Рассказал тверич приятелю о своем горе, о том, что через четыре дня ему, беззащитному путешественнику, прошедшему через столько стран и видевшему столько народов, придется безвинно умереть...
- Ну что ты, Афанаса, - воскликнул Махмет испуганно. - Разве я допущу такое? Разве я позволю, чтобы безвинно умер мой друг?! Отдыхай здесь спокойно, а я сейчас же пойду во дворец. Ты получишь своего жеребца и сможешь спокойно продолжать путь.
С тревогой ждал Афанасии Никитин возвращения Махмета. Час проходил за часом, однако хорасанец не появлялся. Так миновала ночь, и день, и еще одна бесконечно длинная ночь... Ранним утром его разбудил брахман - жрец, обязанностью которого был уход за отдыхающими путниками.
- Гость с севера! - сказал он. - Ты очень счастливый человек. Посмотри, какого скакуна прислал тебе светлейший Асад-хан. И еще он велел передать тебе, что ты свободен и можешь жить в нашем городе или отправляться на все четыре стороны.
Ни о чем не расспрашивая жреца, Никитин выбежал во двор. У ворот он увидел привязанного к столбу своего коня. Тот сразу же узнал хозяина, рванулся на привязи, тихонько, тоскливо заржал... Задыхаясь от слез, Никитин нежно и крепко обнял шелковистую теплую шею лошади.
- В дорогу, друг мой, в дорогу! - шептал Никитин, веря, что лошадь понимает смысл этих слов. - Пускай горит он огнем, этот "светлейший" грабитель...
Через несколько дней, как только установилась сносная погода, Никитин покинул владения джуннарского хана и направился сначала в город Кулунгир, потом в Гульбаргу, а затем повернул к Бидару. По пути он миновал несколько больших и малых городов и край, заселенный махратским племенем, о котором в других районах Индии говорили, что это самые отчаянные головорезы. Нагие, вооруженные мечами и луками, махраты не тронули, однако, безоружного путешественника. Наоборот, они любезно указывали ему дорогу, приглашали в жилища, охотно предоставляли ночлег. Теперь Никитин понял, почему в мусульманском Джуннаре о махратах ходили самые мрачные слухи. Свободолюбивый этот народ, частично подчиненный иноземным захватчикам, упорно продолжал борьбу за свое освобождение. Не было года, чтобы из горных своих селений махраты не нападали на войска мусульманских князей. Много видел на этом пути Никитин готовых к бою крепостей. Это были крепости свободолюбивых махратов.
Прошел он и через районы, населенные телинганцами. О воинах этого отважного народа рассказывали, что шли они в самую кровавую битву с песнями, с музыкой, высылая вперед лучших своих плясунов. Но и отчаянные телинганцы, у которых оружие носили даже дети, не тронули одинокого путника из далекой страны, и здесь он встретил добродушных, приветливых людей, готовых поделиться последней чашкой риса.
Проехав за месяц по труднейшим дорогам около 400 километров, Афанасий Никитин прибыл в Бидар, столицу Бахманидского царства. Это было одно из самых могучих мусульманских царств в Индии. Особенно поразили здесь тверича пышные праздничные выезды молодого султана - Мухамеда II. В своем дневнике Никитин подробно описывает торжественную процессию. Султан выезжал на прогулку, весь осыпанный драгоценными камнями, сидя на золотом седле, с тремя золотыми саблями в изукрашенных ножнах. За ним на пышно украшенных лошадях следовали родственники. Триста слонов в блестящих доспехах несли башенки с воинами, вооруженными пищалями и пушками. Триста плясунов и несколько сот танцовщиц сопровождали этот великолепный выезд. Неумолчно завывали трубы оркестра в триста человек, оглушительно звучали фанфары. Одни всадники мчались по дорогам, оберегая путь властителя, другие замыкали шествие. За султаном шел специально обученный слон с огромной железной цепью на бивнях.
Если пешеход или всадник приближался к султану, железная эта цепь взлетала над головой смельчака...
Но роскошные выезды султана, блеск его бесчисленной свиты, величие его храмов и дворцов не скрыли от наблюдательного тверича самого главного, условий, в которых жил индийский народ. Никитин уже успел изучить индийский язык, и когда индусы узнали, что он не мусульманин, - перед ним открылись двери их жилищ. Этот русский человек изучал обычаи индусов, их веру, сказания и легенды, способы обработки пашен, богатства их земли и моря, одежду, жилища, оружие воинов, климат, дороги этой великой страны, украшения дворцов, архитектуру храмов, кустарную промышленность городов. Все представлялось ему здесь интересным и значительным, обо всем хотелось доставить на родину самые полные сведения.
Об индийских крестьянах Никитин записал: "а сельскыя люди голы велми". Султаны и князьки беспрерывно грабили этих обездоленных людей, собирая с них непосильные налоги. Страшные пытки и убийства были обычными в деятельности сборщиков налогов. Повсюду слышались стоны и плач.
Нет, не такой уж сказочной была эта страна!
Простой русский человек, единственный из европейских путешественников, не увлекся показной пышностью султанских и княжеских дворцов. Он увидел в сказочной Индии униженный, страдающий народ и с глубоким сочувствием отнесся к его страданиям.
В Бидаре Никитин продал своего жеребца и отправился в Шейх-аляуд-дин, где осенью устраивались празднества в честь одного из мусульманских святых. Через некоторое время он присутствует на одном из грандиознейших торжеств в святилище бога Шивы. Здесь он видит, как тысячи людей поклоняются изображению вола. Записи в его дневнике становятся все более интересными. В Бидаре Никитин узнает о городе Каликуте, куда приходят корабли из Абиссинии, из портов Красного моря, от побережья Западной Африки... Узнает он и о Цейлоне, Индокитае, Бирме Китае и с огромным интересом собирает все сведения об этих неизвестных ему странах.
Каждый день приносил пытливому путешественнику что-то новое. Но с каждым днем сильнее овладевала им тоска по родине. Казалось, через далекие пространства, моря и реки его властно звали в дорогу родная Москва и Тверь. В дневнике своем он записал: "Да сохранит бог землю русскую. Боже, сохрани ее. В сем мире нет подобной ей земли. Да устроится Русская земля..."
В то время в Персии снова назревали кровавые войны. Слухи об этом доходили и в Индию. Никитин понял, что путь на родину будет трудным. Долго обдумывал он предстоящую дорогу. В конце концов решил пробраться в приморский город Дабул, а там опять довериться океану.
Была весна 1472 года, когда, собрав свои пожитки, Никитин вошел в порту Дабул на деревянную таву и занял место среди пассажиров. Прощай, далекая Индия, для одних счастливая, для других трагическая, богатейшая и нищенская страна... Многое увидел здесь первый добровольный посланец России: плодородные земли и поистине чудесные леса, теплое море, в котором родится жемчуг, и заоблачные вершины гор, многолюдные и цветистые рынки, где собраны все дары южных земель и океана, сказочные дворцы вельмож и темные лачуги бедноты, в которых родятся, живут и умирают миллионы тружеников... Увидел и узнал он многострадальный индийский народ и радостно удивился его талантам, запечатленным в камне строений, в росписях и узорах, в радужном сиянии шелковых тканей, в песнях и легендах. Человек с далекого севера полюбил этот народ.
Но русскому сердцу милее всего родная земля.
Снова поднят над грузной тавой парус. Медленно удаляются и тонут в синеве океана индийские берега. Встречный упрямый ветер крепчает, но судно продолжает путь, продвигаясь в сторону Аравии крутыми разворотами и зигзагами.
Вскоре в океане разразился шторм.