Она в жизни своей никого не ударила, а сегодня собирается это сделать второй раз за день.
Она медленно разжала кулак, растопырила пальцы, отчего рука стала похожа на морскую звезду, и медленно сосчитала до трех.
— И как же вы собираетесь меня задержать? — тихо спросила она.
— А тебе так важно это знать? — Бенедикт беззаботно пожал плечами. — Уверен, что-нибудь придумаю.
— Вы хотите сказать, что свяжете меня и увезете насильно? — ахнула Софи.
— Я ничего подобного сказать не хочу, — лукаво ухмыльнулся Бенедикт, — однако это неплохая идея.
— Я вас презираю! — выпалила Софи.
— Ты говоришь, как героиня плохого романа, — заметил Бенедикт. — Что ты читала сегодня утром?
Боясь взорваться, Софи с такой силой стиснула зубы, что на щеках заходили желваки. Она понять не могла, как Бенедикт умудряется быть одновременно таким замечательным и таким ужасным. В данную минуту он был ужасным, таким, что ужаснее и не придумаешь, и Софи боялась, что, если проведет в его обществе еще одну минуту, последствия будут необратимыми.
— Я ухожу! — решительно заявила она.
— Я иду за тобой, — ответил Бенедикт, насмешливо улыбнувшись.
И остался верен своему слову: до самого дома шел на расстоянии двух шагов сзади.
* * *
Не часто приходилось Бенедикту нарочно злить людей (исключение составляли разве что era братья и сестры), но Софи вызывала у него отчаянное желание довести ее до белого каления. Стоя в дверях ее комнаты, небрежно облокотившись о косяк, скрестив руки на груди и пристукивая ногой об пол, он смотрел, как она собирается.
— Не забудь платье, — любезно подсказал он. Софи метнула на него яростный взгляд.
— То, жутко некрасивое, — прибавил он, как будто это было необходимо.
— Они все жутко некрасивые! — выпалила Софи.
— Я знаю, — насмешливо отозвался Бенедикт. Софи молча продолжала упаковывать сумку.
— Можешь взять себе на память все, что захочешь, — предложил Бенедикт, делая широкий жест рукой. Выпрямившись, Софи решительно подбоченилась.
— Даже чайный сервиз? Я могла бы продать его, а на вырученные деньги безбедно прожить несколько лет.
— Конечно, можешь его взять, — охотно согласился Бенедикт. — Только продавать тебе его не придется. Я и так дам тебе все необходимое.
— Я же вам сказала, что не стану вашей любовницей, — прошипела Софи. — Я не могу на это пойти!
Что-то в ее тоне, которым она произнесла слова «не могу», насторожило Бенедикта. И внезапно, когда Софи собирала последние пожитки, его осенило.
— Все ясно, — пробормотал он. Проигнорировав его, Софи направилась к двери и многозначительно взглянула на него, чтобы он ее пропустил. Однако Бенедикт и бровью не повел. Задумчиво погладив пальцем бровь, он изрек:
— Ты незаконнорожденная.
Вся кровь отхлынула у Софи от лица.
— Ну да, так оно и есть, — продолжал Бенедикт, говоря больше для самого себя.
Странно, но это открытие принесло ему облегчение. Оно по крайней мере объясняло то упорство, с которым Софи его отвергала, и успокаивало уязвленное самолюбие.
— Мне все равно, законнорожденная ты или нет, — заявил Бенедикт, прилагая все усилия к тому, чтобы не улыбнуться. Момент был торжественный — теперь-то Софи непременно согласится поехать с ним в Лондон и станет его любовницей, — и он не собирался нарушать его дурацкой улыбкой.
— Вы ничего не понимаете, — проговорила Софи, качая головой. — Дело вовсе не в том, достойна я стать вашей любовницей или нет.
— Если у нас появятся дети, я о них позабочусь, — торжественно пообещал он, давая ей дорогу.
Софи выпрямилась еще больше, хотя, казалось, больше уж некуда.
— А как насчет вашей жены?
— У меня нет жены.
— И никогда не будет?
