До сих пор моя жизнь меня вполне устраивала, и тут в нее ворвались Матильда и Мод, а
вместе с ними целый набор стихийных бедствий.
– Каких еще стихийных бедствий?
– Как выразилась бы тетя Матильда, «Крылатые камни» – пожар и потоп.
Джек рассмеялась:
– Я слышала, как тетушки спорили по этому поводу, но понятия не имела, что именно они решили! Какая редкостная изобретательность!
– Да, они неплохо все придумали. Только Куинси не поверил им ни на грош, ну а мне просто было лень расспросить их как следует. Я
знал, что все равно буду рад принять их у себя в доме. Понимаешь, у меня действительно никого больше не осталось из близкой родни.
Если бы они просто попросили разрешения немного погостить, я пустил бы их без всяких разговоров. С другой стороны, я понимаю, что им
нужно было как то защитить твою невинность. Ведь они понятия не имели о том, что среди прочих джентльменов я должен бы считаться
настоящим святым! Вот и сейчас – я женюсь на тебе оттого только, что являюсь человеком чести и просто не имею иного выхода. Теперь ты
сама видишь, что дело здесь вовсе не в твоих деньгах, – это твоя опрометчивая попытка украсть Дурбана стала причиной заварившейся
каши.
– Она не была опрометчивой.
– Твое бегство все равно кончилось бы в Бате – в том случае, если бы тебе повезло и по пути какой нибудь мерзавец не ограбил тебя и
не бросил в придорожной канаве. «Опрометчивая попытка» – это еще мягко сказано. Речь вдет о воспалении мозга – недуге, который, к
сожалению, иногда встречается у особ слабого пола. Джек вдруг расхохоталась:
– Как мне ни больно в этом признаваться, но у тебя, похоже, есть полное право так говорить. О Господи! Конечно, я поступила
опрометчиво!
Она перекатилась на противоположный край кровати и накинула один из пеньюаров, одолженных ей Матильдой. Это было довольно нелепое
одеяние черного цвета, к тому же еще и отделанное черными перьями. Старательно затянув пояс, Джек обернулась к Грею.
– Вообще то, – заявила она с расстояния добрых пятнадцати футов, – мне следовало зажечь побольше свечей, чтобы держать тебя в рамках.
А так получается, что мы сидим почти в полной темноте возле разобранной кровати.
– Верно подмечено.
Барон с любопытством наблюдал за тем, как она зажигает все восемь свечей в старинном тяжелом канделябре и водружает его на круглый
столик посреди комнаты. Теперь сумрак отступил в углы спальни и они могли лучше видеть друг друга.
– Послушай, Грей, ты говоришь, что я разрушила твою жизнь. – Джек неожиданно смутилась и принялась накручивать на палец прядь волос.
– Но самая горькая правда заключается в том, что я действительно не имею понятия, что стала бы делать, если бы даже сумела добраться
до Карлайсла, выкрасть Джорджи и убежать с ней незамеченной. Я вела себя как идиотка. Я думала укрыться в «Крылатых камнях» и
уговорить слуг не выдавать нас, пока моему отчиму не надоест нас разыскивать, а потом вместе с Джорджи поехать в Лондон, к лорду
Берли. Но ведь я его совсем не знаю и даже не представляю, как бы он отреагировал на мое неожиданное появление, да еще вместе с
младшей сестрой. Но все равно я не собиралась возвращаться сюда, потому что даже твоему терпению может наступить предел. Теперь то я
понимаю, что даже в том случае, если бы добилась успеха, я выставила бы идиотами всех, кто вольно или невольно оказался втянут в мои
похождения. – Она вдруг разрыдалась.
– Ради Бога, Джек!
Грей в мгновение ока оказался на ногах и, быстро подойдя девушке, прижал ее вместе с черным пеньюаром и ворохом перьев к своей груди.
– Она вдруг разрыдалась.
