Как, впрочем, и мой.
Они помолчали.
- А что ж теперь с целью нашего... а? - спросил Рос.
- Не знаю, сынок.
Дрейда вернулась. Ее лицо вновь было покрыто белой краской с черными полосами.
- Может, расскажете о цели вашего визита? - спросила она и добавила, посмотрев на Роса, - и познакомь меня со своим другом.
- Его зовут Рос, - сказал Верт. - Славный малый.
Рос поднялся и поклонился Дрейде.
- Для меня большая честь, леди...
- Ладно, ладно, - прервала она. - Меня зовут Дрейда, или Маэстра, если тебе так больше нравится. Будь добр, называй меня по имени.
- Цели у нас нет, - быстро сказал Верт, увидев выражение лица Роса. Мы просто путешествуем.
- В таком случае, можете пожить немного у нас.
- Э-э, - протянул Верт, - я слышал, что лейры... хм... немного не любят мужчин.
Дрейда звонко засмеялась. Но в этом смехе была и нотка обиды, как не странно это звучит.
- Лейры любят мужчин так же, как и остальные женщины. За это не беспокойтесь. А твой друг понравится им еще больше из-за своих эльфийских кровей.
- Ну что ж. Тогда мы, пожалуй, останемся.
- Отлично. Пойдемте, я покажу ваш дом.
3
- Мне здесь определенно нравится, - Рос грелся на солнце, развалясь в кресле-качалке, сплетенной из тонкий бамбуковых ветвей.
- Да, а может тебе нравится та юная лейра? - с усмешкой спросил Верт.
За Росом вот уже несколько дней увивалась одна из разрисованных девиц, и он также не оставался холодным.
- Она мне тоже нравится, - ответил он. - Просто я всю жизнь мечтал о такой вот жизни. Вокруг на много миль один лес. Никаких городов, никаких домов...
- Никаких старост, - добавил Верт. - Он верно с ума там сходит.
- Не напоминайте мне о нем, пожалуйста, - попросил Рос. Его лицо помрачнело, словно темная туча накрыла его. - Это не человек, а тварь какаято. Все, что есть, себе гребет. Его люди в конюшнях живут, в то время, как он со своими девицами развлекается.
- Я смотрю, ты изменился, со времени начала нашего миниатюрного похода.
- Конечно. Я и сам это знаю. У меня никогда ничего не было, и я был доволен, когда пьяный старостин слуга бросит мне кусок хлеба. Но... я, наверное, не вернусь туда.
- Останешься здесь?
- Нет, скорее всего. Отправлюсь на запад, в Милинор.
- Мне очень неприятно это говорить, но ты думаешь, что эльфы примут тебя?
- Этого я боюсь больше всего. Я был отвергнутым среди людей и эльфы моя единственная надежда. Я-то не хочу жить отшельником.
- Лучше подумай, что мы скажем Дрейде.
- А может мы ничего не будем говорить? Уйдем просто и все. Я пойду на запад, а вы... Кстати, куда собираетесь идти вы?
- Не знаю.
- Может, составите мне компанию?
- Нет. Ты знаешь, как эльфы нынче относятся к людям.
- Но вы помогли мне. А во мне, как никак, есть кое-что от эльфов. Я попрошу и... если они примут меня, примут и вас.
- Не знаю. Посмотрим. Зачем сейчас думать о том, что будет неизвестно когда, если можно наслаждаться сегодняшней жизнью? Вон, твоя... как ее там? Гахенна? По-моему, несет нам что-то, что очень аппетитно выглядит.
Юная лейра с присущей молодому телу легкостью подскочила к Росу с большим медным подносом в руках. Она что-то прощебетала на своем языке и, поставив поднос на стол, упорхнула. Верт заметил, каким взглядом проводил Рос лейру. "Нет, он определенно не захочет уходить отсюда", - подумал с улыбкой Верт. И тут же вспомнил, как таким же молодым и самоуверенным встретил Дрейду.
- Ну что ж, - прокряхтел он и потянулся к подносу, - неплохая мысль.
Знаешь, Рос, мне иногда кажется, что я очень старый.
- Почему? - спросил Рос, силясь оторвать зеленую виноградину от ветви.
