— Они думают иначе и не желают уезжать, не повидавшись с ним. Эти люди принадлежат к клану Маккендриков.
Малькольм нахмурился, тщетно роясь в памяти, притупленной элем. Какой еще Маккендрик? Наконец его осенило.
— Боже всемогущий! Ну и навязчивый же этот Маккендрик! Я уже ответил его посланцам, что его предложение не интересует меня. Какого черта еще ему понадобилось?
— Не знаю. — Гэвин пожал плечами. — Если хочешь от них избавиться, выйди и поговори с ними сам.
— Господи! — Малькольм с трудом принял сидячее положение. Как ни сильна была боль, она не стала сильнее, чем накануне, на прошлой неделе или в прошлом году. Он уже почти забыл, что значит жить без нее.
Выйдя вслед за Гэвином и зажмурившись от невыносимо яркого солнца, Малькольм украдкой покосился на незваных гостей. Один из двух рослых и крепких мужчин был шатеном с волосами до плеч, другой — брюнетом. Третий гость, почти мальчишка, с грязной всклокоченной шевелюрой и давно не мытым лицом, не понравился Малькольму, однако он тут же сказал себе, что внешность еще ничего не значит.
Гэвин приготовил для него на столике перед хижиной обычную трапезу: эль, хлеб и сыр. Не обращая внимания на гостей, Малькольм схватил кувшин с элем, сделал глоток, прополоскал рот и шумно сплюнул. Освежившись столь странным способом, он запрокинул голову и осушил кувшин до дна. Затем вытер рот рукавом и спокойно взглянул на гостей. Те словно не верили своим глазам и едва скрывали отвращение.
— Что вам надо? — грубо осведомился он. Первым опомнился высокий шатен.
— Я — Дункан Маккендрик, — неуверенно проговорил он. — А это Эндрю и Роб. — Робом звали паренька, и он не сводил с Малькольма глаз. — Мы пришли потолковать с воином по имени Черный Волк.
Дункан явно не верил, что человек, появившийся из хижины, — тот могучий воин, которого они искали.
— Он перед вами, — бросил Малькольм. Разочарование мужчин сменилось жалостью.
Малькольм позволял им разглядывать себя, не подавая виду, что это унизительно для него. Паренек, впрочем, отнесся к происходящему по-своему. Он по-прежнему сверлил Малькольма взглядом, но испытывал скорее ярость, нежели сочувствие.
— Прости нас, — проговорил брюнет, назвавшийся Эндрю. — Мы сперва побывали в замке у Макфейна, где узнали, что ты более не лэрд. Новый лэрд Макфейн направил нас сюда, не предупредив, что… что… — Он замялся.
Малькольм выругался про себя. Вздумалось же Гарольду отправить этих людей к нему!
— А где другие посланники вашего лэрда? — осведомился он.
— Они не вернулись назад, — ответил Дункан. — Мы так и не знаем, добрались ли они до тебя и передали ли предложение Маккендрика.
— Добрались, — молвил Малькольм. — Я сказал им то же, что и вам: мне это неинтересно. Передайте Маккендрику, что я считаю разговор оконченным и прошу больше не тревожить меня. — Он пошел к хижине, но, услышав слова паренька: «Он погиб», — остановился.
Малькольм обернулся. Серые глаза мальчика горели такой ненавистью, словно он считал Малькольма виновным в случившемся.
— Как?
Роб открыл было рот, но его перебил Дункан:
— Клан подвергся нападению воинов-грабителей. Маккендрик был сражен ударом меча. Это произошло через несколько недель после того, как он отправил к тебе посланца с предложением приехать.
— Мы бились изо всех сил, — вставил Эндрю, — хотя, увы, не владеем боевыми искусствами. Поэтому Маккендрик надеялся, что ты и твоя армия защитите нас.
Малькольм едва сдержал горький смех. Маккендрик не ведал, о чем просил. Когда-то Малькольм был лэрдом клана Макфейнов и в самом деле возглавлял отряд из доброй тысячи храбрых бойцов, готовых сражаться за него и умереть в бою.
