- Мне показалось, что Эрли даже обрадовался предоставившейся возможности оттянуть дезинфекцию. - Ты пока приляг, а мы с Арсеном побреемся.
Арсен засопел. Предложить Циладзе сбрить бороду - все равно, что просить павлина продать хвост.
Эрли достал из ящика пульта принадлежности для бритья и кучу всевозможных флаконов. Он всегда с большой торжественностью обставлял эту процедуру.
Я подумал, что командир нарочно откладывает момент выхода из ракеты, чтобы дать нам возможность подумать о главном. В полете нам было не до этого.
- Нам торопиться некуда, - сказал он, разглядывая в зеркальце свой подбородок, - нас сорок четыре столетия ждали, подождут еще.
- Ждали! - сказал Циладзе. - Как бы не так. Нужны мы тут, как кошке насморк.
"Ага, началось", - подумал я.
- А ты как считаешь, Малыш?
- Нужны, - сказал я, - От таких экспонатов не откажется ни одна цивилизация. Сразу - в музей. "А вот, дети, первобытные люди, населявшие нашу планету в двадцать первом веке, а вот примитивные орудия, которыми они пользовались: космический корабль с аннигиляционными двигателями и планетарный робот-разведчик".
- Так, так. Малыш. Ты про бороду еще скажи.
- Скажу. "Обратите внимание на слабо развитые височные доли одного из них и вспомните, что я вам рассказывала про эволюцию Хомо Сапиенс".
"- Глупости! - сказал Эрли. - Человек не меняется с незапамятных времен, и наши потомки в шестьдесят пятом столетии...
- Человек не меняется, - перебил Арсен, - а человечество, в целом, очень меняется, и техника идет вперед. Страшно представить, что они там понавыдумывали за сорок четыре столетия.
- Ладно, - сказал Мюллер, - разберемся и в технике. Давай-ка лучше газ.
Я лежал на койке, повернувшись лицом к переборке. У меня было очень скверно на душе. Я знал, что так и должно быть. В конце концов, мы на это шли. Просто раньше у нас не было времени думать о всяких таких вещах. Не будешь же размышлять о судьбах человечества, когда нужно, спасая свою жизнь, бить лазерами гигантских пауков или взрывать плантации кровососущих кактусов. В анабиозной ванне тоже не думают.
Я повернулся на другой бок.
- Не спишь, Малыш?
Эрли лежал на спине. По выражению его лица я понял, что он думает о том же.
- Не спится. Скажи, Эрли, а мы, в самом деле, не покажемся им чем-то вроде питекантропов?
- Не думаю. Малыш. Сорок четыре столетия, конечно, очень большой срок, но мы ведь тоже представители эры очень высокой цивилизации. Ты забываешь о преемственности культур. Не казался же Аристотель нашим современникам дикарем.
Я невольно подумал, какой бы вид имел Аристотель, попади он на наш "Поиск".
- Ладно, - сказал я, - посмотрим.
- Посмотрим, - сказал Эрли.
Вероятно, я уснул, потому что, когда открыл глаза, Эрли возился с пробами воздуха, взятыми из атмосферы, а Арсен копался во внутренностях ПЛАРа.
- Сними с него вооружение, - сказал Эрли, - тут ему воевать не с кем.
- Нужно надеяться, - ответил Арсен.
Мюллер засосал еще порцию воздуха.
- Сейчас, мальчики, - сказал он, устанавливая колбу аппарат. - Еще одна биологическая проба, и можно на волю.
Я первый раз в жизни видел, как у Эрли тряслись руки.
Наверное, я выглядел не лучше.
Циладзе снял с ПЛАРа излучатель антипротонов и положил на пол рядом с пулеметом. Лишенный средств поражения, наш Планетарный Разведчик приобрел очень добродушный вид.
- Робот идет первым, - сказал Мюллер, открывая люк. Перед самым выходом я посмотрел на шкалу электронного календаря земного времени. Было двенадцатое января 6416 года.
* * *Мы здорово напакостили при посадке. Со всех сторон ракету окружали обгоревшие деревья, покрытые засохшей пеной.
Было очень жарко.
Арсен приложил ладонь к глазам и сквозь сжатые пальцы поглядел на Солнце. Для этого ему пришлось упереть бороду прямо в небо.
