Он пугает красногрудых снегирей и маленьких синичек. Морозно и страшно молодым птицам, которые вывелись весной в теплых гнездах и никогда еще не видели зимы.Но ребят не пугает мороз. В теплых костюмах, они деловито ходят на лыжах по глубоким сугробам, волочат за собой длинные санки и, размахивая острыми топорами, выбирают елку. По-хозяйски оглядывают они одно, другое дерево, переговариваясь между собой:- Помните, какую елку прошлый год привезли в школу? Выше потолка! Отрубать верхушку пришлось!- Да, хорошая елка была! Грозный говорит - все игрушки наши целы. Вот уберем! Пусть бойцы посмотрят.- Теперь еще лучше надо - не для себя ведь, мы не маленькие... - закидывая вверх голову, говорит Мазни. - Отдать, что ли, ту, Петька, а?- Нашу? - Петька вытягивает из шарфа подбородок и с сожалением вертит головой: - Нельзя... Она летом в пруду отражается и землянку закрывает. Красивая! Жалко рубить...- А где землянка, Мазни? Покажи землянку! Где она была? - кричат ребята.- Да она здесь, недалеко... Пошли, Петька, покажем!Ловко объезжая деревья, ребята гуськом сходят на пруд, лесенкой поднимаются на противоположный берег и останавливаются под темной, развесистой елью, около глубокой заснеженной ямы.- Вот она, наша землянка!- Здорово сделана!- Вроде окопов! Можно отстреливаться отсюда. Раз! Раз! - Саша неловко съезжает в яму и под громкий хохот ребят проваливается до самого пояса. Лыжи его беспомощно торчат вверх.Ребята один за другим прыгают к нему и, толкаясь, начинают обстреливать снежками невидимого врага.- Бей, ребята, но санкам!Санки, брошенные посреди пруда, становятся мишенью.- Слушай команду! Приготовься!.. Пли! - разыгравшись, кричит Васек.От снега хрустят варежки, мороз начинает больно пощипывать пальцы. Ребята выбираются наверх и, подпрыгивая от холода, вытряхивают из валенок снег.- Нас морозом не возьмешь! А вот фашистам от нашего мороза плохо приходится. Верно, Трубачев?- Верно. Они не привыкли... Эх, здорово их от Москвы гнали! Мне один раненый рассказывал...- Это на Волоколамском шоссе, Васек?- Везде гнали. Их прямо тысячами уложили.- Теперь не сунутся больше!- Куда там!..- Наши бойцы грудью за Москву стояли!- Еще бы! Мы свою землю никому не отдадим.- От Сергея Николаевича давно писем нет, - вспомнив вдруг учителя, грустно говорит Одинцов.- Ребята, а может, и он Москву защищал? И где-нибудь стоял и смотрел в полевой бинокль, а? Ведь мы от Москвы недалеко все-таки, а? - с радостной надеждой в сияющих черных глазах, говорит Саша.Ребята не отвечают. Васек смотрит куда-то далеко за сугробы, за деревья, в глубь парка. Белая, закудрявившаяся от мороза меховая шапка, белые брови и ресницы и заиндевевший шарф под подбородком делают его по - хожим на елочного деда-мороза с синими-синими глазами и красными щеками. Ребята вспоминают о елке.- Пойдем! А то поздно уже, - говорит Мазин.- Постойте! - просит Сева. - Давайте закроем глаза, помолчим и потом сразу скажем, кто как чувствует: увидим мы еще Сергея Николаевича или нет?- Давайте, давайте!Ребята крепко зажмуривают глаза и секунду напряженно молчат, потом сразу, как по команде, радостно выпаливают хором:- Увидим! Увидим!- Ну, тогда - ура!.. За елкой! Пошли!- Стойте! А насчет Мити, и Генки, и Степана Ильича, и тети Оксаны как же? - спрашивает Саша. Ребята снова зажмуриваются:- Увидим! Тоже увидим!- Эх, вот счастье было бы! Скорей бы только нам победить Гитлера! Тогда все у нас будет: и школа будет, и Сергей Николаевич, и Митя, - мечтает вслух Васек.- И папа твой приедет, и мой папа, и Лидин...- И мои мал мала приедут, - нежно улыбается Саша.- Да они уже выросли, твои мал мала, они теперь уже большие, - убежденно говорит Одинцов. - Ты их и не узнаешь, пожалуй!- Нет, что ты! - пугается Саша. - Я всех узнаю...
