Трудно правильно анализировать мир, если нет уверенности, что ты все четко различаешь.
Теперь он был в стране фантомов.
Параллельные линии сливались. Треугольные фигуры все как одна были сложены из тупых углов. Река, пересекавшая долину, текла в гору. Звезды повисли, спутники кружили вокруг друг друга.
Закрыть глаза и не позволять сбить себя с толку.
"Левая нога, правая. Левая. Правая. Чуть - чуть влево... Передвинуть ногу. Еще немного. И вновь вправо. И снова вперед".
Запретные плоды искушали его, всю жизнь он старался увидеть все. Единственная надежда выбраться отсюда, сказал он себе, это держать глаза закрытыми. Если я открою глаза, они обманут меня, и я пойду на гибель. Я не имею права умереть так глупо, когда так много людей испытало это, чтобы продемонстрировать мне, как надо себя вести.
Он стоял неподвижно. Слышал, как голос компьютера пытался поторопить его.
- Подожди, - буркнул он. - Могу же я поглядеть немного, если стою на месте?
"А гейзер огня? - напомнил ему компьютер. - Достаточно было страха, чтобы довести Маршалла до смерти".
Повсюду он видел бред геометрии. Тебе восемьдесят лет, и ты знаешь, как должен выглядеть мир. А теперь закрой глаза, Чарльз, ты слишком рискуешь.
Но в первую очередь он отыскал глаза Неда Раулинса. Парнишка опережал его на двадцать метров и, осторожно передвигал ноги как раз преодолевал экран. Глаза у него были закрыты. Нед - послушный мальчик. Он хочет выбраться отсюда живым и предпочитает не видеть мира, искаженного экраном.
Уже подняв ногу, Бордман опомнился и вновь замер. Прямо перед ним распустился в воздухе подрагивающий желтый цвет, принимая то форму лебедя, то дерева. Вдали Нед поднял левое плечо невозможно высоко. Сквозь золотистое мерцание Бордман заметил труп Маршалла. Глаза его были широко раскрыты. Глядя в огромные глаза трупа, он увидел свое кривое отражение. Он закрыл глаза.
Компьютер, словно испытав облегчение, повел его дальше.
Море крови. Фонтаны лимфы.
Я должен умереть прежде, чем успел полюбить..
Вот вход в зону "Ф". Я покидаю это царство смерти. Где мой паспорт? Нужна ли мне виза?
Холодный ветер, веющий из завтрашнего утра.
Ребята, которые разбили лагерь в зоне "Ф", должны выйти нам навстречу, проводить нас в зону "Е". Мы можем пройти и без них. Лишь бы только
Как часто я мечтал об этой трассе. Но теперь я ее ненавижу, хотя она и прекрасна. И наиболее прекрасной она нам покажется, наверное, тогда, когда нас подкараулит на ней смерть.
Кожа на бедрах Мерибель слегка морщиться. Прежде, чем ей исполнится тридцать лет, она располнеет.
В своей карьере мне пришлось делать кучу разных вещей. У меня никогда не хватало времени, чтобы прочитать Руссо. Я ничего не знаю о Канте. Если выберусь отсюда, то начну всех из читать. Я Нед Раулинс... Я Ричард Мюллер... буду читать...
..............................................
Раулинс вошел в зону "Ф" спросил компьютер, можно ли здесь отдохнуть. Мозг корабля ответил, что можно. Очень осторожно Нед присел. Каменные блоки поднимались на высоту пятьдесят метров с обеих сторон узкой расщелины, в которой показалась массивная фигура Чарльза Бордмана. Бордман был потный и нервный. Прямо невероятно.
Сам Раулинс не был спокоен. Пот тек ручьем по скафандру, пришлось работать с перегрузкой, чтобы избавиться от дополнительной влажности. Радость была бы преждевременной.
- Отдыхаешь? - спросил Бордман.
- А почему бы и нет? Притомился, Чарльз. И ты тоже. Компьютер говорит, что нам ничего не угрожает.
Бордман подошел и присел.
- Мюллер, - сказал Раулинс, - прошел эту трассу в одиночку без всякой подготовки.
- Мюллер всегда был необыкновенным человеком.