- Скажи, Эрли, куда ты сел? - спросил он.
- Кажется, на Землю, - невозмутимо ответил Эрли.
- Я понимаю, что не на Луну. Меня интересует широта, на которой мы приземлились.
Эрли пожал плечами.
- Спроси у Малыша. Он изумительно рассчитывает посадки.
Я безропотно проглотил то, что мне причиталось.
- Где-то между тридцать пятой и тридцать восьмой параллелями, - сказал я.
Эрли усмехнулся, и я злорадно подумал, что пора брать реванш.
- Если бы Эрли не торопился так с посадкой, - сказал я небрежным тоном, - то он мог бы получить точные данные относительно нового положения земной оси. Сейчас я могу только сказать, что она очень мало отличается от перпендикуляра к плоскости эклиптики.
Арсен свистнул.
- Так, понятно, - сказал Эрли. - Вечное лето. Прости меня, Малыш, это была глупая шутка. Ты действительно великолепный навигатор.
Не знаю, насколько это было серьезно сказано, но я даже взмок, потому что похвала Эрли для меня важнее всего на свете. Вообще, Эрли такой человек, за которым я бы, не раздумывая, полез в любое пекло. Арсен тоже хороший товарищ и очень смелый, но Эрли мне нравится больше.
Циладзе растерянно оглянулся вокруг и неожиданно произнес патетическим тоном:
- Люди, которые были способны это совершить...
- Знали, что они делают, - оборвал его Мюллер. Эрли терпеть не может, когда кто-нибудь распускает сопли.
- Интересно все-таки, где эти самые люди, - сказал я.
Пожарище кончилось, и мы шли по зеленой траве в густом лесу. Не знаю, дышал ли я когда-нибудь таким восхитительным воздухом.
Внезапно ПЛАР остановился и поднял руку. Впереди была поляна.
Честное слово, я чуть было не разревелся, когда увидел этих парней и девушек в шортах и пестрых рубашках. Ведь когда я улетал с Земли, мне было всего двенадцать лет, и все эти годы я ни разу не видел своих сверстников.
Эрли приветственно помахал им рукой. Они заулыбались и тоже помахали нам руками, но мне показалось, что они чем-то озабочены.
Мы сделали несколько шагов вперед, и на их лицах появилось выражение испуга.
"Странная церемония встречи", подумал я.
- Мы экипаж космического корабля "Поиск", - крикнул Эрли. - Вылетели с Земли седьмого марта две тысячи сорок третьего года. Приземлились сегодня ночью в два часа десять минут, неподалеку отсюда.
Улыбки землян стали еще шире, а расстояние между нами несколько увеличилось.
Не знаю, сколько бы времени мы провели, обмениваясь улыбками, если бы из леса не появился толстый розовощекий человек верхом на исполинском муравье.
ПЛАР сделал стойку. У него были свои счеты с насекомыми.
Муравей тоже присел и угрожающе зашевелил жвалами.
- Уберите робота! - крикнул розовощекий.
- Он не вооружен, - ответил Арсен. - Отведите подальше своего муравья!
- Дело не в муравье, просто я боюсь роботов.
- ПЛАР, в кабину! - сказал Эрли.
Кажется, впервые ПЛАР так неохотно выполнял распоряжение. Розовощекий подождал, пока он скрылся из вида, слез с муравья и направился к нам.
Мы вытянулись в струнку. Наконец, настал долгожданный торжественный момент встречи.
Рапорт Эрли был просто великолепен!
Розовощекий выслушал его, держа руки по швам и переминаясь с ноги на ногу. У него было такое выражение лица, как будто он мучительно пытался что-то вспомнить.
- Приветствую вас, покорителей звездных пространств... - неуверенно начал он, - гордых... э... скоколов космоса.
Я не совсем понимал, кто такие "скоколы", вероятно, он имел в виду соколов. Розовощекий еще несколько секунд беззвучно шевелил губами, но потом, по-видимому, решив, что официальная часть окончена, обнял нас всех по очереди.
- Трудно передать, ребята, до чего я рад, что вы прилетели! Давайте знакомиться, Флавий, историк.
Право, это было лучше всяких речей!
С уходом ПЛАРа недоверие к нам исчезло. Нас окружали доброжелательные, веселые люди.