Креветка заковылял вниз по улице со всей прытью, какую только могла развить его здоровая нога.
«Вонючий старый козел, — подумал Джесс. — Даже спасибо не сказал». Семь сотен, хромая, скрылись из вида. Он готов был побиться об заклад, что Креветка Мэлоун даже выпивкой его не угостит, если им доведется встретиться вновь. Неблагодарная скотина.
* * *
Уилл Шортер тем временем успел установить и подготовить фотоаппарат. Джесс позировал стоя, сидя, куря папиросу, целясь в объектив из револьвера. Вокруг собралась толпа, со всех сторон посыпались творческие предложения. Кто-то посоветовал ему снять шляпу, одна старая леди спросила:
— Не могли бы вы улыбнуться хоть разок?
— Хватит, — решил Джесс, нарушив особенно злодейскую позу и отходя от объектива.
Уилл с растерянным видом вылез из-под черной кожаной накидки.
— Мы закончили работу, Шортер. Где мой ленч? — Они пошли в ресторан Жака и заняли угловой столик. Возможно, все дело было в ледяном пиве, которое он вливал в себя кружками, чтобы заглушить жажду, замучившую его на солнцепеке, а может, Уилл Шортер оказался куда хитрее, но, как бы то ни. было, когда он небрежно вытащил из кармана блокнот и спросил: «Итак, мистер Голт, что заставило вас избрать профессию наемного стрелка?», Джесс начал рассказывать.
* * *
ОБЪЯВЛЕННЫЙ ВНЕ ЗАКОНА ПОЯВИЛСЯ В ПАРАДИЗЕ
Экстренное интервью — Разоблачение тайн — Откуда пошли все беды — Изувеченный ветеран выходит на тропу войны
— Нет, вы только послушайте, — сказала Глендолин, обращаясь к Хэму и Уиллагейл.
Все трое забрались с ногами на кровать Кэйди, пока она сидела у туалетного столика, пытаясь сосредоточиться на прическе.
— «Никто не рождается наемным стрелком, но иногда обстоятельства не оставляют человеку выбора, — заявил Голт вашему корреспонденту. — Я сражался за Соединенные Штаты, но, когда вернулся домой инвалидом, оказалось, что „саквояжники“[14] захватили наши земли и поселились в доме моего отца. Это было незаконно, но на помощь закона я не рассчитывал. Предатели из числа южан нашли способ согнать нас с нашей земли и оставить ни с чем, поэтому я решил ответить им тем же. Кол… Колла…»
— Коллаборационисты, — машинально подсказала Кэйди.
—Ха! — набросилась на нее Глендолин. — Ты же говорила, чтобы мы не морочили тебе голову этим чтением! Что тебя это не интересует!
—Так и есть. Поверить не могу, что история этого бахвала напечатана на первой странице, а сообщение о Линдоне Черни, который выудил из банка Бог знает сколько тысяч и удрал среди ночи, упоминается только на третьей!
— Давай, Глен, — поторопила подругу Уиллагейл, — переходи к самому интересному.
— Да, — поддержал ее Хэм, — прочитайте, как мистеру Голту пришлось кое-кого пристрелить, чтобы вернуть себе родной дом.
— И многого он добился, пристрелив кого-то? — ядовито спросила Кэйди. — Ему пришлось уехать из Кентукки, чтобы избежать ареста, а дома у него как не было, так и нет.
Глендолин отмахнулась от нее и вернулась к чтению «Реверберейтора». Обычно газета выходила раз в неделю, по пятницам, но эту историю сочли достойной специального выпуска, напечатанного в среду.
— «Не стану вас обманывать, — заявил нам мистер Голт, — во имя справедливости мне пришлось взять закон в свои руки. Я исправил зло единственным доступным мне способом: моим револьвером. Но я никак не ожидал, что правительство, за которое я проливал кровь, встанет на сторону воров, обокравших мою семью.
— Это нечестно, — заявил Хэм.
— Что еще ему оставалось делать? — вздохнула Уиллагейл, откинувшись на подушки и устраиваясь поудобнее на постели Кэйди. — Я его не виню. По-моему, он заслуживает восхищения.
