Она здорово замерзла, и именно это было хуже всего – хуже разбитых
ребер, хуже мучительной тошноты, скрутившей желудок. Она продрогла до костей и не имела представления, как ей согреться.
– Мне холодно, – сказала она, сердито глянув на Грея. – Вы не могли бы раздобыть хоть какое нибудь одеяло?
– Между прочим, я продрог не меньше, чем ты! И где, по твоему, в такой дыре может отыскаться одеяло? Ты хоть соображаешь, куда нас
занесло?
– Это Дурбан привез меня сюда. Мы в каком то старом сарае сейчас и, наверное, чуть чуть не доехали до Фолкстоуна.
– Ладно, – неожиданно сжалился Грей, – давай ка я лучше снова укрою тебя соломой.
В это время еще один солнечный луч упал на стену сарая, и барон замер.
– А ведь дождя то больше нет! Хоть это хорошо. А теперь слушай. Я не имею понятия, где именно мы находимся, но одно знаю точно:
Фолкстоуном здесь и не пахнет. Скорее всего мы сейчас далеко к западу от Лондона.
– Да нет же, мы скакали по южной дороге!
– Если бы ты родилась мужчиной, то, возможно, лучше угадывала направление. Но ты никакой не мальчишка, а чертова девчонка и гнала
бедного Дурбана во весь опор по западному тракту! Мы где то возле дороги на Ридинг или еще дальше…
– О Господи! – простонала девушка и зажмурилась. Но тут же она снова взглянула на Грея и беспомощно заморгала. – Неужто мы и в самом
деле так далеко от Фолкстоуна?
– Боюсь, что так. Тебе еще повезло, что я погнался за тобой, потому что, не будь мужчин, женщины не смогли бы отыскать дорогу даже к
собственному дому! Ну а теперь снимай с себя все – я повешу твои вещи сушиться. Другого выхода я все равно не вижу, так что давай
пошевеливайся. Может, тебе помочь?
– Лучше просто отвернитесь.
Грей хмыкнул, однако не стал спорить.
– Пожалуй, я тоже разденусь.
Он поднялся с колен и тут же услышал, как за его спиной раздался сдавленный стон. Обернувшись, барон увидел, как девушка беспомощно
покачнулась, но не успел подхватить ее. Несчастная снова рухнула на солому. В ответ на извергаемый им поток брани Брюстер испуганно
заржал.
– Вы опять чертыхаетесь.
– А что я еще могу делать в таких обстоятельствах? Любой поступил бы так же на моем месте. Ничего себе, веселенький выдался вечерок!
Безумный лакей моих теток украл мою лошадь, я его догнал – а он оказался девчонкой. Да в довершение всего еще и нездоровой! – Тут
Грей звонко хлопнул себя по лбу. – Подумать только, скоро наступит новый день, а я все еще не пришел в себя после этого мерзкого
вечера!
– А разве вечером что то случилось?
Она лежала на боку, не шевелясь, чтобы не вызвать лишним движением повторение острой боли в ушибленном ребре и тошнотворную ломоту
где то в затылке. Ей уже не было так холодно – скорее всего не оттого, что она согрелась, а оттого, что все чувства ее притупились. И
он еще хочет, чтобы она думала о каком то его дурацком вечере!
– Наверное, ваша любовница нашла себе нового хозяина?
– Вот как! Стало быть, ты еще не до конца растеряла свои колючки! Можно подумать, тебе что то известно о любовницах и мужчинах,
которые их содержат.
– Ха, где же тут секрет? Всем известно, что на этом свете так заведено. – Она осторожно попыталась приподняться. Как ни странно, ей
это удалось, несмотря на то, что к горлу по прежнему подступала тошнота, а холодная одежда липла к телу. – Но это неправильно.
Мужчины, которые не верны своим клятвам, не заслуживают любви.
– Зато их могут любить такие же неверные женщины, – быстро парировал барон.