Я бы их через много-много лет узнал, если б они даже старые были!- И правда, ребята, кажется, будто годы прошли с тех пор, как нас родители на Украину провожали, а всего только несколько месяцев. Вот странно! удивляется Сева.- Какие несколько месяцев! Мне самому уже сто лет стало, - уверяет Мазин.- Мне тоже! - подхватывает Петька. - Сто лет, а ума нет!- Хватит! Замерзнем! Пошли за елкой! - торопит Васек.Голубые сумерки уже окутывают дома и улицы, когда, запрягшись в санки, мальчики привозят в школу срубленную елку Зеленые мохнатые ветки, распластавшись по обеим сторонам, с тихим шелестом заметают снег; сзади, придерживая густую верхушку, идут Нюра и Лида.- Куда это махину такую приволокли? - удивляются санитары.- У нас в школе всегда такая была! - с гордостью отвечают усталые ребята.
Глава 14. ПЕРЕД НОВОЙ РАЗЛУКОЙ
Новый год вошел в маленький городок без праздничного шума, как тихий гость, и, хотя в домах было сурово и невесело, в каждой семье встретили его с надеждой и за скромным ужином подняли бокалы за победу. За тех, кто на фронте.Прошло несколько месяцев после нападения гитлеровцев. В города и села приходили извещения о героической гибели наших бойцов. Матери оплакивали сыновей, сестры - братьев, жены - мужей, а несметные полчища врагов все шли и шли, заливая кровью нашу землю...Они рвались к сердцу нашей Родины - к Москве. Весь народ поднялся на борьбу с врагом.В тылу люди работали с удвоенными усилиями и жадно ловили сообщения с фронта.После каждого урока географ Костя доставал из кармана свернутую в трубку газету и, показывая по карте места, где шли бои, читал утреннюю сводку.Однажды Костя прочел ребятам про подвиг юной партизанки Тани в селе Петрищеве.Мужество и стойкость комсомолки Тани, ее гордое презрение к озверевшим врагам потрясли ребят.Слушая Костю, каждый из них мысленно ставил себя на место этой девушки-героини, каждый хотел быть с ней рядом. защищать ее, бороться вместе с ней до конца.Прочитав очерк, Костя спрятал газету в карман и долго холил по комнате, позабыв и об уроке и о ребятах.С этого дня Костя как-то изменился. Голубые глаза его часто туманились внутренней тревогой. Иногда среди урока он подходил к окну и, щурясь от белизны снега, нетерпеливо говорил:- Придет же весна когда-нибудь!..И тут же, обрывая себя, поспешно возвращался к занятиям.Время на Костиных уроках шло незаметно. Спрашивая заданное, Костя обязательно ставил отметку. Ребята учили добросовестно, и все отвечали на "отлично".Тетрадь отметок Костя держал у себя.Однажды, просматривая ее, он покачал головой и почти с огорчением сказал:- Что это у вас все "отлично" да "отлично"?- А разве это плохо? - засмеялась Лида Зорина.- Пожалуй, что и плохо. По таким, отметкам я никак не могу определить, где ваше слабое место. Неужели уж так хорошо все знаете? Надо будет назначить проверку.- А ты бы не предупреждал. Костя, что будет проверка, - советовал ему Одинцов.- Нет, почему же? Подготовьтесь. Какой же смысл в том, чтобы вы ошибались!Костя не раз, как бы мимоходом, говорил о том, что к весне их занятия должны быть окончены.Как-то к Трубачевым забежала Таня. Она часто видела Костю в райкоме комсомола.- Затосковал ваш Костя, на фронт просится. Весной, верно, уйдет.Васек и Саша опечалились.- Анатолий Александрович весной, наверно, тоже уедет Он говорил, что его с комсомольцами в колхоз пошлют работать. Останется у нас одна учительница, - озабоченно сказал Васек.- Весной много воды утечет, - пошутила Таня и, вздохнув, стала прощаться.- Опять надолго уходишь? Ты совсем забыла нас! - с обидой сказал ей Васек. Таня обняла его:- Никогда не говори так. Я ведь учусь и работаю, боевую подготовку прохожу!- Это зачем же тебе понадобилось? - строго спросила тетя Дуня.