- Как?
- А клея, спрашиваю, не предвидится?
- Это что же такое значит клей? - спросил старший с таким видом, как будто ему сказали что-то даже оскорбительное, пожалуй, - клей нужно не у мебельщиков, а у москательщиков спрашивать.
"Не дается, - снова подумал Сергей, - принимает за агента".
Старший подозвал официанта, расплатился и поднялся со стула, пыхтя трубкой; младший мигом вскочил и насмешливо раскланялся с Сергеем.
Сергей остался сидеть, следя за ними глазами; оба прошли в соседнюю комнату - в биллиардную.
На столе лежали пивные бутылки, какой-то гарнир на жестяной тарелочке, блюдечко с горохом.
Сергей заплатил за пиво; встал из-за стола с намереньем уйти от Прянова; в одно мгновенье ему опротивели веселенькие цветочки на обоях, струнный оркестр, багровый человек с отвислыми усами.
Однако, не успел он сделать и двух шагов, как кто-то хлопнул его по плечу:
- Ну, дружочек, что заработали сегодня?
Он обернулся: перед ним стояла девушка лет 22-х, в клетчатой мужской кепке, надвинутой низко на лоб. В руке она держала тросточку и похлопывала ею по высоким красным ботинкам с острыми каблучками.
- Ну, одолжите папироску!
Девушка села на стул и потянула его за рукав.
- Садитесь.
Сергей послушно уселся.
- Я давно на вас смотрю, у вас, миленький, очень симпатичные глаза. Что ж это вы такой скучный? Выпьемте лучше пива, чем скучать!
- Одну минуту, - сказал Сергей, - не знаете ли вы случайно, кто это вот тот высокий с трубкой, там, около окна, видите, выходит из биллиардной?
- Вот тот? Это один такой человек.
- Какой это такой человек?
- Ну да! А вам зачем это знать нужно, а?
- Просто так. А кто же он такой, этот человек?
Девушка перегнулась к нему через стол и спросила шопотом:
- А вы кто? Лягавый? Скажите мне, я никому не скажу.
- Нет, я не лягавый.
Сергей заказал пива, вытащил коробку с папиросами и предложил закурить.
Девушка взяла две папироски, одну закурила сейчас же, другую положила куда-то за козырек своей кепки. Она не сидела на месте, вертелась, вскакивала каждую минуту и смотрела в зеркало, выставив вперед подбородок.
- А как вас зовут, барышня?
- Сушка.
Она засмеялась, села рядом с ним и заложила ногу за ногу. Коротенькая, потрепанная юбчонка задернулась, и маленькая нога в высоком красном ботинке открылась до колена.
- Пейте, пожалуйста, пиво, - сказал Сергей.
- Мерси.
Она отпила немного, поставила бокал на стол.
Оркестр гремел, затихал, гремел снова и все чаще плакал о том, что плохо жить без пальто и без теплого платочка, когда настанут зимние холода, столь чувствительные в нашей северной столице.
- Вот теперь у нас плохой оркестр играет, - говорила Сушка, следя глазами за длинным скрипачом, который извивался как ярмарочный змей вместе со своей скрипкой, - а вот весной играл маэстро Фриде, так многие из-за одного оркестра приходили.
Она увидела, что Сергей смотрит мимо нее, куда-то поверх клетчатой кепки, в зеркало, мимо зеркала на золоченые карнизы, мимо карнизов в темные оконные стекла.
- Скажите, миленький, почему вы такой скучный? Вы мне скажите, я и раньше заметила, что вы скучали.
- Нет, какой же я скучный, я веселый, - сказал Сергей, - пейте, пожалуйста. Так вы значит здесь часто бываете?
- Ну что же - пейте, да пейте! Расскажите мне лучше причину.
- Какую причину?
- Экой же вы несговорчивый! Ну, дайте мне вашу руку, - я умею гадать по линиям рук. Сейчас расскажу все, что с вами случилось.
Она взяла руку Сергея и деловито запыхтела папироской.
- Я у одной хиромантки когда-то служила в горничных, вот она меня и выучила. Ой, какая у вас нехорошая рука.
- Почему же нехорошая?
- Потому что у вас линия жизни непервоначальная.
- Как это так - непервоначальная?
- Мне вас даже жаль, миленький, вам что-то очень не везет последнее время.
Сергей вдруг вскочил и отнял у нее руку.
