Он положил перед следователем не слишком потертую папку. Такую же как многие другие. Но следователь узнал ее.
– Пожалуй, я никогда не буду больше пользоваться личным сейфом, – сказал он в пространство. Просто сам себе.
– У вас есть какие-нибудь претензии к?..
– Я не имею ни к кому ни малейших претензий, – быстро ответил следователь.
– Вот и хорошо. А сейчас вы по всем правилам, как того требует Закон, предъявите Роджеру Новицки обвинение в двойном убийстве, препроводите его в Центральный следственный изолятор. А затем вы вместе с господами Андерсом и Клоссом, отправитесь туда куда они с вами сочтут нужным направиться и, может быть, выполните некоторые их просьбы...
Следователь, почему-то, с трудом вспомнил, что так зовут специалиста по Мируаре и того... – он уже почти забыл о нем – судейского.
– Они... – начал он.
– Они будут ждать вас в машине – там. У изолятора.
* * *
– Как вы на него вышли? На того, кого мы ждем... – спросил следователь.
– Собственно, мы вышли на троих, – ответил ему специалист по Мируаре. – Тех, жителей Земли, с которыми у вашего подопечного хоть когда-либо были какие-нибудь продолжительные контакты вне Мируары. На самой планете, как вы понимаете, он ни с кем ни в какой сговор вступить не решился бы... А из этих трех,нашего подсказал нам он сам...
– И как же?
– Он позвонил ему.
– Вы прослушиваете всех... Гостей с Мируары?
– Нет. Да такие вещи и запрещены законом... Но после того как стал ясен круг подозреваемых... Видите ли, наш клиент, кроме того своего прокола с поджогом, сделал еще одну глупость... Характерную... Они там, на Мируаре, считают, понимаете ли, что все мы тут на Земле только и занимаемся, что прослушиванием телефонов и установкой потайных камер... Вот он и зашел в одно уютное кафе неподалеку... Гос-с-споди, если бы вы знали, сколько уютных кафе неподалеку пришлось нам взять под контроль... И позвонил оттуда. Он, как мы и предполагали, разыскивал кого-то из своих приятелей. Через обычную справочную службу. А уж этой службе мы имеем право задавать вопросы. И предупреждать, чтобы их компьютеры были особо внимательны к запросам, соответствующим определенным условиям... Ну а искомый номер, как моментально выяснилось, принадлежит одному из трех наших кандидатов. Тогда мы занялись им вплотную. Я имею ввиду господина Фердинанда Флокмана, – специалист по Мируаре кивнул на подъезд, что караулили они. – Его дальнейшими контактами, в основном... Получили официальное разрешение на прослушивание. И теперь – убеждены... Так что – ждем... – Они снова молчали. Тяжело молчать троим некурящим людям...
– Уже четырнадцать минут, как истек контрольный срок... – заметил судейский... Сейчас он говорит по телефону. – Он наклонил голову, прислушиваясь к шелестящему в наушнике рапорту. – Да, именно с теми о ком мы думали... Уже закончил. Ждем.
– А вот и он... Один из тех троих. Что сообщают группы наблюдения относительно тех... Двух первых?
– Никакой реакции.
– Значит он... – специалист по Мируаре тяжело вздохнул. – Приготовьтесь...
– К чему, собственно? Он ведь не нарушит ни одного закона, даже улицу перейдет в положенном месте. Он идет всего-навсего на встречу с человеком из Центрального управления... О, ч-черт!
Выстрелов было два – оба термическими зарядами. Пожалуй вполне хватило бы одного...
Они одновременно подбежали к тому что осталось от средних лет, аккуратно причесанного мужчины. Впрочем, теперь можно было лишь предполагать, чтоэто было минуту назад человеком... Следователь шарил взглядом по чердачным окнам. Судейский человек и специалист по Мируаре став на коленки, склонились над останками убитого.
Откуда-то, запыхавшись, подбегал запоздавший констебль, где-то в сторонке, прислонясь к столбу, зажимала себе рот, чтобы не закричать от ужаса, случившаяся в столь ранний час поблизости велосипедистка.
И еще один человек, неспеша подходил к ним – в светлом, старомодном плаще, мягкой шляпе и с военной выправкой. Подойдя ближе, шляпу он снял.
– Это вон оттуда, – сказал он голосом, не оставляющим сомнений в его праве вмешаться в разговор. Он кивнул на оконце, из которого начинал валить серый дым. – Робот-снайпер. Конечно с системой самоуничтожения... Ваша работа? – он требовательно ткнул подбородком в специалиста по Мируаре.
– Я хотел бы, для порядка знать, с кем имею честь...
– Ганс Дингем, Центральное управление контрразведки, – мужчина выбросил перед собой руку с удостоверением. Я должен был встретиться с Фердинандом Флокманом. Недалеко отсюда...
– Ну, вы знаете, кроме Центрального бывают еще и более центральные управления, – ответил специалист по Мируаре скромно предъявляя свою идентификационную карточку. – Я сомневаюсь, что удастся найти...
– Я тожене сомневаюсь, что гибель господина Флокмана останется нерасследованной, – сухо ответил контрразведчик и, не попрощавшись ни с кем, повернулся и зашагал к ждавшей его невдалеке машине.
– Вот, – не обращая внимания на все сказанное и происшедшее, – произнес тот – из судейских – и протянул специалисту по Мируаре, зажатый в специальных щипцах обугленный и искореженный патрон мнемозаписи. Тот взял его со щипцами вместе и, помогая себе своим инструментом, вскрыл. На землю высыпалось немного пепла и синеватых кристаллов. Судейский собрал все это на бумажку, бумажку скомкал и запихнул назад – в обгорелый патрон.
– Безусловно, запись не удастся восстановить...
Следователь молча поднялся, вернулся к автомобилю и сел на свое место. Через некоторое время, отряхнув брюки и перчатки, рядом с ним сели специалист и судейский.
– Вот расписка относительно вещественного доказательства, – сказал человек, которому было положено заниматься Мируарой.
Следователь, не глядя спрятал бумагу в нагрудный карман.
– Вы должны понять... – Специалист по Мируаре смотрел ему в глаза. – Есть ряд таких технических достижений... таких знаний, которые могут быть применены лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Или не должны быть применены вообще. Вы думаете, что метод Всеобщей Регистрации – монополия Мируары? Ее секрет? Чушь! Это известно здесь уже несколько десятилетий. И соответствующая документация положена в сейф, а под какой горой и в какой пещере, в какой шахте искать этот сейф знают только те, кто Имеет Право. Имеет право активизировать подобную информацию при событиях типа Вторжения. А есть такие вещи, которые нельзя активировать даже, если Человечеству, Разуму вообще, будет угрожать уничтожение...
– Я не совсем понял вас...
– Потому, что, обладая знаниями некоторого типа, Разум перестает быть разумом. Становится чем-то иным. Чуждым себе.
– Мне не понять этой философии, но в том, что касается Мируары, я, в принципе, согласен – тотальное вмешательство в личную жизнь, в личную судьбу людей недопустимо... Но я никогда не прощу вам, господин э-э... Неважно... Я никогда не прощу вам того, что вы сделали меня соучастником убийства...
– Потом вы поймете... Ибо в Инструкции сказано – Любой Ценой... И потом – это даже по-детски наивно, то, что вы говорите... Бояться Всеобщей Регистрации только потому, что кто-то узнает ваши личные секреты... Что секретарша грешит с шефом, чья-то жена – с шофером, а настоятель Храма Божьего балуется онанизмом – только поэтому? Да поймите же вы, что никому не нужен Разум, который творит добро, только потому, что боится наказания за зло.