Дьявол-побратим "отряд 100"
Загадочные бедствия
После того как в 1939 году "отряд 731" передислоцировался в особую военную зону недалеко от поселка Пинфань, на Харбин и его окрестности стали обрушиваться одно за другим загадочные бедствия. То там то тут внезапно вспыхивали острые эпидемические заболевания, которые, начавшись в одном месте, затем распространялись на значительную территорию.
Летом 1940 года в уезде Нунъань провинции Гирин, находящемся в 50 километрах северо-западнее Синьцзина (Чанчуня), бывшего в то время столицей Маньчжоу-Го, внезапно разразилась эпидемия нескольких форм чумы. Вначале чума вспыхнула в уездном центре, через несколько дней распространилась на окрестные сельские районы и вскоре, как степной пожар, охватила весь уезд.
Известно пять форм чумы: бубонная, легочная, кожная (кожно-бубонная), глазная и септическая. В уезде Нунъань одновременно свирепствовали как минимум две формы. Люди умирали один за другим.
Срочное сообщение об эпидемии чумы поступило в Главную базу Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии в Пинфане, откуда в уезд были командированы санитары для проведения дезинфекции. Однако масштабы эпидемии были таковы, что предпринятые меры не помогли.
Более 300 умерших - таков был страшный итог эпидемии чумы в уезде Нунъань. Командование же Квантунской армии сообщило, что число умерших составило 120 человек.
Однако на этом бедствия не прекратились. Вскоре в харбинском районе трущоб Фудзядяне начался брюшной тиф. Заболевание в мгновение ока распространилось по всему Харбину, унося жизни многих людей.
В Харбине в то время проживало около 100 тысяч японцев. Эпидемия тифа коснулась и их. В семье одного японца - торговца канцелярскими принадлежностями заболел ребенок. Вскоре от него заразилась мать, а через некоторое время заболел и глава семьи, который стал ухаживать за обоими. Так погибла вся семья. Количество больных было столь велико, что больницы города не могли вместить всех, и их стали помещать в харбинский армейский госпиталь.
"В харбинской японской средней женской школе (позже она стала называться Женской школой Фудзи), где я тогда училась, начались заболевания среди учащихся. Пришлось даже раньше времени распустить нас на летние каникулы. Когда после каникул мы вернулись в школу, то на траурной церемонии увидели поставленные в ряд двадцать портретов наших умерших одноклассниц. Не могу без ужаса вспоминать об этом. Ходили слухи, что какие-то шпионы заразили бактериями воду. Несчастье налетело как вихрь",вспоминает госпожа К. С. о трагедии, потрясшей весь Харбин.
Одновременно с этим в Саньбугуане - густонаселенных кварталах бедняков, расположенных в одном километре к северу от вокзала города Синьцзина,- неожиданно вспыхнула чума.
Сэйдзабуро Ямада в своей книге "Военный трибунал по делу подготовки бактериологической войны" так описывает чуму, начавшуюся в Саньбугуане: "...В то время в Саньбугуане на небольшой территории в страшной скученности проживало 700 семей, то есть около 5 тысяч бедняков. Как снежная лавина, нагрянули туда сотрудники противоэпидемической службы в белых халатах и начали изолировать больных, проводить принудительный медосмотр, делать предохранительные прививки, дезинфицировать все жилища и так далее. Трущобы загудели как потревоженный улей, повсюду был страшный переполох".
Но вспышки инфекционных заболеваний на этом не прекратились. Вскоре начался длительный массовый падеж скота в маньчжуро-монгольском поселении колонистов, расположенном в уезде Ачэн на южном берегу Сунгари в 20 километрах северо-восточнее Харбина. Эпизоотия вспыхнула среди овец и лошадей. Причины ее возникновения остались невыясненными.
Чем же была вызвана вся эта цепь инфекционных заболеваний?
Бактерии, нацеленные на людей
Командование Квантунской армии измышляло разные причины возникновения летом 1940 года острых эпидемических заболеваний в Харбине и соседних городах.
Чуму в уезде Нунъань объясняли "набегами мышей на населенные пункты. Мыши спустились с Хингана и разнесли чумных блох по домам". Тиф в Фудзядяне и других районах Харбина, заболевания чумой в Саньбугуане объясняли "антисанитарным состоянием предприятий общественного питания и недостаточной борьбой с грызунами".
Один из колонистов - Хироси Кадзама,- проживавший в то время в районе Санькэшу (железнодорожный разъезд неподалеку от Харбина), прислал мне письмо. О загадочном падеже овец в нем говорилось следующее: "...В больших овчарнях мы содержали около тысячи голов овец. Каждый день нанятые нами пастухи-китайцы выгоняли их на пастбище. Казалось бы, овцы должны были приносить приплод - у нас же поголовье сокращалось. Овец мы не резали, никто их у нас не крал. Они дохли от какой-то неизвестной болезни. К концу войны в нашем стаде осталось менее двухсот голов. Шкуры животных мы замачивали в соленом растворе и выделывали их в своей кустарной мастерской. Из выделанных шкур шили тулупы, меховые жилеты, меховые чулки. Все это, конечно, шло в дело, зима ведь в Маньчжурии суровая..."
Как только начался падеж овец, к колонистам прибыла инспекционная группа из "отряда 731", но результатом их работы была всего лишь одна формулировка: "Причина не выяснена".
В том, как начинались и заканчивались эпидемии, было много общего: заболевания возникали неожиданно; для выяснения причин возникновения заболевания и предотвращения его распространения на места всякий раз выезжали сотрудники "отряда 731"; вскоре они сообщали, что эпидемия ликвидирована; в районах эпидемий все жилье сносили, везде наводили порядок, заболевших подвергали принудительному обследованию и изоляции от остального населения.
Так, например, в трущобах Саньбугуаня умерших от чумы было всего несколько человек, но, как только слух о чуме распространился за пределы этого района, Квантунская армия переселила всех его жителей в срочно построенный в двух километрах от этого места поселок Сунцзявацзы, а саперы под предлогом необходимости "решительно бороться с эпидемией" взорвали весь район Саньбугуань. (Этот факт описан в книге Сэйдзабуро Ямады "Военный трибунал по делу подготовки бактериологической войны").
В Фудзядян во время эпидемии тифа одновременно с сотрудниками лечебного отдела "отряда 731", прибывшими туда для проведения дезинфекции, обследования и изоляции больных, было послано большое число саперов, сотрудников жандармерии и спецслужбы.
Имевшие отношение к этим событиям люди вспоминают: "Под предлогом борьбы с тифом жандармерия Квантунской армии тщательнейшим образом перетрясла в Фудзядяне все тайные притоны, которые содержали главари китайских вооруженных гангстеров. Эти притоны служили прибежищем для китайцев и русских белоэмигрантов. Ссылаясь на необходимость изоляции людей для предотвращения распространения эпидемии, многих русских и китайцев насильственно увозили куда-то, а помещения взрывали".
У читателя, вероятно, уже зародились некоторые сомнения относительно "причин" внезапного возникновения эпидемических заболеваний в Харбине и его окрестностях.