Она заметила стоявшего, в стороне от горящего камина, дварфа, но это был не Бруенор. Тиббледорф Пвент, дварф-берсерк, прыгал кругами, явно пытаясь поймать надоедливое насекомое. Как обычно, он носил свои доспехи, утыканные торчавшими отовсюду (в том числе на перчатках, наколенниках и локтях) в разных направлениях шипами. Броня скрипела при прыжках, этот звук чрезвычайно раздражал Кэтти-бри. Открытый шлем Пвента лежал на кресле позади него, шип на макушке шлема был почти с пол дварфа. Как могла видеть Кэтти-бри, берсерк был почти лыс, оставшиеся тонкие пряди черных волос покрывали его голову с боков, переходя в огромную, кудрявую черную бороду.
Кэтти-бри открыла дверь чуть шире, и увидела сидящего напротив слабого огня Бруенора, который отсутствующе пытался сдвинуть хворост, чтобы угасающие искры вновь ожили. Его осторожное прикосновение к сияющей палке заставило Кэтти-бри моргнуть. Не так давно, она помнила, король просто потянулся бы в горящий очаг и раздробил мешающую палку голой рукой.
Посмотрев на Пвента (он что-то усиленно жевал, и Кэтти-бри искренне понадеялась что это было не насекомое), девушка вошла в комнату, на ходу проверяя, надежно ли укрывает ее вещи плащ.
"Приветик!" выдавил Пвент между жеванием. Заглушая брезгливость при мысли о том, что он поедает насекомое, в Кэтти-бри проснулось удивление - как же он умудряется так долго его жевать!?
"Тебе бы не помешала борода!", крикнул берсерк свое обычное приветствие. Еще с первой их встречи вечно грязный дварф утверждал, что Кэтти-бри стала бы очаровательнейшей женщиной, если бы только отрастила бороду.
"Я стараюсь", ответила Кэтти-бри. "Ты же заставил меня пообещать, чтобы я не брила лицо еще когда мы познакомились." Она потрепала берсерка по голове, и пожалела об этом, почувствовав оставшийся на ладони жирный след.
"Хорошая девочка!", ответил Пвент. Обнаружив еще что-то летящее он бросился в погоню.
"Куда ты собралась?" потребовал Бруенор даже не дав Кэтти-бри поздороваться.
Кэтти-бри вздохнула при виде угрюмого лица ее отца. Как же она мечтала вновь увидеть его улыбку! Кэтти-бри заметила рану на его лбу, царапина только покрывавшаяся коркой. Насколько она знала, несколько ночей назад он заговорившись врезался в тяжелую деревянную дверь, в то время как два молодых дварфа отчаянно старались удержать его. Вместе с жутким шрамом, проходившим через лоб к челюсти через глазницу, это придавало старому дварфу весьма потрепанный вид.
"Так куда ты идешь?", сердито повторил Бруенор.
"Сеттлстоун", солгала девушка, имея в виду город варваров, народа Вулфгара, у подножия гор от восточных ворот Митрилового Зала. "Племя строит курган в честь Вулфгара." Кэтти-бри сама удивилась, как легко пришла к ней ложь; она всегда могла убедить Бруенора, частенько использовала при этом полу-истину и игры со смыслом чтобы обойти правду, но никогда она так прямо не обманывала его.
Напомнив себе о важности своей цели она глядела рыжебородому дварфу в глаза, продолжая: "Я хочу быть там прежде чем они начнут. Если уж они хотят это сделать, пусть тогда сделают хорошо. Меньшего Вулфгар не заслуживает."
Единственный глаз Бруенора затуманился, став еще более тусклым, и израненный дварф отвернулся от Кэтти-бри, вернувшись к своему бесполезному ковырянию в огне, выдавив из себя вялый кивок согласия. Не секрет, что Бруенор не любил разговоры о Вулфгаре - он даже ударил одного из жрецов, настаивававшего, что согласно традициям Эйджис-фанг не имел права на самое почетное место в Зале Думатона, ведь им владел человек, а не дварф.
Кэтти-бри заметила, что доспехи Пвента прекратили скрип, и оглянулась на берсеркера. Он стоял у открытой двери, печально оглядывая Кэтти-бри и спину Бруенора.