- Потому, сынок, потому. Смотришь на вас, на молодых, и вспоминаешь.
Много чего вспоминается. И хорошего и плохого. Плохого, правда, больше.
И задаешь себе вопрос: "Зачем я жил? Что я сделал в жизни?" Всю жизнь гонялся за деньгами, но никогда их не имел. И только подумать, каким опасностям я себя подвергал ради золота! А зачем? Скажи мне, Рос, зачем? А?
- Не знаю. Каждый человек или кто там еще сам выбирает, что ему делать.
Разве он может знать, как сложится его жизнь? Нет. Если, конечно, не обращаться ко всяким колдунам-прорицателям. Я предпочитаю не знать своего будущего, хотя мне много раз предлагали пойти к медиуму. Нет, я точно не хочу знать будущего.
- Я всегда знал свое будущее. А какой еще могла быть моя жизнь? С самого детства уроки фехтования, уроки магии, обучение наукам и жажда богатства. Сам не знаю, откуда она у меня взялась. Отец мой, земледелец, никогда не гонялся за деньгами, мать, чистейшей души человек, вообще не признавала богатств. А вот такой, можно сказать, отщепенец.
- Да, Верт, ты точно стареешь. Философствовать уже начал. - Это Дрейда стояла, оперевшись плечом о стену дома, и слушала его откровения.
- Ну так и я о том же, - подтвердил Верт. - Старый стал, сентиментальный. Все чаще сопли стал распускать.
- Вовсе это не сопли, - возразил Рос, - просто люди слишком поздно начинают понимать, для чего дается жизнь.
- А эльфы, стало быть, нет? - спросила Дрейда.
- Нет. Эльфы вообще мудрее всех остальных существ. Согласитесь, самые красивые легенды у них, самые звучные имена - у них, самая богатая культура - у них, самая красивая музыка, язык - все у них.
- Да, сынок, тут ты прав. Ничего не могу возразить. Но только нельзя допускать, чтобы мудрость деградировала в излишнюю самоуверенность.
- Она и не деградирует. Она выше того, чтобы ставить себя выше кого-то или чего-то. Она просто есть и все. Тут ничего не скажешь.
- Ну скажи, - произнсла Дрейда, - для чего дается жизнь?
- Для того, чтобы жить, - ответил Рос. - Просто для того, чтобы жить.
Нет каких-то высоких предназначений, нет. Жизнь дана - нужно ее прожить. Как хочешь, так и живи. Но скажите, ведь лучше прожить ее так, чтобы остались какие-то приятные воспоминания, а не одни горести?
- Но не всегда получается, - ответил Верт. - Далеко не всегда.
- Конечно, вы не можете управлять ходом событий с самого раннего детства. Но потом все становится подвластным вам, как разумному существу.
Вы можете выбирать из множества возможных событий то, которое наиболее благоприятно для вас.
- Это твоя точка зрения?
- Да, это моя точка зрения. И для меня она верна, так как я верю в то, что она верна.
- Разве одной веры достаточно?
- Нет. Но на пути своего развития вера превращается в твердую уверенность.
- На каком пути?
- А вы думаете, что надежда и вера - разные вещи?
- А разве это не так?
- Смотрите. На начальном этапе развития это называется надеждой, потом это превращается в сомнение, в веру и, наконец, в уверенность.
- Да, - проговорил Верт, сморщив лоб, - действительно. Но оставим эти разговоры. Наслаждайтесь солнцем, лесов и этими фруктами, а остальное оставим на потом.
Он откнулся в своем кресле и затянулся длинной самокруткой, свернутой из табака, который он носил в мешочке на поясе.
4
Солнце взошло дымное. Серые растянутые облака закрывали его, не давая лучам литься на землю. Солнце было похоже на старый медный пятак, а не на дневное светило.
Верт проснулся с плохим настроением. От боли у него раскалывалась голова, и он не мог найти причины этого.
Верт поднялся с кровати. Рос еще спал, засунув голову под подушку. Верт открыл окно и в комнату ворвался холодный ветер, больше похожий на осенний, чем на летний. Верт поежился, закрыл окно на крючок и снова залез под одеяло, надеясь заснуть. Но перевернувшись несколько раз с боку на бок, он окончательно потерял всякую надежду на сон.