С темными волосами и заостренными совершенными чертами лица Хэмптон походил на копию какой-нибудь иллюстрации, выполненной карандашом и чернилами. Вот только под этим рисунком не было никакой подписи, и многих это ставило в тупик.
– В Лондон приехал Сент-Джон, – сообщил Хэмптон. – Мы с Бершаром завтра встречаемся с ним у Корбе. Может быть, появятся Уидерби и другие. Раз вы вернулись из своей поездки, отчего б и вам не присоединиться к нашей компании? Общество дуэлянтов снова будет в сборе.
Речь шла о компании молодых людей, которые вот уже пять лет встречались в Хэмпстеде, в Академии фехтования шевалье Корбе. Верджил много месяцев не занимался фехтованием и не появлялся на этих сборищах. Его отсутствие казалось тем более странным, что организатором общества был именно он. Хэмптона он знал с детства, а с Корнеллом Уидерби подружился в университете. С Адрианом Бершаром он сошелся в кругу сверстников. Даже Дэниел Сент-Джон, судовладелец, состоявший в дружеских отношениях с Пенелопой, был принят в Общество дуэлянтов лишь по протекции Верджила.
– Я должен привезти Данте в Леклер-Парк – нужно решить кое-какие вопросы-.
– Бершар будет разочарован. Он искал вас, чтобы обсудить что-то, но что, нам не говорит. Верно, это связано с политикой.
Уж если Адриан Бершар начинал кого-то искать, то непременно находил, вот почему Верджил менее всего хотел, чтобы Адриан проявил любопытство к его делам.
– Я напишу ему и приглашу навестить меня. Я пробуду там несколько дней.
– Отчего ж не пригласить и Уидерби? Затянувшееся отсутствие графини ввергло его в меланхолию.
– Быть может, эта меланхолия вдохновит его еще на одну оду. Уидерби придется подождать. В Лондон прибыла мисс Кенвуд, и Пенелопа надолго увезла ее в деревню.
– Так проблема в этом?
Было неясно, что имеет в виду Хэмптон: Бьянку Кенвуд или ухаживания Корнелла Уидерби за Пенелопой. Первое не обещало ничего, кроме проблем, однако и второе обстоятельство представлялось Верджилу весьма досадным. Когда близкий друг обнаруживает страсть к твоей старшей сестре, которая между тем живет отдельно от супруга и по характеру одинока и ранима, то возникает угроза для дружбы.
– Никаких проблем. Мисс Кенвуд – само очарование. С нетерпением жду вашей с ней встречи.
До чего же запутанным стало затруднительное положение Верджила – ему приходилось быть неискренним с человеком, которого он знал полжизни!
Хэмптон перевел разговор на политические темы. Пока он обсуждал конфликты между вигами и тори, бурные демонстрации и попытки урегулирования спора, не прекращавшиеся и после смерти министра иностранных дел, мысли Верджила вертелись исключительно вокруг личных проблем, ожидавших его в деревне. В его воображении то и дело возникал образ юной особы в костюме французской королевы, бросающей ему вызов своей железной выдержкой и искушающей его своей прелестной ножкой, которая выглядывала из-под нечаянно задравшейся юбки.
– Никак не пойму, отчего тебе так не терпится. – Данте стряхнул в окно экипажа пепел сигары. – Нет никаких причин, чтобы тащить меня сюда из Шотландии. До ее совершеннолетия еще год.
Для Данте, когда речь шла об отношениях с женщинами, год был почти вечностью – он за это время, как правило, успевал поухаживать, соблазнить, заманить в постель и бросить двух любовниц. Верджил поглядел на красивое лицо младшего брата и его темно-каштановые волосы. Разумеется, с такой внешностью, как у него, подобные отношения с женщинами неизбежны. Верджил не раз наблюдал за тем, как появление Данте повергало в трепет даже самых знатных дам.
– Светский сезон начинается задолго до дня ее рождения.