Кивнув девушке он тихо, как только мог (для закованого в ржавую броню дварфа-берсеркера) вышел из комнаты.
Кэтти-бри была явно не единственной, кому не нравилась развалина, в которую превратился Бруенор Баттлхаммер.
"Они сочувствуют тебе", заметила она Бруенору, который казалось не слушал. "Все в Митриловом Зале тепло говорят о своем раненом короле."
"Закрой свой рот", проворчал Бруенор сквось сжатые губы. Он все также сидел глядя в огонь.
Кэтти-бри знала, что этот намек на угрозу был пустым, еще одно напоминание о падении Бруенора. В прошлом, когда Бруенор Баттлхаммер предлагал кому-то заткнуться, его слушались, или Бруенор затыкал адресата сам. Теперь же, после схваток со жрецом и с дверью огонь в Бруеноре угасал, подобно огню в его очаге.
"Ты будешь ковырятся там до конца дней?" спросила Кэтти-бри пытаясь разозлить его, раздуть угли гордости Бруенора.
"Раз мне это нравится", - слишком тихо ответил дварф.
Кэтти-бри опять вздохнула, и намеренно дернула плащ на бедрах, открывая волшубную маску и украшенный кинжал Энтрери. Хотя девушка намеревалась идти одна, и не хотела объявлять обо всем Бруенору, она молилась чтобы в Бруеноре осталось достаточно жизни, чтобы он смог заметить.
В тишине проходили долгие минуты, только изредка потрескивали угли и шипело сырое дерево.
"Вернусь когда вернусь!" разочарованно заявила женщина и направилась к двери. Бруенор отсутствующе махнул ей через плечо, даже не обернувшись.
Кэтти-бри помедлила у двери, открыла и тихо закрыла ее, но не покинула комнату. Выждала несколько мгновений, не поверив что Бруенор все так же будет сидеть у огня. Затем проскользнула по комнате и через дверной проем, в спальню дварфа.
Кэтти-бри подошла к большому дубовому шкафу - дар от народа Вулфгара, полированное дерево блестело, по бокам его были вырезаны изображения Эйджис-фанга, могучего молота созданного Бруенором. Кэтти-бри остановилась, несмотря на то, что надо было выбираться отсюда пока Бруенор не обратил на нее внимания, и посмотрела на рисунки, вспоминая Вулфгара. Ей никогда не смирится с этой потерей. Она знала это, но также знала и то, что время траура для нее заканчивается, ей нужно снова приниматься за дела живущих. Особенно теперь, напомнила себе Кэтти-бри, когда еще один ее друг идет навстречу опасности.
В каменной шкатулке на шкафу Кэтти-бри нашла то, что искала: маленький медальон на серебрянной цепочке, дар Бруенору от Алустриэль, Леди Сильверимуна. Во время первого путешествия друзей в Митриловый Зал они потеряли Бруенора, решили что он погиб. Однако он смог выбраться, избежав враждебных серых дварфов, объявивших Митриловый Зал своей собственностью, и с помощью Алустриэль нашел Кэтти-бри в Лонгсэддле, деревне на юго-западе. Дриззт и Вулфгар давно ушли на юг, разыскивая Региса плененного Энтрери.
Тогда Алустриэль и подарила Бруенору заколдованный медальон. Внутри его был маленький портрет Дриззта, и с ним дварф смог следовать за дроу. Направление на Дриззта и расстояние до него можно было определить по теплу, шедшему от медальона.
Сейчас металл был холоден, холоднее воздуха в комнате, и для Кэтти-бри это означало что Дриззт уже очень далеко от нее.
Кэтти-бри открыла медальон, и вгляделась в точное изображение дорогого друга - дроу. Она раздумывала, стоит ли брать его. Вообще-то, отвести ее к Дриззту скорее всего могла и Гвенвивар, стоит только найти его след, и она обдумывала еще и то, что, быть может, когда Бруенор все узнает от Региса огонь вновь вернется в его глаза, и он кинется в погоню.
Кэтти-бри нравилась мысль о возрожденном Бруеноре, она хотела бы чтобы отец кинулся ей на помощь, спасать Дриззта, но это была надежда ребенка, понимала она, нереальная, а то и опасная.