднот слепой, ревнитель нравственности, тошно вспомнить", - сморщился он.
- Знаешь, Илья, отчего у меня рак? Кашица из отрубей, я точно знаю, от этого.
Поцелуй. Нет, много поцелуев. Шепот. Щель потухла.
Дима тихонько раздвинул рамы и на руках перемахнул через подоконник.
Электронно-микроскопическое исследование клеточных штаммов, взятых у макак, привело к совершенно неожиданному результату. Отсутствовали не только признаки мелигнизации, бесследно исчез и сам активатор.
- Вот это да! Ко всему прочему, мы имеем дело с невидимкой. Что же мы все-таки нашли?!
Энтузиазм Маленького не произвел впечатления на Креймера.
- Их происхождение меня больше не интересует. Я - онколог.
Не вовремя ты перестал быть богом, - подумал Дима и тут же от внезапной боли в правом боку согнулся огромным вопросительным знаком. Через несколько минут он стряхнул со лба капельки пота, выпрямился, старательно, как пьяный, выговорил: - Я в столовую.