- Как ты думаешь он это сделал?
- Спроси у него.
- И спрошу, - согласился Раулинс.
- Может быть завтра в это же время я буду говорить с ним.
- Возможно. Но нам надо идти. Скоро к нам выйдут ребята. Скорее всего нас засекли их детекторы массы.
Они поднялись.
В зоне "Ф" было просторней, но неуютно. Доминирующий архитектурный стиль нес в себе какую-то искусственность и тревогу. Раулинс хотя и знал, что ловушек тут меньше, все же шел с ощущением, что плиты мостовой разойдутся у него под ногами.
- Какой участок до сих пор был для тебя наихудшим? - спросил Раулинс.
- Дезориентирующий экран.
- Это не так страшно... если человек сможет заставить себя пройти мимо всех этих смертоносных пакостей с закрытыми глазами.
- Я смотрел, - сказал Бордман.
- В зоне дезориентации?
- Недолго. Не выдержал искушения. Не буду даже рассказывать, что я видел, но это было одно из самых причудливых переживаний в моей жизни.
Раулинс улыбнулся. Значит и Бордман способен сделать что-то нелогичное, безрассудное.
- И что? Ты просто стоял без движения и смотрел? А потом с закрытыми глазами пошел дальше? И не было никакой критической ситуации?
- Была. Засмотревшись, я чуть было не тронулся с места. Но тут же опомнился.
- Наверно, я попробую, когда мы будем возвращаться. Ведь беглый взгляд не повредит, - сказал Раулинс.
- Откуда ты знаешь, что экран действует в обратном направлении?
- Я над этим не задумывался. Мы еще не отрабатывали возвращения. Может, в обратном направлении все по другому? У нас нет карты обратной дороги. Может быть, когда мы будем возвращаться, то все погибнем.
- Снова вышлем роботов, - сказал Бордман. - Уж об этом можешь не волноваться.
Раулинс отозвался только через минуту:
- Кстати, а зачем нужны были какие-нибудь ловушки для выходящих? Или строители лабиринта так же заперли себя в центре города, как не пускали туда своих врагов? С чего бы им так делать?
- Кто же может знать, Нед? Это были неизвестные существа.
- Неизвестные. Это верно.
Бордман сообразил, что тема разговора еще не исчерпана. Он спросил:
- А для тебя какое место было самым трудным?
- Тот экран далеко за нами, - ответил Раулинс. - Я в нем видел всякие паскудства, которые клубятся в подсознании.
- Что за экран?
- В глубине зоны "Х". Я на него посмотрел несколько секунд видел своего отца. А потом девушку... которую я знал. На экране она разоблачалась. Но разве у кого-нибудь подсознание другое?
- Я таких вещей не видел.
- Но ведь ты не мог обойти тот экран. Он был в пятидесяти метрах от места, где ты убил первого зверя, и по нему перемещались цвета, фигуры...
- Да, этот экран я видел. Но он показывал только геометрические фигуры.
- А я видел, как Мерибель раздевается, - заявил Раулинс в растерянности. А ты, значит, видел геометрические фигуры.
В зоне "Ф" также угрожали смертельные опасности. Небольшой перламутровый пузырь лопнул, и из него потекла струйка шариков. Эти шарики двигались в ногах Раулинса с какой-то зловещей целенаправленностью. Кусали через ботинки. Он растоптал их множество, но чуть см не оказался слишком близко от источника света, который неожиданно засиял голубым глазом. Он пнул три шарика в сторону света. Они расплавились.
Бордману все это надоело, чуть ли не до отрыжки.
С того момента как они вошли в лабиринт, прошло 1 час 48 минут. Трасса в зоне "Ф" вела через зал с розовыми стенками, где из скрытых отверстий вырывались клубы дыма. В противоположном конце розового зала помещалась ловушка. Если бы они не прошли ее в точно рассчитанное время, то были бы раздавлены. За залом был длинный коридор. Этот коридор выводил на открытые площади с шестью наклонно установленными обелисками из белого металла. Из фонтана на стометровую высоту била вода. По бокам площади возвышались три башни с множеством окон разной величины. Стекла внизу были нетронуты.