– Она осторожно попыталась приподняться. Как ни странно, ей
это удалось, несмотря на то, что к горлу по прежнему подступала тошнота, а холодная одежда липла к телу. – Но это неправильно.
Мужчины, которые не верны своим клятвам, не заслуживают любви.
– Зато их могут любить такие же неверные женщины, – быстро парировал барон. – Эй, уж не хочешь ли ты снова грохнуться в обморок? –
поглядев на девушку, с досадой воскликнул он. – Пожалуй, больше от тебя нечего и ждать – ведь ты женщина! Хотя… тебе удалось взять
надо мной верх дважды за эту ночь – не могу понять почему.
– Мужчинам дано чутье, а женщинам – мозги, ну и еще капелька удачи. А теперь я собираюсь встать и снять с себя эти жуткие тряпки. Да,
я намерена сделать это сию же минуту. Может, вы хоть теперь отвернетесь? Вот, спасибо.
– Когда разденешься, я осмотрю твои ребра, – пробурчал Грей.
– Нет уж, вы не сделаете этого, милорд. Только попробуйте – и я снова сшибу вас с ног.
Барон так и покатился со смеху.
– И я должен выслушивать такое в этой Богом забытой дыре! Ну ладно, по крайней мере хоть дождь перестал! Послушай, Джек, или как тебя
там…
Грей обернулся и во все глаза уставился на девушку, застывшую перед ним в одной нижней сорочке, едва доходившей ей до колен. Густые
светлые волосы рассыпались по ее плечам и груди, и в этот момент она показалась Грею до того неотразимо женственной, что бедняга
мигом забыл о своем вопросе и снова резко отвернулся.
– Брось свою одежду сюда, поближе ко мне, а сама заройся в солому как можно глубже, – поспешно произнес он.
Барон и сам разделся до пояса и уже было собрался расстегнуть штаны, но вовремя спохватился и сердито покачал головой; потом подобрал
всю снятую ими одежду и вышел из сарая, а она осталась лежать на соломе, трясясь как осиновый лист и пытаясь угадать, что же с ней
будет дальше.
– Ну вот, теперь можно заняться твоими ребрами, – раздался над ее головой сердитый голос.
Не тратя больше времени на слова, барон опустился перед ней на колени. Джек слабо ойкнула, и Грей недовольно заглянул ей в лицо:
– Что еще случилось?
– На вас нет рубашки… Я никогда не видела голую мужскую грудь.
– Не будь занудой! – Грей произнес эти слова почти зло, но про себя он все же не мог не улыбнуться. – Сама вырядилась лакеем Джеком,
спряталась в каком то древнем сарае – а теперь изволишь хныкать оттого, что я имел неосторожность раздеться до пояса? Не нравится –
не смотри!
Он решительно развязал ворот на ее сорочке и раздвинул тонкий батист, чтобы добраться до ребер. Сразу это ему не удалось, и он
отодвинул батист еще дальше, обнажая грудь. От удивления и неожиданности девушка лишь широко распахнула глаза и мгновение молча
смотрела на него, не зная, что предпринять; но тут же ее тонкая рука поднялась, словно пытаясь защитить открывшиеся прелести.
Усмехнувшись, барон осторожно отвел руку Джек в сторону. Она лишь вздохнула в ответ, бессильно зажмурилась и прошептала:
– Я не зануда!
– Вот и отлично. – Грей осторожно, самыми кончиками пальцев, ощупал нижнее ребро, кожа над которым была разукрашена в яркие оттенки
желтого и лилового. Его пациентка попыталась отодвинуться и тут же застонала от острой боли.
– Пищи сколько хочешь, но не дергайся. Посмотрим, что у нас здесь. – Барон окончательно раздвинул края сорочки, и сразу в глаза ему
бросились напряженные, приподнятые соски. Черт побери, просто удивительно, как мужчина может завестись в одно мгновение от одного
вида женской груди! Впрочем, надо отдать ей должное, грудь смотрелась более чем соблазнительно.