Бенедикт замер. Перед глазами возник образ таинственной незнакомки с бала-маскарада.
Он представлял себе ее не один раз. Иногда в серебристом платье, иногда вообще без ничего.
А иногда в свадебном наряде.
Софи, прищурившись, взглянула на него и, выходя из комнаты, презрительно фыркнула.
Бенедикт направился за ней следом.
— Так нечестно, Софи, — бросил он.
Не обращая на него внимания, Софи прошла по холлу и, только добравшись до лестницы, удостоила Бенедикта ответом.
— А по-моему, очень даже честно.
Обогнав ее, Бенедикт первым сбежал по лестнице и остановился, загородив ей дорогу.
— Но когда-нибудь мне придется жениться, хочу я этого или нет, — заметил он.
Софи вынуждена была остановиться.
— Это верно, — согласилась она. — А вот я, если не захочу, могу и не становиться ничьей любовницей.
— Кто был твой отец, Софи?
— Не знаю, — солгала она.
— А мать?
— Она умерла, давая мне жизнь.
— А раньше ты говорила, что она экономка.
— Я сказала не правду, — призналась Софи, ничуть не смутившись.
— Где ты выросла?
— Это неинтересно, — сказала Софи, пытаясь его обойти.
Однако Бенедикт схватил ее за руку и удержал на месте.
— А мне очень интересно.
— Отпустите меня! — крикнула Софи.
Этот пронзительный крик эхом пронесся по холлу и наверняка был слышен везде. Миссис Крэбтри непременно примчалась бы на выручку, но, увы, ее не было дома. Миссис Крэбтри отправилась в деревню, а мистер Крэбтри находился где-то во дворе и, естественно, ничего не слышал. Некому было прийти на выручку Софи. Она целиком и полностью находилась в руках Бенедикта.
— Я не могу тебя отпустить, — прошептал он. — Ты не создана для того, чтобы кому-то прислуживать. Эта работа убьет тебя.
— Если бы эта работа могла меня убить, она бы уже давным-давно это сделала, — возразила Софи.
— Но ведь теперь у тебя есть возможность ею не заниматься, — не отставал Бенедикт.
— Позвольте уж мне решать, воспользоваться этой возможностью или нет, — бросила Софи, чувствуя, что тело ее сотрясает нервная дрожь. — Вас ведь не мое благополучие заботит. Вам не нравится, что я вас отвергла.
— Это верно, — признался Бенедикт. — Но кроме того, я не могу бросить тебя на произвол судьбы.
— Я все свою жизнь была брошена на произвол судьбы, — прошептала Софи, чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы. Не хватало еще расплакаться перед ним, выказав тем самым свою слабость!
— Позволь мне о тебе заботиться, — проговорил Бенедикт, коснувшись рукой ее щеки.
Софи закрыла глаза. Прикосновение его руки было до боли сладостным. Как же ей хотелось принять предложение этого замечательного, красивого, умного человека, о котором она мечтала целых два года!
Но слишком свежи были мучительные детские воспоминания, когда к ней относились как к отверженной. И клеймо незаконнорожденной никуда не исчезло. Оно по-прежнему огнем жгло ей душу.
Нет, она никогда не допустит, чтобы ее ребенок испытал такие страдания!
— Я не могу, — прошептала она. — Как бы мне хотелось…
— Что тебе хотелось бы? — с готовностью подхватил Бенедикт.
Софи покачала головой. Она собиралась сказать, что ей очень хотелось бы согласиться на его предложение, но она понимала, что это было бы неразумно. Бенедикт наверняка ухватился бы за эти слова и продолжал бы ее домогаться.
— Ты не оставляешь мне выбора, — мрачно изрек Бенедикт. Софи взглянула ему прямо в глаза. — Либо ты поедешь со мной в Лондон и… — он поднял руку, останавливая поток возражений, которые Софи собиралась на него излить, — и я найду тебе работу в доме моей матери, — многозначительно прибавил он.
— Либо? — угрюмо спросила она.
— Либо я заявлю в полицию, что ты меня обокрала.
— Не может этого быть! — ахнула Софи.