Кэйди презрительно фыркнула.
— Он застрелил человека и сбежал.
По-твоему, это заслуживает восторга?
— Но это же был честный поединок. Ему не оставили другого выбора. Я думаю, он поступил мужественно. И все это очень грустно, потому что теперь ему не суждено вернуться домой. Никогда.
— А он так любил свой дом, — добавила Глендолин. — Кентуккийский пырей[15] … Правда, красиво звучит? Обожаю слово «пырей». А его отец разводил лошадей… Вот это жизнь!
— И он все потерял, — с закрытыми глазами заметила Уиллагейл.
Казалось, она вот-вот заплачет.
— Ну а я вот, к примеру, считаю, что если кто-то что-то потерял, так это Уилл Шортер — свой рассудок, — отрезала Кэйди.
Она вытащила шпильки из своего «помпадура» и позволила волосам рассыпаться по плечам. Ей надоела эта прическа. Может, сделать овальный пучок на затылке?
— Заметьте, Уилл не задавал никаких трудных вопросов, — продолжала она упрямо. — Просто позволил Голту болтать, о чем вздумается, и в результате получилась история благородного разбойника Робин Гуда. Как будто он герой, а не наемный убийца!
— Я не верю, что он наемный убийца, — обиженно вступился за друга Хэм, выдирая пух из дырки в ее перине. — Почему вы думаете, что он плохой, мисс Кэйди?
—Потому что он убивает людей. По крайней мере хоть это он признает.
— Да, но он убивает только плохих парней.
— И они всегда первыми наставляли на него револьвер. Смотри, тут прямо так и написано…
Глендолин провела пальцем вниз по газетной колонке, пытаясь отыскать то место, где Голт говорил о своей невиновности.
— Ну, раз он сам так говорит, значит, это чистая правда? — насмешливо подхватила Кэйди. — Не морочьте мне голову. Мне плакать хочется, глядя на вас троих.
— Прочтите там, где его ранят в глаз. мисс Глен, — попросил Хэм— — И где он говорит, что теперь пошел на поправку.
Даже Кэйди перестала делать вид, будто возится с прической, и повернулась кругом, чтобы послушать. Это место в статье она прочитала и перечитала несколько раз, как волшебную сказку. Ей хотелось верить, но все казалось слишком уж невероятным.
— «Это случилось во время боя при Кинсоу-Маунтин в Джорджии. Мистер Голт получил страшное ранение в голову, последствиями которого стали частичная потеря зрения и слуха. Вот его собственные слова: „Я был совсем еще мальчишкой и соврал про возраст, чтобы записаться в Первый полк кентуккийских добровольцев. Меня зачислили в артиллерийский расчет. Снаряд конфедератов ударил в фургон с амуницией, который я разгружал, и ящик картечи взорвался перед моим лицом. Но мне повезло: наш командир генерал Маккук в тот день сложил голову в бою. Пока я поправлялся в федеральном госпитале, война закончилась. Покрытый шрамами и увечьями, я вернулся домой лишь затем, чтобы узнать, что у меня больше нет дома…“
Глен прервала чтение и, выудив из кармана платочек, прижала его к глазам.
— Давайте дальше, — нетерпеливо торопил ее Хэм.
Кэйди от души согласилась с ним: они как раз подошли к самому волнующему месту.
— «В ходе интервью мистер Голт доверил вашему корреспонденту один секрет, до сих пор никому неведомый» и не упоминавшийся ранее не только в печати, но даже в легендах и многочисленных слухах, окружавших имя нашего героя: «Примерно год назад я снова начал понемногу видеть правым глазом. Поначалу это было лишь размытое пятно, что-то вроде тумана, но в последнее время он начал рассеиваться. Я обратился к глазному специалисту в Сан-Франциско, и он посоветовал тренировать глаз, снимая повязку на несколько часов каждый день до утомления.
Я уже по полдня могу ходить без повязки. Правым глазом я вижу неважно, и вряд ли зрение восстановится полностью, но я все-таки кое-что различаю и. считаю это чудом, которым Господь вознаградил меня за здоровый образ жизни».
Именно эти последние слова, по мнению Кэйди, портили все впечатление.