Уш-ш-ш устремился за ней, собираясь подхватить на свою спину и прижать, когда в ее, уже почти объединенном с его психикой, мозгу, увидел комнату в сияющем свете, сидящего спиной человека и маленького земного ребенка, черными измученными глазами посмотревшего на вход и вдруг сказавшего: "Ты не чудовище, мама". Уш-ш-ш застыл в воздухе и беспомощно смотрел, как Аолла, со все возрастающей скоростью проваливается в пропасть Каньона. "Земной ребенок", - кружилось, бесконечно повторяясь, в его мозгу, и не было ни сил ни желания догнать и спасти ее.
Глава 26.
Строггорн неожиданно прекратил операцию. Ассистент изумленно уставился на него, но сейчас было не до этого. Из Многомерности донесся отчетливый крик Аоллы, зовущий на помощь, и Строггорна охватило сильнейшее желание уйти на этот зов, с трудом преодоленное. Он отключился от Машины, забыв про операцию и вообще обо всем на свете, и тут же связался по телекому с Советниками. Объемный экран мгновенно разделился на четыре части, показывая встречный вызов и одновременно материализуя изображения сразу всех Советников.
- Значит, слышали все? - только уточнил Строггорн, и Линган кивнул. Но пройти через Многомерность на Дорн - это верная смерть?
- Ты же не сможешь принять их Облик?
- Нет, даже мои возможности не позволят так быстро пройти регрессию, ответил Строггорн.
- Ты хочешь сказать, что если бы было достаточно времени, ты бы рискнул изменить свой Облик? - Линган изумленно уставился на Строггорна.
- Я не хотел говорить, но последний раз, когда обзавелся щупальцами, провел себе операцию, аналогичную той, что сделали Аолле.
- Никогда не знал, что ты у нас сумасшедший, - заметил Линган. - И как ты сам себя оперировал?
- Поставил экран, вы же знаете, меня несколько дней не было.
- Я вообще изумлен, что ты жив. Значит, ты предвидел, что возникнет необходимость в регрессии?
- Не так сложно было это предположить, а у меня нет врожденной способности.
- Строггорн, тебе еще слишком рано развлекаться с регрессией, прошло всего несколько дней после операции, - вмешался Лао. - Я его видел в Десятимерном операционном зале. Совершенно жуткое зрелище: у него сразу шесть спиц торчали из мозга - он же сначала их все ввел, а только потом устанавливал, каждый раз отключаясь на несколько часов. Хорошо еще, что потом я подошел, последил за аппаратурой и через три дня вытащил его оттуда, а то так и лежал бы с открытым мозгом. Сколько раз говорил, не оперировать там в одиночестве - слишком опасно! Правда, когда он очнулся, сразу смог убрать щупальца и без всяких регрессантов.
- Ты прав, но трансформировать тело, да еще в четырехмерное, мне слишком рано, а жаль. Все равно это не менее трех дней, а лучше четырех, объяснял Строггорн. - Линган, ты можешь связаться с Дорном?
- Я могу, только что бы ни случилось, они начнут темнить. - Линган отключился.
Через полчаса они собрались в зале с Гиперпространственным Окном Связи.
- Диспетчерская системы Дорн. Назовите ваше имя, планету? - Дорнец возник в Окне, занимающем полстены.
- Председатель Совета Вардов Земли, Линган ван Стоил. Мне нужен Президент Дорн.
- Невозможно связать, Президента нет в городе.
- Тогда с Аоллой ван Вандерлит вы не можете разрешить мне связь?
- Невозможно, нет разрешения на связь и ее тоже нет в городе.
- Они что там, вымерли все? - ругался Линган. - Не знаю, кого еще просить. Вы не знаете, с Аоллой все в порядке?
- Нет санкции на выдачу информации такого рода.
- Скажите, когда можно ждать возвращения Президента?
- Попробуйте связаться через несколько часов. Я отключаю связь, перерасход энергии. - Дорнец исчез, Окно захлопнулось.
- Я вам говорил, от них добиться правды будет непросто, - огорченно заметил Линган.
- Ну что, может быть рискнем с регрессией? - предложил Строггорн.
- И, возможно, потеряем еще одного Советника, - закончил Лао. - Сиди, пока ты будешь регрессировать, там все выяснится, что бы ни произошло. А что нет ничего хорошего, и так понятно.