Шесть долгих лет он воевал в армии короля шотландцев Уильяма и вместе со своими людьми одержал победы во многих кровавых битвах. Но с тех пор минула целая вечность. Теперь в его распоряжении остался только Гэвин. Если бы Малькольм откликнулся на зов Маккендрика и принял его предложение занять место лэрда, тот первый расхохотался бы.
Посланцы отлично знали об этом.
— Велики ли потери? — спросил он, удивляясь, почему это заботит его.
— Четырнадцать убитых, — ответил Дункан, — несколько десятков раненых. Ограбив замок, они подожгли его.
— Печально!
Да, очень печально, что он не был там и не защитил то, что в свое время ему не составило бы труда защитить. В письме к нему Маккендрик сообщил, что его малочисленный клан насчитывает всего несколько сотен человек и не имеет ни союзников, ни врагов. Маккендрик выражал надежду, что прославленный Черный Волк окажет им честь и займет предложенное ему место лэрда. В знак особого доверия Маккендрик предлагал Малькольму руку своей единственной дочери, уверенный, что она будет преданной и любящей женой могучему Черному Волку.
Малькольм предал это письмо огню.
— Вы сами видите, что мне едва ли удалось бы помочь вам, — промолвил он. — Я уже не лэрд клана Макфейнов, и мое положение несколько изменилось.
Малькольм отвернулся от гостей. У него раскалывалась голова, и он ощущал настоятельную необходимость унять боль новой порцией эля.
— Ты должен присоединиться к нам, Макфейн. Малькольм удивленно взглянул на паренька:
— Уж не вздумал ли ты потешаться надо мной?
— Ни в коем случае. — Дункан жестом велел Робу молчать. — Парень хотел сказать, что нам позарез нужна твоя помощь и ты окажешь нам честь, если поедешь с нами.
«Кто он — слепец или безумец? — подумал Малькольм. — Скорее всего то и другое, раз сделал мне столь безумное предложение».
— Я больше не Макфейн, — гневно повторил он. — И не Черный Волк. Не можете обойтись без помощи, так возвращайтесь к Гарольду и умоляйте его взять ваш клан под защиту.
Дункан и Эндрю растерянно посмотрели на паренька. Тот нахмурился и покачал головой.
— Ты, и никто другой! — воскликнул юноша, пронзая Малькольма пристальным взглядом. — Нам не сумеет помочь ни один человек, кроме тебя.
— Как же я вам помогу? — усмехнулся Малькольм. — Войска у меня больше нет, сам я почти калека. С кем же мне оборонять ваш клан, помоги вам Бог?
— Не знаю, — ответил паренек, — но уверен: ты пойдешь с нами.
Вид у него был мрачный. Ему с явным трудом дались эти слова. К своему изумлению, Малькольм, пронзенный этим красноречивым взглядом, почувствовал, что не может двинуться с места. Глаза паренька осуждали его, но вместе с тем глядели затравленно: то был взгляд ребенка, испытавшего много ужасов, которые навсегда запечатлелись в памяти.
Малькольм забыл даже про свою боль. На краткое мгновение к нему вернулись прежние силы, и он снова ощутил себя таким же непобедимым воином, как раньше. В былые времена Малькольм не колеблясь поспешил бы на помощь клану, охваченному страхом и растерянностью после набега врагов. Однако силы снова покинули его, снова нахлынули боль и усталость. Он опять ощущал пустоту в душе и сознавал, что уже никому и ничем не сможет помочь, тем более ограбленному клану, нуждающемуся в могучем вожде и мощной армии защитников.
— Я вам не помощник! — отрезал Малькольм. — Больше мне не досаждайте. Убирайтесь!
Он повернулся и, хромая, направился в свою сумрачную хижину. Униженный, охваченный мучительным стыдом, Малькольм мечтал забыться в опьянении.
Ариэлла задумчиво смотрела в огонь, на яркие языки пламени, дарившие тепло, но уничтожавшие поленья, без которых был бы невозможен огонь, и вспоминала слова Элпина о том, что в мире ничто не существует само по себе, а от чего-то зависит, обязано чему-то жизнью.