В этом году Шарлотта должна быть представлена обществу, и раз мы все собираемся отправиться в город, мы вряд ли сможем оставить мисс Кенвуд здесь. Значит, к тому времени ты должен успеть жениться на ней, а не просто добиться помолвки.
– Но почему? Неужто ты полагаешь, будто какая-то охотница за наследством может предпочесть другого? – Судя по тону, данное предположение, по мнению Данте, являлось сущим абсурдом.
«Нет. Я полагаю, что, если она станет замужней дамой, ее поездки в Лондон при необходимости можно будет вообще избежать», – подумал Верджил. Одной мысли о том, что Бьянка Кенвуд появится в изысканном обществе, где к титулованным особам будет обращаться «мистер» и рассказывать направо и налево о том, что она намерена учиться оперному пению, было достаточно, чтобы испортить Верджилу настроение в этот предвечерний августовский час.
Однако вопрос Данте больно кольнул его, усугубив дурное предчувствие, которое не отпускало Верджила с той самой поры, как этим вечером он выехал из дома Пенелопы. Быть может, для Данте лучше покончить с этим, пока на горизонте не появился кто-либо другой?
Данте посмотрел на брата в упор.
– Мы почти приехали. Не пора ли тебе все рассказать сейчас?
– Рассказать?
– Ты был не очень-то многословен насчет этой мисс Кенвуд, которую прочишь мне в жены. Тут что-то не так. Ты ведь видел ее. Мы оба знаем, что выбора у меня нет, я должен на ней жениться. Но если ты хочешь сказать мне что-то наедине, то у тебя остается мало времени.
– Если я не описал ее тебе в деталях, то лишь потому, что это было бы бестактно с моей стороны. Женщина не скаковая лошадь.
– Но ты ее вообще не описал.
– Ну, хорошо. Она среднего роста, стройная, с голубыми глазами…
– А волосы какие?
Если бы он знал, какие у нее волосы! На ней был этот смешной парик.
– Что? Неужели она очень дурна?
Верджилу искренне хотелось рассказать Данте все, но он никак не мог подобрать нужных слов. Размышляя о том, как поточнее выразить мысль, он внезапно почувствовал стыд от того, что почти насильно толкает брата на этот брак. Хотя Данте, узнав, что в результате получит пять тысяч годовых, сильно ему и не противился.
– Дело не во внешности. Речь идет о манерах…
– И это все? Это так на тебя похоже – дуться из-за нескольких faux pas [2] . А чего ты ждал – она же американка! Что ж, Пен мигом приведет ее в норму.
Выражение «несколько faux pas» было лишь бледным отражением настоящего положения дел, но Верджил промолчал.
– Да, конечно. Хотя даже при всем при этом она… очень заметная особа.
– Заметная?
– Можно даже сказать, необычная.
– Необычная?
– И возможно, ей немного… не хватает лоска. Но это, разумеется, поправимо.
Данте с капризным выражением на лице выглянул в окно экипажа. Они проезжали суссексскую деревню, а значит, уже почти добрались до дома, и времени оставалось в обрез. Однако Верджил все медлил, не решаясь продолжить.
– Возможно, ей нужна твердая рука. Насколько я могу судить, у нее независимый характер.
Брат снова повернулся к нему.
– Независимый до поры до времени.
– У нее есть свои убеждения, но, надеюсь, с годами это пройдет.
– Хорошо бы теперь, после всего сказанного подвести черту и сказать, что она красива.
Бесспорно. Но беда в том, что Верджил не знал, в самом ли деле она красива, – в его памяти запечатлелись лишь большие умные глаза. Что еще о ней сказать? Сценический грим не дал ему разглядеть ее как следует. Возможно, у нее хороший цвет лица, но говорить об этом достоверно можно было не раньше, чем она умоется. Возможно, у нее чувственная натура… но об этом качестве его будущей супруги брату упоминать не следует.
– Черт побери! Если она вульгарна, я не перенесу этого, Верджил. Тогда даже не упрашивай! Она бросит тень на меня и нашу семью. После свадьбы от нее вряд ли так просто отделаешься, уехав в город и оставив ее здесь.