Кстати, тебе же камера для регрессии понадобится? Без разрешения Дорна никак не обойтись, оборудование тебе даже никто не включит, просто задохнешься. Будем ждать, мы ничем не можем помочь.
x x x
Уш-ш-ш еще долго кружил, набирая высоту и снова соскальзывая к самым пикам разлома, пока происшедшее не дошло, наконец, до его мозга и тогда боль пронзила все.
Уш-ш-ш ощупывал пространство под собой, вглядываясь в ирреальный мир ночной поверхности, но внизу была тишина и не ощущалось ничего, а разглядеть остывающее тело до восхода солнца вряд ли вообще было возможно. Страшная правда, что Аоллы больше нет, вызывала воспоминания о десяти годах, прожитых вместе, когда Уш-ш-ш был так счастлив, а она - так несчастлива. Вся оставшаяся долгая жизнь представилась ему совершенно бесцветной и бессмысленной. Осознав это, он снова набрал высоту, все выше и выше, пока не стало тяжело дышать от слишком разреженной атмосферы, а потом сложил крылья и, направив тело как можно точнее к месту падения Аоллы, провалился вниз, все увеличивая и увеличивая скорость, не испытывая никакого страха от близкой смерти.
Вот уже острые пики Каньона приблизились. Уш-ш-ш отключил зрение, чтобы не видеть, как с бешеной скоростью приближается дно пропасти, когда тело резко дернулось и неожиданно остановилось. Боли не было, он снова включил зрение - два Охранника Президента Дорна висели рядом с ним, плавно взмахивая крыльями, - они пропустили под Уш-ш-ша сеть, которая и задержала падение. Не больше двадцати метров отделяли их от дна пропасти и сейчас они медленно и осторожно, стараясь не задеть крыльями за изломанные, в острых камнях, стены, поднимались из Каньона. Президент Дорн, с абсолютно черными огромными крыльями, без проблесков каких-либо эмоций, ждал их наверху пропасти и, когда охранники положили Уш-ш-ша на край, пристально вгляделся в его мозг.
- Значит, она погибла? - задал Дорн показавшийся Уш-ш-шу бессмысленным вопрос. - Ты понимаешь, что втянул нас в конфликт с Землей, а, возможно, и с Векторатом Времени? - Он отдал приказ, и охранники снова опустились в пропасть, стараясь в переменчивом свете разыскать тело Аоллы.
- Как ты можешь думать об этом, Дорн? Неужели меня волнует этот конфликт? Зачем вы спасли меня? Я не хочу жить. - Крылья Уш-ш-ша были совсем серые от боли.
- Тебе нужно в клинику, Уш-ш-ш, - мягко сказал Дорн. - Тебе окажут помощь, и все забудется, поверь мне, можно пережить.
- Нет, - совсем тихо сказал Уш-ш-ш. - У нее на Земле ребенок. - Его затрясло.
- Не понимаю. - Дорн протянул к нему телепатические антенны, снова проникая в мозг и пытаясь понять, не сошел ли он с ума.
- Я не сошел с ума, - сам ответил Уш-ш-ш. - Когда мне удалось снять блоки, - он вспомнил, сколько боли причинил Аолле при этом и вздрогнул от ужаса того, что совершил, а Дорн окрасил крылья в желтый цвет укоризны. - Я отчетливо это видел в ее мозгу. Ребенок его и ее, только мне непонятно, как это может быть? Она никогда не была беременна?
- Это исключено. Я тоже не понимаю, но это легко выяснить, Лингану придется сказать. Не знаю только, зачем они скрывали. Как ты понял, ребенок родился давно?
- Достаточно, земных лет сорок, должно быть, но в памяти я видел его еще совсем маленьким, яркое воспоминание, сразу выплыло. Ребенок болел: она вошла в операционный зал и увидела его. Материнская любовь - очень сильное чувство. Ты знаешь, нельзя спутать ни с чем.
- Значит, так. - Крылья Дорна снова вернулись к черному цвету. Поэтому ты не стал ее спасать? Понял, что не будет с тобой?
- Нет, зачем? Ты же видел, я потом долго ее искал, надеялся спасти, я же очень люблю ее, - Уш-ш-ш не смог сказать "любил", это причиняло слишком большую боль. - Сначала был шок, а потом - слишком поздно, а когда понял, что наделал, совсем расхотелось жить.
- Ты не врешь.