– Ради Бога, Джек!
Грей в мгновение ока оказался на ногах и, быстро подойдя девушке, прижал ее вместе с черным пеньюаром и ворохом перьев к своей груди.
Он нежно гладил ее по спине, повторяя снова и снова:
– Ну пожалуйста, не плачь, пожалуйста, успокойся!
– Я идиотка! – всхлипывала Джек. – Я круглая дура! Теперь ты вынужден будешь жениться на мне из за всех этих нелепых предрассудков!
– Ладно, ты действительно составила плохой план. – Барон ласково погладил ее волосы. – Но ты никакая не дура! Я готов поспорить на
что угодно, что ты добилась бы своего, даже если бы проскакала до самого Бата и потом вынуждена была повернуть назад. Ты бы и с этим
справилась! Конечно, рано или поздно я бы все равно тебя поймал – но честно говоря, ты и так заставила меня изрядно попотеть! Тебе
просто не повезло в ту ночь, вот и все.
– Удача наоборот! – буркнула Джек, все крепче прижимаясь к своему спасителю.
– Ну может, не совсем уж наоборот. Ты получила в женихи такого мужественного джентльмена, как я! Разве это плохо? А как твое ребро?
Она немного отодвинулась и громко хлюпнула носом; потом вытерла его тыльной стороной ладони и ответила:
– Это место опухло и болит, но на самом деле ничего страшного. А вот мужественный джентльмен вряд ли женится на мне с большой охотой!
Грей ласково приподнял ее лицо.
– Полагаю, наша совместная жизнь будет вполне сносной. Я уже почти свыкся с мыслью, что должен на тебе жениться.
– Невозможно устоять перед дамой в черных перьях, когда она плачется тебе в жилетку, правда?
Предел этому воркованию двух голубков положила тетушка Мод, неожиданно появившаяся в дверях.
– Я услышала голоса в спальне Уинифред и встревожилась. Боже милостивый, мой мальчик, как ты оказался здесь? И ты обнимаешь девушку,
когда на ней нет ничего, кроме пеньюара…
– Она собирается за меня замуж, тетя Мод, и так счастлива, что не может удержаться от слез. Ну а я как джентльмен не могу отказать ей
в столь трогательную минуту.
За спиной у сестры неожиданно возникла Матильда в точно таком же черном пеньюаре, какой был теперь на ее племяннице. Она нависла над
Мод, словно старая колдунья над феей из розовой страны.
– Мортимер! – изрекла она.
– Ах, ну конечно, – пояснила Мод. – Если бы Матильда захотела продолжать, она бы рассказала, как викарий однажды обнял ее и не хотел
отпускать, пока их не застала одна из этих глупых сестер Гиффорд!
– Надо же! – Джек широко раскрыла глаза. – Представляю, что это была за картина!
– Когда? – спросила Матильда, и все сразу поняли, что ее вопрос относился вовсе не к рассказу Мод.
Грей медленно отпустил Джек и отступил на шаг.
– Как только я сумею выправить лицензию. Нам сильно повезло, что опекуном Джек назначен лорд Берли. Это значит, что я получу его
согласие на свадьбу без особого труда – ведь он мой крестный! Завтра же с утра я отправляюсь к нему. Полагаю, свадьба состоится не
позднее пятницы, то есть через четыре дня. Вас это устраивает, леди?
Все это время Матильда не сводила с барона пронзительного взора, так что в конце концов Мод пришлось успокоительно похлопать ее по
руке.
– Не волнуйся так, дорогая, – проговорила она. – Разве ты не видишь, что наш мальчик совершенно не похож на отца? Правда, мой милый?
– Тетя Мод, зовите меня просто Греем. По сравнению с почившим в бозе предком я, несомненно, святой. Кстати, а как вы обращаетесь к
ней? Фредди? Или полностью произносите это жуткое слово «Уинифред»?
– Грациэлла! – изрекла Матильда.