- Ну ладно, довольно.
Сушка тоже встала и, небрежно похлопывая тросточкой по своей истрепанной юбченке, подняла голову и лукаво заглянула ему в лицо.
- Брось, не скучай по ней, фартицер! Я тоже топиться хотела, когда меня мой студент бросил. И ничего. Видишь, до сих пор гуляю!
Сергей отступил на шаг и посмотрел на нее с таким видом, как будто перед ним стояла не проститутка Сушка, а доктор тайной магии Бадмаев или граф Калиостро.
- Откуда вы знаете, что она меня бросила?
- А что, правда или нет?
- Правда.
- Хм, откуда знаю? А ты думаешь, фартицер, что вас мало таких шляется?
Сергей молча уселся против нее.
- Знаете что, барышня, бросим этот разговор, выпьем лучше пива. Или может быть портвейну?
Сушка пыхтела папироской и напевала сквозь зубы:
Мальчик девочку любил
И до дому проводил,
И у самого крыльца
Ланца дрица а ца ца!
Вот идет девятый номер.
На площадке кто-то помер.
Тянут за нос мертвеца,
Ланца дрица а ца ца!
Сергей пил портвейн из стакана. Он один выпил почти всю бутылку - цветочки на обоях вдруг врезались в глаза с удивительной отчетливостью, потом сплелись, расплелись и свернулись.
Скрипач с бешенством встряхивал белокурыми волосами, летел за смычком и ни с чем возвращался обратно.
- Слушайте, барышня... - Сергей для убедительности даже стукнул себя кулаком в грудь. - Не в том, понимаете ли дело, что бросила... Я бы, может быть, и сам ее бросил... Если бы... А, долго рассказывать! Пейте лучше портвейн.
Он опустил голову на грудь и закрыл глаза.
- А теперь, когда я его...
Он сжал кулаки с такой силой, что ногти врезались в ладони.
- Да я бы сразу ее забыл, если бы я ей все сказал! А я не могу сказать, потому что она пропала!
Сушка поставила локти на стол и слушала его с вниманьем.
- Куда же она пропала?
- Неизвестно куда. Никаких следов. Пропала, как дым.
- Выпейте теперь сельтерской, - посоветовала Сушка.
- Послушайте, барышня... я вам одну вещь покажу... А вы мне скажите, что эта вещь означает; то-есть не вещь, собственно говоря, а письмо. Самое настоящее письмо и подписано, знаете ли..... Нет, не скажу.
Он оглянулся вокруг себя, внезапно начиная трезветь.
- Или вот что... пойдемте куда нибудь отсюда и там... я вам его покажу.
Сушка кивнула головой.
- Идет. Только, знаете что... я сперва выйду, а вы потом расплатитесь. Я вас внизу на улице подожду.
Она встала, чуть-чуть покачиваясь, прошла между столиков, мимоходом заглянула в биллиардную, как будто ища кого-то глазами, но тотчас же отвернулась и начала спускаться по лестнице.
Сергей подозвал официанта, расплатился и, держась руками за все, что попадалось по пути, добрался до выхода.
Спускаясь по лестнице, он увидел, что Сушка отворяет выходную дверь.
Он спустился вслед за нею и на последних ступеньках вплотную столкнулся с давешним человеком в фуражке с лакированным козырьком, одетым под военмора.
Человек, на которого он наткнулся, воротился назад, посмотрел на Сушку, которая спешила перебежать улицу, приподнимая короткую юбчонку, потом на Сергея, сплюнул сквозь зубы, заложил руки в щегольские штаны и присвистнул каким-то особенным свистом.
X.
"19 сентября в 1 час дня в больнице Жертв Революции скончался агент уголовного розыска Н. И. Рюхин, который несколько дней тому назад был ранен налетчиком в одном из домов Фурштадтской улицы.
- Этого, кажется, Пятак накрыл!
Смерть последовала после операции извлечения из области живота агента Рюхина застрявшей там пули. Незаметный герой умер на своем служебном посту, его сразила пуля этого негодяя-бандита.
Покойный Н. И. Рюхин определенно отличался особым усердием в исполнении возложенных на него оперативных заданий.
Не пора ли взять в железные рукавицы эту паразитарную братию?"
Сашка Барин бросил газету на окно и, не слушая о чем говорил, картавя, Турецкий Барабан, закурил папиросу и задумался.