Неужели это он, Васек, назвал когда-то тетю Дуню ведьмой?Васек поглядел на мозолистые, худые руки с темными пятнами на кистях; на ноги, обутые в старые башмаки с растоптанными подошвами."Не сняла даже..." - подумал он и, бросившись в кухню, схватил таз. Но таз вырвался из его рук н с грохотом упал на плиту.Тетя Дуня вздрогнула, проснулась:- Васек!Васек бросился к ней, припал к ее плечу:- Ничего-то я не умею... Тетя, не спи, я тебе воду согрею!- Что ты, что ты! - смутилась тетя Дуня. - Я сама согрею воду. Ложись спать, голубчик.Но Васек все-таки побежал на кухню, нагрел воду и заставил тетку опустить в таз ноги.- Это ты вместо Саши, что ли, меня балуешь? - спросила тетя Дуня.- Он велел, - сознался Васек.- Ишь ты... - тихо сказала тетя Дуня и, глядя куда-то вдаль, задумалась.Васек не знал, о чем она думает, но он видел, как постепенно светлели ее глаза, как на рыжих, словно выцветших от солнца ресницах оседала влага скупых, непролившихся слез.Васек вдруг представил себе ее одну, в этой комнате, дни и ночи ожидавшую известий о любимом брате, о племяннике. Кроме них, у нее никого не было на свете.- Ишь ты! - снова повторила тетя Дуня, и далекий, ушедший в себя взгляд ее остановился на племяннике. - Вот ведь как... Пожил с нами Саша и ушел. А от доброго сердца своего и нам с тобой что-то оставил, чем-то хорошим с нами поделился,. Вроде как посеял добрые семена твой Саша, и мы глядим... Словно бы взошли они у нас, принялись...Васек взволновался. Что-то в тетке вдруг напомнило ему отца в минуты их задушевных вечерних бесед. Бывало, Васек сердитым шепотом жаловался ему на эту самую тетку, а отец, мягко улыбаясь, говорил:"Конечно, Рыжик, человек она старой закалки, привыкла в своей коробочке замыкаться, а вот поживет с нами, новых людей повидает - и помаленьку от старого начнет отходить. Не понимает еще новой жизни, что с ней сделаешь... - И, притянув к себе Васька, лукаво улыбаясь, шептал ему на ухо: - Она все нас с тобой переучивает вроде, а мы ее помаленьку в нашу сторону гнем... Душа-то у нее советская, ну и откликается. Только помаленьку надо, Рыжик... К старым людям молодые всегда должны быть снисходительны, ты это запомни..." Васек старался быть снисходительным. Но теперь этого больше не требовалось. Все, что говорила и делала тетя Дуня, вызывало в Ваське чувство гордости и уважения. По-новому встретила она его товарищей, по-новому относилась к людям, и даже в их дворе Васек часто слышал, проходя мимо женщин:"Надо Евдокию Васильевну спросить. Это человек безотказный - всегда найдет, чем помочь..." - Тетя Дуня, - серьезно сказал Васек, - ты нам с отцом самая родная. Побереги себя... Я тебе все делать буду, только скажи, если не догадаюсь чего...
Глава 20. НА ДЕЖУРСТВЕ
В бывшем четвертом классе "Б" стояли рядами больничные койки. Раненые, прикрытые тонкими байковыми одеялами, полулежали, полусидели, облокотясь на подушки. На белых тумбочках, придвинутых к кроватям, стояли стаканы, покрытые марлей, лежали стопками газеты, журналы и письма от родных. Ветер, залетающий в открытое окно, наполнял комнату свежим запахом молодой зелени.Был тихий послеобеденный час, но никто не спал. Сегодня комсомольцу Васе сделали тяжелую операцию. В палату время от времени входила старшая сестра и тихонько трогала Васину руку, быстрыми, умелыми пальцами нащупывая пульс.Раненые поднимали головы с подушек и с сочувствием глядели на бледное лицо с большим пухлым ртом и темными кругами вокруг плотно прикрытых глаз.Вася был самым юным в палате, и старшие бойцы питали к нему отцовскую нежность.- Операция прошла благополучно, да крови много потерял, - шептал, перегнувшись к соседу, боец с забинтованной рукой.- Ну ведь тут врачи, уж они знают... А если в палату принесли, значит, ничего, - тихо откликнулся кто-то со своей койки.