Но для человека, который закончил только среднюю школу с укороченной практической программой, его речь была достаточно правильной.- Что, дорогой?- Я понимаю, все это очень хорошо. Просто не был уверен, понимаешь ли ты.Хотел проверить. Это красиво. Мне не девяносто лет, но любой художник понимает символику фигового листа. Может получиться так, что символов будет слишком много для мистера Смита, но мы это сделаем. Фиговый листок. И пусть его подсознание обманывает себя. "Нет, нет, не трогай. Не то мама тебя отшлепает". А затем я подрисую тебя, и ты будешь выглядеть как сексуальное преступление в поисках места, где б ему совершиться.- Хорошо!- Кстати, никогда не беспокойся насчет работы. Конечно, эта берлога ничего себе, свет падает прямо с севера. Мне здесь нравится. Но если мы ее потеряем, то наплевать. Банкротство меня не пугает.- (Зато меня пугает.) Я люблю тебя, дорогой.- Но мы сделаем это для умирающего старика, а не для спасения студии. Ясно?- Конечно! Джо, ты самый лучший муж, о каком только можно мечтать.Он не ответил. На его лице появилась гримаса, которую она приняла за родовые муки творчества. Она замерла. Но он лишь вздохнул.- Больше не хожу по потолку. Вопрос, что сделать для твоего босса, прогнал вдохновение. Завтра ты будешь русалкой.- Хорошо.- И сегодня. Верхняя часть тела будет зеленая, как водоросли, плюс красноватый оттенок на губах, щеках и сосках. Нижняя часть тела золотистая рыбья чешуя. У талии все это сливается. Фон - морская глубина с пробивающимися солнечными бликами. Традиционные символы морского дна, но перевернутые сверху вниз.Она заколебалась.- То есть? (Трудно определить, когда следует задать вопрос, а когда промолчать и послушать Джо.) Он улыбнулся.- Для соблазна глаз. Как будто ты плывешь. Ныряешь на самое дно, изогнув спину, волосы распущены, ноги вытянуты - красиво. Но даже если бы у меня была проволока, я не смог бы... Волосы, груди, ягодицы - все будет провисать.- Мои груди не свисают!- Остынь, Юнис. У тебя красивые груди, и ты знаешь, что я это знаю. Но жировая прослойка под кожей всегда чуть провисает, и художник это видит.Все видят, но не понимают. Что-то не то. Не знаю почему. Иллюзии не возникает. Это должно быть настоящее ныряние. Иначе же это будет подделка.Плохое искусство. Ремесленничество. Халтура.- Хорошо, - сказала она задумчиво, - если ты раздобудешь лестницу и положишь на пол матрас, я думаю, что смогла бы нырнуть, свернуться внизу в клубок и не ушибиться.- Ни за что! Сломаешь такую красивую шейку! Прыгай вверх, а не вниз.- Как?- Я сказал, фон - кверху дном. Поэтому прыгай прямо вверх, как будто ставишь блок в волейболе, а я сниму тебя стереоаппаратом. Экспозиция тысячная доля секунды. Сниму шесть, семь, восемь, девять раз, пока не получится. Затем перевернем фото - и вот вам - красавица русалка ныряет на дно морское.- Ясно. Я такая глупая.- Не глупая, просто ты не художник. - Он снова заулыбался, она молчала. Слишком много для одного раза. Завтра нарисую фон. Сегодня раскрашу для тренировки. Затем попробуем сделать несколько стереоснимков на любом фоне.Ложимся рано. Рано встаем. Буду раскрашивать тебя для босса.- Отлично, - согласилась она. - Но зачем раскрашивать меня дважды, дорогой?Если я должна быть завтра русалкой, то я могу лечь одна, тогда раскраска сильно не пострадает. Утром ты смог бы ее подправить, если что не так. И не надо будет рано вставать.Он помотал головой.- Для босса я буду раскрашивать тебя по-другому. Да и в любом случае, я не допущу, чтобы ты спала в краске.- С моей кожей ничего не случится.- Нет, дорогая. С твоей кожей ничего не случится, потому что я раскрашиваю тебя не часто, не сильно и не оставляю краску надолго - всегда проверяю, всю ли краску ты смыла и затем смазываю тебя.
