Слишком часто на нее накатывалась слабость, а предсказания Белого Коня, которые он сделал два месяца назад, только усиливали тревогу Калеба.
Неужели всю жизнь ему придется терять тех, кого он больше всего любит? Ведь Саре, с ее слабым здоровьем, так трудно переносить тяготы здешней жизни. Да, в Техасе тоже были трудности, но только вначале. Там ему все же удалось обеспечить Саре жизнь, которую она заслуживает.
Сейчас жизнь превратилась опять в борьбу за существование. О себе он не думал, но мысль о том, что Саре приходилось так много работать, разрывала на части его душу. Он не мог отговорить жену; Сара настаивала на том, чтобы он отвозил одежду в форт Бент и продавал ее торговцам, направляющимся в Санта-Фе.
Калеб знал, что если бы он был белым, жизнь оказалась бы для них намного легче. Из-за его индейского происхождения их вынудили покинуть Техас, его индейскую кровь так ненавидел отец Сары, из-за нее их разлучили на долгие годы. И все же он никогда не стыдился того, что он индеец. Он гордился этим и хотел, чтобы его дети тоже гордились тем, что в их жилах течет индейская кровь.
Но один из его детей не разделял эту гордость. Воспоминания Джеймса о Техасе оставили в его душе глубокие шрамы. Калеб сердцем чувствовал, что Джеймс не рад тому, что его отец – индеец. Он никак не мог сблизиться со своим собственным сыном. Маленьким ребенком Джеймс был неразлучен с Кейлом, но сейчас их пути разошлись. Кейл, гордый своим индейским происхождением, все время проводил дни с шайенами, а Джеймс все больше замыкался в себе.
– Вот еще несколько вещичек, Калеб, – сказала Сара и стала помогать ему укладывать второй ящик.
Он посмотрел на нее.
– Ты сегодня красива как никогда, – искренне вырвалось у него.
Действительно, для него она всегда была прекрасна, как та цветущая юная девушка, которая когда-то заставляла его сердце биться быстрее. И сейчас его сердце ускоряет свой ритм, когда ночью ее округлые груди прижимаются к его обнаженному телу.
Он улыбнулся, увидев, как вспыхнули ее щеки.
– Удивительно, что я все еще кажусь красивой, – проговорила она.
Он обнял жену за плечи.
– Мы вернемся завтра.
Их губы слились в поцелуе. Всего несколько часов назад они занимались любовью, а он опять страстно желал ее.
– И мы с тобой продолжим то, чем занимались ночью, – добавил он, целуя ее шею.
– Калеб! – шутливо запротестовала она.
Он еще крепче сжал жену в объятиях, слегка отрывая ее ноги от пола, и Сара рассмеялась. Потом внимательно посмотрела на мужа.
– Пожалуйста, не слишком расстраивайся из-за того, что Джеймс недоволен тем, что ему приходится ехать вместе с тобой в форт.
Сара инстинктивно хотела сгладить острые углы между отцом и сыном. Калеб выдохнул и немного ослабил свои объятия.
– Теперь, когда Том уехал, я должен оставлять здесь Джеймса, чтобы в случае чего он смог защитить тебя и Линду. Кейл и Джеймс знают, что или оба, или кто-то один из них должен ехать со мной в форт. Смешно, но теперь, когда Кейл постоянно носится по округе с шайенами, Джеймс жалуется на то, что поблизости нет ни одного белого мальчика, с кем бы он мог играть.
Сара нежно прижалась к нему. Она понимала, какую боль причиняет Калебу то, что его сын, не скрываясь, стыдится своего происхождения.
– Нельзя заставить человека чувствовать то, что чувствуешь ты, Калеб, – попыталась она утешить мужа.
Как ей хотелось, чтобы отец с сыном нашли общий язык! Она молилась об этом каждый божий день.
– Он сейчас как раз в таком возрасте, когда начинают многое переосмысливать, ставить под сомнение… Он хочет постичь все сам, только сам. Не мешай ему в этом.
Калеб опять глубоко выдохнул.
– В настоящий момент я больше беспокоюсь о тебе, – он взглянул на повозку с ящиками, потом снова посмотрел на жену.
