Теллон был уверен, что это Ариадна-вторая. Он напрягся, вслушиваясь в речь диктора.
«…Вернулась в Государственный Изолятор сегодня рано утром. Предполагается, что двое слепых арестантов несли птицу с собой, и ее возвращение — еще одно свидетельство того, что они погибли на болоте. Предыдущие сообщения о том, что двое заключенных имели в своем распоряжении радары, заменяющие им глаза, опровергнуты представителями Центра.
А теперь от частных происшествий перейдем к событиям на галактической арене. Представители Арбитра, присутствовавшие на завершившейся раньше намеченного срока Аккабской конференции, прибудут в космопорт Нью-Виттенбурга сегодня во второй половине дня. Предполагается…»
Теллон нахмурился и двинулся дальше. Хорошая новость. Его считают мертвым и не будут на него охотиться, но, однако, обзор новостей напомнил ему о загадочном поведении Хелен Жюст. Быть может, она попала в немилость к тюремному совету за то, что отступила от общепринятых правил? Или просто заметила, что над ее головой сгущаются тучи, и, чтобы как-то вывернуться, приказала конфисковать электроглаза? И почему она вообще позволила им с Уинфилдом зайти так далеко?
Вывеска на фасаде главного почтамта подтвердила догадку Теллона, что он находится в городе Сирокко. Туманные воспоминания о лютеранской географии подсказали ему, что через Сирокко проходит так называемая «непрерывная» железная дорога, кольцом охватывающая весь континент. Дорога выполняла здесь те же функции, что на других планетах — гражданская авиация. Уинфилд предполагал двигаться пешком по ночам, что было вполне резонно, если учесть ограниченные возможности сонарного «фонаря», но Теллон мог видеть. И если не считать массивных очков, он мало чем отличался от любого жителя Эмм-Лютера. Если он сядет на поезд, через сутки или чуть позже он окажется в Нью-Виттенбурге. Там его ждет еще одна проблема — как связаться с агентом, но чем раньше он займется этой проблемой, тем лучше. Другой вариант — двигаться пешком — чреват всевозможными опасностями.
В самом деле, тогда ему придется воровать еду, спать в сараях и вообще вести подозрительный образ жизни. Он решил поехать на поезде.
Гуляя по городу, он практиковался в чтении по губам. Раньше он не находил никакого практического применения этому искусству, которым овладел еще в Блоке. Однако теперь ему все время приходилось видеть крупным планом говорящих людей, причем он не слышал того, что они говорили. В этом было нечто, вызывающее интерес: хотелось выяснить, о чем у них идет речь.
Теллон часто слышал о «непрерывной» железной дороге. По работе, которой он занимался для конспирации (по «легенде» он был представителем земных фирм, производящих чертежное оборудование), ему даже приходилось отправлять по ней грузы. Но своими глазами он дороги никогда не видел.
Когда он пришел на вокзал, вдоль единственной платформы медленно двигалась вереница вагонов. Теллон решил, что поезд то ли отходит, то ли вот-вот остановится. Система оплаты проезда тут была стандартная, билеты выдавались без всяких формальностей. Автомат снабдил его пластмассовым квадратиком, с которым он мог ехать до любой станции южного сектора в течение одного дня. Сквозь толпу и штабеля грузов он пробрался на платформу и остановился, ожидая, пока тихо скользящие вагоны либо наберут скорость, либо наконец-то остановятся. Прошло пять минут, пока до него дошло, что ни того, ни другого не случится: железная дорога оправдала свое название — она действительно была непрерывной!
Теллон несколько раз нажимал на кнопки электроглаза, пока не поймал наиболее удачный ракурс. Сопоставляя разные картинки, он сумел представить себе станцию в целом. Товарные и пассажирские вагоны бесконечной изогнутой цепью приходили на станцию t востока и исчезали на севере. У вагонов не было ни двигателей, ни каких-то заметных снаружи систем управления, однако, миновав вокзал, они сами собой начинали двигаться быстрее, а подходя к платформе, наоборот, замедляли ход и ползли со скоростью примерно три мили в час.