Но ты знаешь, и я знаю, и все знают, что бывает с девушками, которые слишком сильно красятся. Прыщики, угри, зуд, крапивница - ужас! Конечно, мы будем раскрашивать тебя для босса с ног до головы - но не очень часто. И будем отмывать тебя дочиста, как только ты придешь домой. Это обязательно.- Хорошо, сэр.- Так что отскребай старую краску, а я пока разогрею пиццу.Через несколько минут она выключила душ и спросила из ванны:- Что ты сказал?- Забыл. Большой Сэм остановился неподалеку. Пицца готова.- Отрежь мне кусочек, будь дорогушей. Что он хотел? Денег?- Нет. Приглашает нас. В воскресенье. Целый день медитация. У Гиги.Она вошла в комнату, все еще обтираясь полотенцем.- Целый день? Только мы четверо? Или вся его банда?- Ни то ни другое. Будет семеро.- Дорогой, - вздохнула она, - я не возражаю, когда ты одалживаешь ему пять долларов, которые ты никогда больше не увидишь. Но Большой Сэм не шишка, он всего лишь мелюзга.- Большой Сэм и Гиги делят все, что у них есть, Юнис.- Теоретически все это так. Но самый верный способ разбить этот круг - не входить в него. Особенно - в круг из семи. Ты уже обещал прийти? Впрочем, я могу стиснуть зубы и улыбнуться, если ты считаешь, что я должна это делать.- Нет. Я сказал ему, что спрошу у тебя и дам ему знать завтра.- И что ты хочешь, чтобы я ответила, дорогой?- Я скажу, что мы не придем.- Дорогой, мне кажется, ты не ответил на мой вопрос. Есть какая-нибудь особая причина, чтобы мы пришли? Может быть, там будет какой-нибудь критик?Или дилер? Если ты хочешь пойти туда из-за Гиги, то почему бы тебе не попросить ее попозировать в дневное время, когда я на работе? Она сразу же прибежит, виляя хвостом - видела я, как она на тебя смотрела.Джо покачал головой и усмехнулся.- Нет, поверь мне, дева... я не дал окончательного ответа на приглашение Большого Сэма, потому что так и думал, что ты не захочешь пойти. Я тоже не в восторге от Большого Сэма - у него плохая аура.- Ну, слава Богу! Впрочем, мне там лишь один раз было скучно. Я люблю наблюдать за людьми.- Хватай пиццу, взбирайся на трон. Разрисую тебе ноги, пока ты ешь.- Да, дорогой.Она взобралась на кресло для модели, держа пиццу в обеих руках. Затем последовало длительное молчание, прерываемое лишь чмоканием и грязными ругательствами, которые разделяли периоды его довольства-раздражения. Никто из них не замечал этих звуков: Джо Бранка с головой ушел в эйфорию творчества, Юнис же была поглощена ощущением того, что ее лелеют.Наконец он сказал: "Спускайся" и подал ей руку.- Можно посмотреть?- Нет. Сперва раскрашу ребра и соски. Нет, не поднимай пока руки. Хочу хорошенько их изучить.- Как будто ты и так не знаешь каждую складку на них.- Замолкни. Хочу обдумать, как раскрасить их завтра. Наконец он сказал:- Я все думал, не слишком ли шокирует босса твое появление в одной нейлоновой набедренной повязке? Теперь я знаю, что надо делать.- И что же?- Я нарисую тебе бюстгальтер.- Но не испортит ли он картину, дорогой? Русалки ведь не носят бюстгальтеров. - Думал над этим. Рыхлая эмфаза. Сделаю его из морских раковин. Знаешь, из таких плоско изогнутых, слегка шершавых.- Извини, дорогой, но я не знаю. В Айове не так уж много морских раковин.- Не важно. Морские раковины подчеркнут эмфазу, все символы будут к месту.- Он усмехнулся. - Хорошенькая моя, я нарисую бюстгальтер из морских раковин так, чтобы босс не мог понять, настоящий он или нарисованный. Он проведет весь день, размышляя над этим. Если он сломается и спросит, значит, я победил.Она счастливо рассмеялась:- Джо, ты гений!
Глава 4
Когда доктор Бойл вышел из операционной, мистер Саломон встал ему навстречу.- Доктор!Бойл слегка замедлил нетерпеливые шаги.- А, снова вы. Идите к черту!- Непременно. Но подождите минутку, доктор.