– Мне не по себе от того, что тебе постоянно приходится шить одежду. Да, за нее дают хорошие деньги, но как только у меня будет табун лошадей…
– Калеб, мы ведь уже обо всем договорились! – Она развязала передник. – Все будет хорошо. Ты продашь одежду, оленьи шкуры и нескольких самых лучших лошадей. И Джеймс поедет с тобой, хочет он того или нет. Я тут написала список того, что нам нужно. А это список Линды. Пойдем, тебе надо поесть перед отъездом.
Калеб беспрекословно подчинился, удивляясь тому, какую власть жена имеет над ним. Он, такой огромный и сильный, убивавший людей в сражениях, идет за ней, словно бычок на веревочке. Он вспомнил детские годы, когда маленькая девочка по имени Сара учила его английскому языку и хорошим манерам. При этом она частенько поругивала его и всячески командовала им.
– Отец, ты не видел Кейла? Калеб повернулся к Линде.
– Разве он не в конюшне?
– Нет. О, отец, думаю, он уже ускакал в форт.
Боюсь, что он когда-нибудь останется с шайенами навсегда.
Калеб улыбнулся.
– Это не так уж и плохо. Он должен испытать себя и решить, с кем он.
В голубых глазах Линды отразилась тревога. Линда Сакс Парнэлл пошла в отца – высокая, стройная, с темной кожей и ярко-голубыми глазами. Перед ее красотой не смог устоять Джесс Парнэлл, когда встретил ее в Техасе, но ему потребовалось несколько лет, чтобы преодолеть ее сопротивление и заставить полюбить вновь. Во многом ему помогло его обаяние, приятная внешность, сила и добрый нрав.
– Придет день, и я потеряю его навсегда, – печально произнесла она. – Каждый раз, когда он уходит из дома, я боюсь, что вижу его в последний раз.
– Мне кажется, тебе лучше пойти и помочь матери приготовить завтрак, а не волноваться понапрасну, – попытался успокоить дочь Калеб. – Скоро я буду в форте, найду там Кейла и задам ему хорошую трепку. А кто же тогда в конюшне, если не он? Джеймс?
– Да. И Джон с ними. Забавно смотреть, как он старается помочь своими крохотными ручонками.
– Он хороший мальчонка, Линда. Я горжусь своими внуками. Они оба будут прекрасными мужчинами.
Линда встретилась с ним взглядом.
– И Джеймс тоже, отец. Он выберет свой путь. Я знаю, его поведение раздражает тебя, но будь с ним терпелив. Он найдет свое место в жизни. Знаешь, он тебя очень любит. Он почти боготворит тебя и думает, что ты не одобряешь его, потому что он не индеец, как Кейл.
Калеб пытливо взглянул на дочь.
– Он тебе это говорил?
– Однажды. Он выразился по-другому, но я уловила смысл.
– Нелепость какая! Он же мой сын! Он волен поступать, как ему вздумается, лишь бы это не причиняло боль другим людям. – Он сокрушенно покачал головой. – Как можно любить человека и не иметь с ним ничего общего. А что, мое раздражение очень заметно?
– Только в последнее время. Я знаю, ты очень расстроился из-за Плясуньи, но не стоит из-за этого злиться на Джеймса.
Калеб грустно улыбнулся.
– Вообще-то считается, что отец должен давать советы дочери, а не наоборот.
Линда усмехнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица.
– Отец, можно у тебя спросить?
Он скрестил руки на груди и нахмурился.
– Спрашивай, но это не значит, что я отвечу. Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Что было нужно тем индейцам? Джесс сказал мне, что ты говорил с ними и очень расстроился. Джесс думает, что ты огорчился из-за болезней среди шайенов. – Линда тряхнула головой. Она гордилась тем, что лучше всех понимала отца, иногда даже лучше, чем Сара. – Думаю, ты что-то скрываешь.
Он глубоко вздохнул.
– Прошло уже больше двух месяцев. Почему ты только теперь об этом спрашиваешь?
Она пожала плечами.
– Потому что я знаю – ты не стал бы ничего рассказывать, если бы я спросила слишком рано.
– Я и теперь ничего не скажу. Это слишком личное.
– Неужели все так плохо? Он улыбнулся.