Поначалу это удивило его, но тут он обратил внимание на штуку, которую сперва принял за третий рельс. В действительности это был вращающийся шнек, расположенный строго посередине между рельсами. Теллон не мог не восхититься красотой инженерного решения.
Вагонам и не нужен был двигатель — их приводил в движение шнек, который с постоянной скоростью вращали небольшие электромоторы, расположенные вдоль дороги с интервалом в полмили. Каждый вагон имел устройство, похожее на обычную гайку, которая передвигалась вдоль шнека. Управлять вагонами тоже не требовалось — их скорость регулировало приспособление, так восхитившее Теллона (в котором все еще был жив инженер) своей простотой. На подходе к станции шаг резьбы шнека значительно уменьшался. В результате вагоны автоматически начинали двигаться со скоростью пешехода.
Теллон, ошеломленный на миг собственным восторгом перед техникой Эмм-Лютера, смешался с группой школьников-подростков, которые ждали, когда подойдет следующий пассажирский вагон. Он «подключился» к стоявшему позади железнодорожнику. Когда подъехал очередной вагон, он вместе с оживленно болтавшими школьниками направился к нему. И тут он обнаружил, что проглядел одно очень важное обстоятельство. Край платформы двигался с той же скоростью, что и поезд, чтобы можно было входить и выходить из вагонов, не опасаясь несчастного случая.
И когда Теллон вслед за компанией школьников ринулся в вагон, правую ногу у него вдруг повело в сторону, он пошатнулся и потерял равновесие. Хватаясь за что попало, чтобы удержаться на ногах, он неуклюже ввалился в вагон, ударившись при этом о дверной косяк.
Не скупясь на извинения, он плюхнулся на свободное место, надеясь, что не настолько уж бросился людям в глаза и специально присматриваться к нему никто не будет. Правое ухо пылало, но боль — дело десятое.
Хуже, что удар пришелся по оправе электроглаза — как раз туда, где был встроен миниатюрный блок питания. В первый момент Теллону показалось, что изображение тускнеет. Правда, он пока еще не отключился от железнодорожника, который остался на платформе. Переключившись на ближний радиус действия, Теллон настроился на школьника, сидевшего напротив, и вскоре успокоился: электроглаз, похоже, остался цел, а другие пассажиры уже явно забыли о его неловком поведении.
Вагон постепенно набрал скорость и теперь делал около сорока миль в час. Двигался он плавно, почти бесшумно. Ветка, ведущая на север, проходила вдоль моря. Порой горы, высившиеся по другую сторону дороги, отступали назад, иногда миль на десять, но чаще теснились у самой дороги, создавая тот самый дефицит жизненного пространства, который эхом откликался даже на Земле. Лента долины была сплошь застроена и напоминала один большой пригород с торговыми центрами через каждые несколько миль. Спустя полчаса стал виден разрыв в хребте континента, и другой поезд, точно такой же, но идущий навстречу, скользнул на соседнюю колею. Теллон обратил внимание, что промежутки между вагонами, которые на станции составляли лишь несколько футов, увеличиваются пропорционально скорости.
Школьники сошли на одной из пересадочных станций, однако входили все новые и новые пассажиры, у которых Теллон «одалживал» глаза. Он заметил, что женщины тут и одеваются красивее, и манеры у них более изысканные. Не то что на холодном севере, где особенно сильно чувствовалось влияние столицы — аскетической Реформации. Некоторые девушки душились новыми видеодухами и были окутаны благоухающими пастельными облачками.
Однажды он воспользовался глазами девушки, которая, судя по тому, что Теллон все время видел себя в центре ее поля зрения, проявляла к нему некоторый интерес. Он подключился к пассажиру, сидевшему чуть дальше, и смог таким образом взглянуть на эту девушку. Теллон сразу оценил ее эффектную внешность: золотые волосы, бронзовый загар. Довольный удавшимся обманом, он вновь подключился к ней, дабы по количеству брошенных на него взглядов понять, в какой мере он ее заинтересовал.